Страница 21 из 31
Но ему не повезло — откуда-то сбоку вынырнула чёрная, как ночь, собака и тут же мертвой хваткой вцепилась в руку бандита. Тот закричал и выпустил кинжал, который с характерным лязгом упал на землю. С утробным рычанием собака выпустила свою добычу, но только для того, чтобы прыгнуть еще раз и, сбив жертву с ног, вцепиться ей в горло. Бандит захрипел, пытаясь оттолкнуть от себя пса, но животное лишь сильнее сжимало челюсти, прокусывая кожу, но не смыкая их до конца.
Из переулка вышел Дегре.
— Доброго вечера, граф, — поклонился полицейский, словно они встретились не в темном переулке среди грабителей, а в светской гостиной.
— Вы за мной следили? — де Пейрак исподлобья взглянул на полицейского.
— Я просто патрулировал улицы, — усмехнулся Дегре. — Вы не забыли, что это моя работа?
Мужчина посмотрел на собаку, до сих пор держащую бродягу за горло. Тот уже даже не пытался сопротивляться, понимая, что его жизнь висит на волоске.
— Сорбонна, фас! — по-немецки скомандовал полицейский.
Челюсти животного сомкнулись, жертва затрепыхалась в последней попытке оторвать от себя собаку, но было уже слишком поздно — раздался жуткий предсмертный хрип, и тело неудачливого убийцы обмякло…
— Сорбонна, ко мне, — последовала вторая команда.
Собака отошла от трупа бродяги и послушно подбежала к Дегре. При этом она настороженно посматривала на де Пейрака, готовая кинуться на него при малейшей опасности, защищая хозяина.
Жоффрей убрал шпагу и поднял мушкет. Рана перестала сильно кровоточить, но продолжала причинять жгучую боль. Мужчина пошел вперед по проулку, ища Абдуллу. Под сапогами неприятно хлюпало. Трое убитых бандитов лежали в огромной луже собственной крови. Еще один лежал чуть дальше, а возле него полусидел, облокотившись спиной о крепостную стену и прижимая руку к правому боку, Абдулла.
— Господин, — прохрипел слуга, как только де Пейрак подошел и склонился над ним. — Господин, я убил их всех. Только один успел выбить у меня мою саблю, но я задушил его.
— Ты молодец, Абдулла, молодец, — ответил де Пейрак, рассматривая растекающееся по одежде слуги бурое пятно, которое он тщетно пытался закрыть рукой.
Дело явно было плохо, и без хорошего лекаря Абдулле оставалось жить совсем недолго. Да и рана на плече графа не сулила ничего хорошего, начиная кровоточить при любом резком движении.
— У меня есть знакомый лекарь, здесь, недалеко, — произнес полицейский. — Он не любопытен и молчалив.
Граф посмотрел на Дегре, раздумывая, стоит ли соглашаться на предложение бывшего адвоката. Пока всеми своими действиями Дегре показывал, что он на его стороне.
— Решайтесь, господин граф. Если сюда набегут еще любители легкой добычи, то отбиться от них будет намного сложнее.
— Хорошо, — согласился де Пейрак, свистом подзывая лошадей.
Вороной жеребец тут же прискакал на зов хозяина. Каурая лошадь, на которой ехал Абдулла, шла следом за ним, испуганно озираясь по сторонам. Повезло, что их не успели увести, пока длилась схватка.
Соблюдая предельную осторожность, граф и Дегре усадили Абдуллу на его лошадь. Полицейский, взяв ее под уздцы, подозвал собаку и направился вперед, показывая дорогу. Граф сел в седло и поехал следом, внимательно следя за малейшими движениями в темных закоулках.
— Вам повезло, граф, — улыбнулся краешком рта Франсуа Дегре, протягивая мужчине бокал вина.
Рана на плече оказалась несерьезной, и после обработки и наложения швов давала о себе знать лишь ноющей болью. Де Пейрак взял бокал из рук полицейского и сделал глоток.
— Да, но моему слуге досталось, — ответил он, посмотрев в сторону небольшой комнаты, где врач колдовал над Абдуллой.
— Повторюсь, это очень талантливый лекарь. Я сам не раз прибегал к его услугам. Он сделает все, чтобы спасти вашего слугу.
— Будем надеяться, — кивнул Жоффрей.
— Я могу вас спросить, граф, куда вы держали путь в столь позднее время?
— Анжелика отправилась в Монтелу, а я следовал за ней, — ответил Пейрак.
— Как давно? — лицо Дегре стало мрачнее грозовой тучи.
— Через некоторое время после вашего ухода.
Полицейский поставил бокал с вином на небольшой столик и задумался. Поговорив с графом и покинув особняк, он заметил невысокого мужчину, с интересом наблюдавшего за отелем дю Ботрейи, но как только незнакомец заметил, что привлек к себе излишнее внимание, то поспешил ретироваться. Франсуа безмолвной тенью последовал за мужчиной, уже зная, куда тот его приведет.
Это был дом мадам де Бренвилье. Значит, эта порочная особа и Сен-Круа все же следили за Анжеликой. Буквально через час из дома выбежал слуга. Он явно спешил и даже не задумывался о том, что за ним может кто-то наблюдать, поэтому полицейский с легкостью проследил его путь. Слуга привел его к особняку на улице Сен-Антуан. Дегре знал, кто живет в нем. Связь маркиза дю Плесси-Бельер и Сен-Круа стала очевидной, и легкий озноб пробежал по коже Дегре. Похоже, Анжелика попала в более опасную ловушку, чем он предполагал.
— Господин граф, если мои предложения верны, то ваша жена в опасности, — посмотрев на мужчину, тихо произнес Дегре. — Хотя редко бывает иначе, — добавил он с усмешкой.
— Тогда я должен как можно скорее по следовать за ней, — де Пейрак резко поднялся с кресла.
— Не торопитесь, мессир, — поднялся вместе с ним Дегре. — Если я не ошибаюсь, то с помощью той ловушки, что они подстроили для вашей жены, мы можем поймать их самих. Сен-Круа известен в определенных кругах, как изготовитель ядов по заказу влиятельных мира сего. Только вот никаких доказательств его деяний нет.
— И вы хотите рискнуть жизнью моей жены ради того, чтобы поймать этого Сен- Круа? — в голосе де Пейрака прозвучала угроза.
— Граф, мне казалось, что вы человек более дальновидный. Вы же не собираетесь всю жизнь оставаться изгоем. Придет время, все давние обиды забудутся, вы вернетесь во Францию ни инкогнито, а официально, с достойными вас и вашей семьи почестями. И тогда в этой стране у вас будет одним врагом меньше. Очень опасным и хитрым врагом.
Жоффрей смотрел на полицейского, не зная, назвать его сумасшедшим или хитрым хладнокровным манипулятором, но в словах Дегре была доля истины.
— Путь от Парижа до Пуату займет около недели. Так что у нас есть время подготовиться, — продолжал Франсуа. — Поверьте, граф, рисковать жизнью вашей жены я бы хотел меньше всего. Она тоже дорога мне, — тихо прошептал Дегре, невольно признаваясь в том, что было надежно сокрыто в самой глубине его сердца. — Вы уже доверились мне однажды, так сделайте это еще раз.
Де Пейрак искоса посмотрел на своего бывшего адвоката. Мужчина, видимо, тоже не смог избежать участи быть околдованным чарами феи из Пуату. Но, как не странно, Жоффрей не чувствовал ревности к этому человеку. В Дегре чувствовалась сила и благородство. Он был из породы тех людей, что не опустятся до подлости, лести или лукавства. Этот человек жил по своим собственным принципам и законам и, как и сам Пейрак, не склонялся ни перед титулами, ни перед богатством, ни перед властью, если не считал человека достойным своего уважения.
— Хорошо, месье Дегре, я согласен помочь вам поймать Сен-Круа, но если моя жена или сыновья окажутся в опасности, то вы со своим планом можете катиться к дьяволу.
— Само собой разумеется, граф, — склонился перед ним в легком поклоне полицейский.
Звук открывающейся двери заставил мужчин прекратить разговор. В комнату вошел врач.
— Господа, — поклонился он. — Я остановил кровотечение и зашил рану. Пациент до сих пор находится без сознания, но если к утру он придет в себя, то есть надежда на выздоровление.
— Спасибо, доктор, — поблагодарил его де Пейрак и положил на столик небольшой мешочек, в котором негромко звякнули монеты.
— Значит, ждем до утра, — утвердительно кивнул Дегре, беря в руки хрустальный графин и разливая по бокалам терпкое красное вино.
Глава X
Менее чем за три дня экипажи покрыли расстояние, отделяющее Париж от Пуатье. Дороги, размытые весенними дождями, находились в весьма плачевном состоянии, но обошлось без происшествий, если не считать, что при въезде в Пуатье треснула ось кареты. В городе путешественники задержались на сутки. Через день, когда карету починили, они продолжили путь. Анжелика начала узнавать окрестности. Они подъезжали от Монтелу. Обняв за плечи своих малышей, Анжелика с восторгом вдыхала чистый деревенский воздух, напоенный ароматом цветов. Она с недоумением спрашивала себя, как могла прожить много лет в таком грязном городе, как Париж.