Страница 4 из 19
Считанные минуты назад победно отправившая «Фрау Стрейт-Лейсд» в почти что «эротическое путешествие», она чувствовала себя не в своей тарелке. Стоило ль возвращаться на Землю из конца Солярики, как называет Солнечную систему Кремень, чтобы на Земле стать аморфной, несвободной, неопределенной?
«Надо же, молокосос, а…– она не додумала эту мысль до конца. Спросить бы садовника, сколько лет сыну…»
«А вдруг окажется моим ровесником? Просто в детстве мало каши ел… Но в этом же нет позора».
Колибри, словно в отместку за невнимание, сорвалась с руки— и ткнулась острым клювиком в лицо Марии. Боль пронзила переносицу.
Сразу два колка скрестилось боевыми саблями перед глазами, и в мгновение ока сбитая птица лежала у ног.
Кончина, как у всех колибри, была ужасна. Перья разом растопырились— и бриллиантами брызнули в разные стороны, оставив на виду жалкое тельце…
Принцессу словно переклинило. Дрожь прошла по телу. Она пошатнулась от видения столь эффектной смерти. Если б не садовник, поддержавший ее за локоть, несомненно б упала. Она не видела никогда мгновенную смерть так близко и убедительно.
Принцесса нагнулась и от слабости в ногах самопроизвольно встала на колени. На мгновение ей привиделось, что она увидела перед собой себя. Вернее, ту свою часть, что скрыта от людей, хрупкую и уязвимую.
Она чувствовала в событии какой-то знак…
–Зоряна, не ты ли это?– прошептали губы.– Я стала пусть косвенной, но причиной твоей гибели… клянусь, разгадаю загадку, и виновник будет наказан… во что бы то ни стало.
Она погладила птичку ладонью, удивляясь собственной нежности.
Потом осторожно подняла трупик и через шейную выемку в футболке парнишки сунула ему за пазуху. Проговорила: «Бери— и помни»– как в известной детской игре.
Затем вырвала колки из рук горе-защитников и в несколько прыжков обмотала «озеленителей» сеткой, так что образовался рулон, гораздо мощней других, преграждающих путь.
Затем, юлой развернувшись на каблуке, девушка быстро зашагала куда-то вбок, не разбирая дороги…
Ноги ее вынесли к беседке «Сады Семирамиды». До слуха донеслись обрывки рассуждений имперской элиты, облюбовавшей беседку для неофициального общения. Внезапно ее чуть не вытошнило. Заткнув уши, она хотела пробежать мимо…
–Только не это…только не сейчас…– бормотала она, огибая беседку по широкой дуге.– Лучше сто раз быть женой невежи, чем хоть час высидеть на сборище умных мужей…
Вдруг до нее донесся материн голос.
–Объявив самолично о новом этапе Восхождения, Мария настояла на внеочередном консилиуме ЦЭОВ путем неявного давления!..– сказала Императрица с отчаянием.– Как руководитель Центра Эксплицитного обоснования Восхождения я должна была быть, как минимум, поставлена в известность, а как мать вынуждена признать, что с моей стороны допущена непростительная ошибка. Но и отец дал ей много воли…
– И как максимум – подвергнуть ее отлучению от семьи в исправительном лагере для тинейджеров… – иронически продолжил кто-то из присутствующих.
– В исследовательском центре, который возглавляет стоящая перед вами,– раздался хорошо поставленный женский голос,– эксперименты с выделением материальной составляющей души подростка показали…
В беседке поднялся невообразимый гвалт. Слышались выкрики: «Госпожа Когнинейбо, вы идете вразрез с вероучением церкви!» и «Долой душеискателей!» Потом послышалось слово «отцы», потом—слово «дети». Далее общество окончательно перешло к классике. Наташа Ростова упоминалась несколько раз.
Почему-то все были настроены против Императрицы и не поддерживали ее возмущение.
Кто-то привел в пример птицу, которая, даже если птенец выскочит из гнезда, не только не подвергнет его остракизму, но и даст какую-нибудь гусеницу.
– В конце XXI века— и такой Домострой!
В следующий момент хор восклицаний разбился звонким возгласом.
–Господа!!!
Мария ворвалась в «Сады Семирамиды», представ перед изумленными глазами «доверенных государственных лиц» в халате из вафельной ткани бирюзового цвета. Не будучи уверенной в прическе после плутания по саду, девушка накинула на голову капюшон.
–Выслушайте меня внимательно. Дело связано с чрезвычайным происшествием,– объявила она.– Только что на моих глазах на аллею опустился неопознанный летающий объект. Из него выкатились коконы зеленого цвета. Из них раздаются призывы о помощи. Пожалуйста, господа, сделайте хоть что-нибудь…За мной! Показываю дорогу!
…ЧП в кремлевском саду, конечно же, попало в первые витки новостного серпантина. Народ похохатывал. Тем более, что событие совпало с Днем Валентина, отношение к которому с давних времен нельзя было назвать устоявшимся.
Уж кто только затем не «прошелся» по бедным садовнику с сыном! Однако садовник, в крещении Василий, не был в обиде на Принцессу за нечаянно свалившуюся популярность. Даже напротив, рад был. Сынишку, «в связи психологической травмой от заключения в сетчатый кокон», освободили от ЭГЕ, так что гарантировали отцу помощника в весенне-посевную кампанию. В придачу сына зачислили без экзаменов в ВУЗ по выбранному им профилю. А когда узнали, что из валентинок, присланных по домашнему адресу, 3D-принтер отпечатал бригантину с алыми парусами в натуральном размере, то Ярмила окрестили не кем-нибудь, а капитаном Греем…Это уже слава!
Фамильная легенда
Кремень Мухтарбеков игнорировал собрания Двора, однако на «дно не уходил», как бывало. Он постоянно общался с крестной. Единственно, что-то мешало ему возобновить с ней обычные занятия по искусству ножевого поединка. Неужели утрата ею боевого ножа в системе Юпитера?
Но он нашел занятиям замену.
–«Прив, Мар. Я слышал, что ты уволила фрау Стрейт-Лейсд,– прочла Мария в мессенджере.– Ну прям браво. Давно пора вылезти из подгузников и слюнявчиков. Может, отметим это погружением в бункер на Таганке?»
–«Прив. Ты о донье Беатрис?
– Да. Об этой правильно зашнурованной высокоуважаемой преподавательнице этикета.
– Ура, мне такой уж не быть. Я выросла из ее «шнуровки», как из коротких штанишек. А давай-ка, Крен, посетим Аркаим. Сегодня как никак лётная погода».
Однажды они заглянули на Иссык-Куль, где в прибрежной зоне находилась древняя «вотчина» предков Мухтарбековых.
…Весь путь, состоящий из авиаперелета, пешего и конного маршрутов, крестный сосредоточенно присматривался к Марии с глазами на мокром месте.
–Ландшафт потрясно Эшбианский…ностальгия,– сказала она, скользя затуманенным от слёз взглядом по зубчатому горизонту.
–Знаешь, Мар,– сказал Кремень, вздохнув,– я тебе тоже многое не рассказываю.
Они надолго замолчали, возобновив разговор уже на берегу озера.
Девушка присела на валун, надевая косынку.
–Увы,– призналась она, щурясь на восходящее солнце,– и я о твоем прошлом мало знаю.
– Нет места лучшего для восполнения этого упущения, чем эта земля, – сказал крестный, перетирая в ладони сухую глину.– Здесь родилось и жило множество моих предков. По этому берегу тысячу лет назад,– продолжал он,– проходил Шелковый путь из Китая. А в той скале, что нависла над водой и почти касается ее, обитала шайка разбойников. И был у них главарь по прозвищу Мухтарбек.
–Романтично – факт. Интересно, что будет дальше.
–А давай меняться— моя история в обмен на твою? Дай слово, что и ты мне расскажешь потом о себе что-нибудь интересное.
–Слово чести?
–Можно по-пацански.
–Тогда заметано.
–Дело было зимой,– приступил Кремень к рассказу.– Тогда в зимний период Шелковый путь проходил по льду замерзшего озера. Караван с поклажей, притороченной к горбам верблюдов, размеренно тянулся через ледяную пустошь прямо к месту замаскированной снегом полыньи…
–Погоди!– воскликнула Мария.– Ты видишь, как кружатся чайки над тем темным местом?