Летаргия

Известная пьеса Островского «Волки и овцы», которая открывала сезон в обновленном театре должна была пройти в дерзком и провокационном формате.

Подобные постановки были пока редкими на театральных сценах страны, а если и ставились, то исключительно в столице, найдя в огромном торговом городе благодарного потребителя и положительный пафосный отклик в сми и на узких светских раутах, куда ходила обеспеченная публика. И до этого времени подобные спектакли не ставились в провинциальных городах, так как в их театрах режиссеры все де старались сохранить классические традиции и показывали спектакли по произведениям Островского, стараясь не отходить от смысла, заложенного в текст и стремясь привить зрителям нравственные ценности, прочитать и возвысить человеческие души.

Левин же первый год работы в театре, примерялся и так и этак к классическим пьесам и первое время не позволял себя менять сюжетную линию, придавая ей новые смыслы. Но так как перед ним стояла задача сделать единое арт-пространство для отдыха и бизнеса, он решил пойти по европейскому пути развития театра, и сделать в постановках упор на язык человеческого тела, на движения, стремясь сорвать покров стыдливости и невинности с героев на сцене, показав все части человеческого тела крупным планом и выпуклыми мазками, используя движение, различные расцветки в облегающих и скользящих трикотажных костюмах, чтобы подчеркнуть все интересные формы. Такой новаторский и несколько бесстыжий подход был совершенно незнаком местной провинциальной публике, и казался непонятым. Но он с этим не считался, так как занимался реформаторством репертуарного театра.

Он успешно решал административные задачи в качестве директора, и все больше раздумывал, как трактовать и другие известные ему и казавшиеся интересными для постановки и достижения цели старые классические спектакли.

В Европе, Америке уже давно упор в театральных постановках делается не на реалистичность, а на многомерную интерпретацию и взрывной эмоциональный эффект, основанный на провокациях. Но в театре, какой может быть провокация, – в голосе, в движениях, в фигуре в одежде. В театре зритель оценивает пьесу глазами. Не нужно думать, нужно как можно больше будоражить обывателя, – надавливать на те точки, которые вызывают протест. И он решил сорвать покров невинности, благоразумия и пристойности, все что выходит за рамки приличия. Левин хотел увести своих зрителей в темный мир человеческих страстей и подсознания, погрузить их в мир грез. В этом он видел свое новаторство и по этому пути шел. Оценив открывшиеся перед ним перспективы и направления движения мирового и прогрессивного театрального искусства, позабыв о собственных театральных традициях, присущих классической театральной школе, сделал главную ставку на низменность, неприличность и бесстыдство движений на сцене, на открытость сцен.

Левин принадлежал к той группе людей, которые родились в советское время и счастливо в нем выросли, имея возможности и привилегии, которые доступны высоким партийным функционерам, но советское время сильно недолюбливали, не упуская возможности лишний раз лягнуть это прошлое. Он был уверен в своей правоте и находил массу косвенных подтверждений о том, что советское время было самым ужасным, что могло случиться. И что именно та советская эпоха была удушающей и тяжелой, с царившей в ней атмосферой страха и лицемерия, не оставлявшей ни малейшей свободы для творческих порывов свободных людей. И хотя большинство наших сограждан упрямо не соглашались с подобной трактовкой событий своей прошлой жизни , некоторые сми продолжали навязывать именно эту точку зрения и предлагали только ее признать единственно верной.

Глава 5

В рабочем кабинете Левина царила приятная прохлада и полумрак.

Окна выходили на запад, и до обеда здесь не было солнца. Фиолетовые портьеры ниспадали тяжелыми волнами вниз, создавая контраст с пейзажем на улице: вечно-зелеными устремившимися в небо высокими туями и раскидистой мрачной елью, зеленым ухоженным газоном, создавая между замкнутым пространством кабинета и улицей незаметный воздушный переход; туда, где царило буйство красок живой природы.

Массивный стол из светлого бука с высоким конторским стулом, стоящим спиной к окну, слегка утяжеляли классический интерьер. В углу возле книжного шкафа в нагромождении стояли повернутые лицом к стене большие портреты известных сценаристов, писателей и актеров, ранее висевшие на стенах внизу в фойе.

Левин распахнул настежь окно и вдохнул полной грудью воздух, напоенный терпкими ароматами уходящего лета и цветущими на клумбах белыми и фиолетовыми петуньями.

В дверь кабинета постучали. Левин открыл ее и увидал перед собой пожилую гражданку, в которой узнал одну из тех, кто утром размахивал перед ним плакатом на площади.

– Разрешите войти, Родион Ильич? – спросила она.

– Я занят, подождите, – не скрывая раздражения, сказал Левин и захлопнув перед женщиной дверь. Вернувшись обратно, сел за компьютер и начал пролистывать новостную ленту.

Прошло полчаса, за дверью было тихо. Иногда с первого этажа доносились плохо различимые разговоры репетирующих актеров и грохот отодвигаемой мебели, жужжание дрели.

Понадеявшись, что гражданка ушла, он вновь подошел к двери и открыл ее. Старая женщина все также стояла напротив возле стены и испуганно жалобно смотрела на него.

– Входите, – сухо сказал он ей.

– Слушаю вас, – он уселся за стол и строго взглянул на нее поверх своих темных очков.

– Это я вас слушаю, господин директор, – неожиданно с истеричным надрывом воскликнула женщина. – Вы обманом уволили меня и других актеров, вывели за штат, заставив подписать согласие на увольнение и пообещав, что возьмете всех обратно после ремонта, но вы нам солгали. Мы лишились работы. А ведь, мы уже пожилые люди, сами знаете, как тяжело сейчас с работой. Ладно я – пенсионерка, а другие…. Куда идти работать, – в Пятерочку или Магнит? Это нам-то артистам, портреты которых висели на сценах, которые всю жизнь прослужили в театре, дарили людям радость и свое искусство. Но пришел такой молодой реформатор как вы и отнял у нас все: работу, счастье служения людям. Как вам спится по ночам, хорошо? Ведь, вы обидели людей!

– Нормально спится. Никого я не обидел. Такая сейчас жизнь: на место старого и отжившего приходит новое, – сухо ответил Левин. Он мог бы сразу ее выгнать. Но так как эта женщина была представителем вражеского лагеря, ему было интересно узнать их планы и выведать, что они затевают.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.