Страница 7 из 19
Разжечь костер? Черная каменная порода, возможно, горюча, но это палка о двух концах: не вызвать бы всё пожирающий пожар.
Что ж, остается один вариант: по возможности обследовать пространство.
Освободившись от рюкзака, привязанный к нему бечевой, он отполз в сторону. Рука коснулась вертикального столба. Похоже о него он оперся накануне, в темноте по ошибке приняв за стену. Путник ощупал его и понял, что на метровой высоте в него вделана поперечная палка.
«Похоже, это метка для обозначения разбойного клада… и прекрасно сойдет за дрова».
Обустроил костёр в выемке стены туннеля. Обложил стенки фольгой, чтоб исключить прямой контакт пламени с черной породой, чиркнул огнивом— амулетом, висящим на груди…
Пространство раздвинулись. Тени от выступов затанцевали в такт пламени.
Сквозь прорехи в фольге в костер стали падать капли. Оказалось, что потолок ниши пузырился, будто плавился. Падающие в огонь капли шипели, сгорая и испаряясь.
«Прекрасно, и дровишки про запас не нужны…»– подумал обессиленный путник, уже выпадая из реальности.
Проснулся от разогретой, дымящейся обуви. Скидывая с ног сапоги, в бликах костра ему померещился человек восточной осанки, сидящий в позе лотоса у костра. Навалившийся сон не дал разглядеть видение как следует.
Сон не сон, а снова он в кабине за штурвалом своего двухместного «Альбатроса», а рядом с ним по правую руку— Мария в косынке и замшевой куртке.
Вроде она и отказалась говорить о приключениях на недавно открытом и заселенном депрессивной цивилизацией спутнике Юпитера Эшбе, «обнулилась», так сказать, с девичьей хитростью, а тут вдруг с чего-то разговорилась. И не просто так, а как-то по-хитрому.
Вроде шум мотора куда-то ушел. Словно парят они вдвоем посреди неба. Глянул вниз— луга заснеженные внизу, лесостепь холмистая, овитая ручьями и речушками незамерзшими, как на юге страны в феврале водится. Все как надо, только шума нет. Но не тревожно оттого, напротив— кайф.
–Твое любимое словечко «суперпозиция»,– нарушает она тишину.– А, Крен, не так ли?
– Ну.
– А знаешь ли ты что-нибудь о ней в квантовом смысле?
–Не бери меня на понт. О ней все знают. Это когда два братца-кванта так запутываются, что никто ничего не понимает…
– … зато они все друг о друге знают. Так ли?
– Да. Я это хотел сказать.
–Ты не учел, что это бывает и с людьми.
– Нет. Люди— это макрообъекты, которые живут по правилам Ньютона.
– Еще Пифагор в античные времена доказал, что спутанность существует между людьми и это не простое суммирование.
– Не знал, что ты Пифагором интересуешься.
– Ты сам меня им заинтересовал, когда рассказал о Тетраксисе. Что его цифрами определяется весь мир. Помнишь?
– Помню. Это было в дворцовом кафе перед твоим отлетом.
– Ага, с самоваром, который тебя выдал.
– Это как?
– Расскажу когда-нибудь, но позже, а сейчас главное.
– Что – главное?
– То, что это называется дружбой.
– А-а, я понял. Когда люди запутываются, как кванты.
–Еще никто не давал квантового определения дружбе. Ты первый.
– Допустим.
–И возникает чудо. А теперь скажи, в чем оно.
– В суперпозиции!
Мария смеется. Затем учительским голосом:
– Садитесь, Крен, ставлю вам «пять».
– Да нет же, я не все сказал.
– Говори.
– Люди, как запутанные кванты, начинают знать все друг о друге без обнуления. То есть как я тебе, так и ты мне. Я тебе рассказал.
–Тогда ладно. Слушай же.
И она, наконец, рассказала то, что его интересовало.
–Мы расстались с Зоряной в августе, это по земному календарю. Я тогда под руководством Синих Богов готовилась к акции по устранению Сатаны Семилазерного…
– Наслышан.
–Я ничего ни от кого не скрывала,– немного обиженно сказала Мария.—Ну да ладно. В общем, Зоряне я сообщила код космолета, чтобы она там взяла фемтон Джорджа. Кроме ножа, я дала ей своего биоробота Эрго-аспидистру для защиты, она уже была лишней в моем деле.
–Догадываюсь.
–Что ты там догадываешься. Как ты можешь догадываться. Ничего ты не догадываешься.
Мария обижалась отчего-то все больше. И он вдруг понял, что воспитанница комплексует по поводу своего последнего космического вояжа, хоть и успешного по оценке специалистов. Но многие ее действия на Эшби диктовались больше подростковой незрелостью, чем нестандартностью подхода, и вызвали заслуженную критику профессионалов по изучению инопланетных социумов. А какие могут быть профессионалы в нестандартной обстановке неизученных планет? Просто ей недоставало уверенности.
–Ладно, прости. Продолжай, я тебя внимательно слушаю.
–И ты прости. Я постараюсь без лишних деталей. Просто это тяжело. Всё так живо в сердце. И отдает болью…В общем, в ночь разлуки Юпитерианский Ганимед светил вовсю— такой весь из себя оранжевый… И голубая Европа показалась из-за горизонта. А промеж горных пиков выглядывала розовая Каллисто…Шоу непередаваемое. Мы расстались где-то под утро: так получилось, что у нас были разные счеты и разные задачи. Это все из-за Джорджа. Она была в него влюблена, а я – тихо ненавидела за…
– Ах, вот почему он увязался с вами!– Он таки не удержался. – Шкет был влюблен в тебя, да еще и без моего ведома, как я не догадался. Пройдоха.
– Тут он не виноват. Это я, авантюристка, все устроила. Захотелось поприкалываться над ним, ну, мы с Зоряной и стартовали, когда он пришел на корабль типа просто посмотреть.
– Даю голову на отсечение, что это далеко не было «типа просто посмотреть». Англосаксов на дурачка не проведешь. Интрига у метрополий в крови. Он сам того хотел как пить дать.
– А, чтоб ему пусто было… И это была моя последняя встреча со 113-ым. То есть с Зоряной. Это ее боевой номер.
– И тут я в курсах.
– Помню у нее был план разобраться с сектой…Зори махнула мне тогда рукой в сторону храма…он был как черный зуб гигантской рептилии на краю кладбища как огромной челюсти… Сектанты проводили там моления…Отправляли в рай коренное население планеты…Тебе, я вижу, непонятно или… смешно.
–Нет, молчу.
–Эшбианский рай— это пояс Койпера на краю Солнечной Системы…Солярики, как ты называешь. Ее край, как сам знаешь, был недостижим для землян. «Вояджеры», «Пионеры» и прочая аппаратная разведка загибали свои траектории внутрь системы или терялись…
– Астрофизики уверяли, что там плотность материи увеличивается.
– Да, будто Солярика окружена ею, как цыпленок скорлупой.
– Но каким образом Зори разбила это яйцо?
– Она проникла в ряды убогой паствы, отправка которой на край солнечной системы была досконально отлажена сектантами. Они собирали тех, кто хочет в рай. При этом пользовались технологиями, отрытыми в архивах тех же туземцев.
– Край— рай. В русском языке эти два слова созвучны.
– Я заметила. Там— тоже. Будто мы родственники с эшбианцами.
– Вернемся к Зори. Я понял так, что она улетела на край Солярики системы, чтобы все разведать.
– Нет, она просто была моей подругой и…
– … ординарцем боевой принцессы…ну, и влюбленной в ее жениха…
– Раньше не замечала в тебе сексизма.
– Продолжу, боевая принцесса, так как дальше знаю лучше тебя. С расстояния 20 а.е., где-то из зоны Кентавров, она отослала сообщение, которое запеленговали земные астрофизики. Они проследили весь ее путь обратно. Когда пролетала мимо Земли, службы бросились на перехват…но она почти мгновенно увязла в солнечной короне… Ее капсулу, сплавленную с капсулой Джорджа доставили в январе…
– Ах! С капсулой Джорджа! Это все он…Как я и подозревала. Она бы смогла вернуться живой, если б не он, я в том уверена…
– Так и я о том же…думаю.
– Что же случилось? Я не успокоюсь, пока не узнаю, что произошло. Я не смогу стать без того счастливой. Никогда.
Лицо Марии исказилось, она закрыла его руками.
Они помолчали.
–Вот оно как. Такая суперпозиция, значится…