Эта маленькая леди

Залетевший в комнату призрак личной горничной, что даже после смерти не решилась покидать меня, очень озадачился моему состоянию. Её полупрозрачное белёсое тело начало неравномерно мерцать, выдавая взволнованность, но вслух что-то сказать или спросить женщина не спешила, лишь приступила к своим обязанностям.

Приготовленная ею ванная была с большим добавлением освежающих и бодрящих растворов, она даже шампунь мне выбрала со снежной мятой. Что уж говорить про дальнейшие приготовления.

Платье — цвета весенней, но ещё бледной зелени — лёгкое по ощущениям, но на вид, будто я готова бросится в бой. Даже полусапожки удобные для бега подобрала, а не только в тон платью. Причёска высокая, а удобная настолько, что не развалится, даже если я оседлаю дракона. Из макияжа лишь подведённые глаза и чуть тронутые помадой губы, едва ли отличающейся цветом друг от друга.

Бабушка, встретившая меня на выходе из покоев, удивлённо застыла, потеряв даже способность сдерживать себя. Брови леди удивлённо взметнулись на середину лба, глаза ошеломлённо бегали по моему виду, подмечая все мелкие детали. Лишь мой вопросительный взгляд на такую реакцию привёл её в себя.

— Ты будто на войну собралась, — разъяснила бабуля, взмахом руки показывая на всю меня.

— Учитывая, что происходит, это едва ли не прелюдия к войне, — пожала я плечами и продолжила путь к малой столовой, где, судя по запахам, уже накрыли завтрак.

Дворецкий, ожидавший моего прихода у самых её дверей, кое-как сумел сдержать своё удивление и никак его не показать. Даже рука не дрогнула, открывая передо мной дверь и придерживая её. А уж голос, пожелавший мне доброго утра и приятного аппетита, и вовсе остался неизменно твёрдым и бесстрастным.

И снова еда без особого вкуса. Даже крепкий сладкий чай, что очень поддерживает силы в столь раннее утро, никак себя не отметил. На мгновение мне показалось, будто он и вовсе лишь подкрашенная вода с примесью пыли. Отвратительное чувство, заставляющее невольно кривиться.

Естественно, что для бдительной леди Тифиды это не осталось незамеченным. Но бабушка промолчала, поджав губы и вновь неестественно прямя спину.

— Карета подана, миледи, — сообщил дворецкий, когда я допивала вторую чашку.

— Спасибо, Джореф, — только и могла ответить, поднимаясь с места и вышагивая к выходу.

Уже будучи в карете и на полпути ко дворцу, я не выдержала пристального взгляда старшей родственницы, вырывающего меня из тумана бессвязных мыслей:

— Что не так?

— Это ты мне скажи, — чуть приподняла она идеальную бровь.

Но что я могла ей сказать? Что меня гложет что-то изнутри, что-то неясное, неведанное ранее? Она и так это видит. А может лучше сказать, как мне страшно допустить даже малую мысль, что начались неотвратимые изменения, которых мы так ждали? Я сама боюсь в это поверить, поэтому пока гоню такие измышления прочь.

Поэтому лишь тяжело вздыхаю, чувствуя, как тугой ком встаёт в горле, а глаза начинает припекать. Нет-нет! Не сейчас! Нужно взять себя в руки, иначе весь дворец на уши поднимется, если хоть кто-то увидит меня настолько разбитой. Нельзя, не сейчас. Вот вернусь домой, а там уже можно будет… Можно будет что?

— Ох, милая моя, — вздохнула вслед за мной бабушка, подлетая ближе и накрывая своими ладонями мои. — Не переживай так, всё наладится. Если на то воля нашей Богини, то и тем более не стоит переживать.

— Да, но Она так и не пришла, — я нахмурилась, смотря в окно, и отметила про себя, что слишком уж много стражи и гвардейцев расставлено по всему периметру придворцовой территории.

— Значит, либо ещё не время, либо стоит положится на Её силы, — и улыбнулась очень тепло, чем хоть и на время, но развеяла тучи в душе.

— Спасибо, — выдохнула я в ответ.

И как раз вовремя, ведь карета уже остановилась у главной лестницы, с которой ко мне на помощь уже спешил лакей.

Глава 12.

Едва я вошла в холл, как меня окружили вчерашние телохранители. Ух ты, даже не заметила за всем этим состоянием, что они так и остались вчера в моём доме, а потом стали сопровождать карету. Сейчас же мужчины знатно озадачивали своим поведением всех встреченных нам на пути жителей и слуг главного дворца.

И если они просто удивлялись, озадачивались или закатывали глаза, мол «опять она выделяется», то вот все связанные с военным делом или вообще с ведомством, особенно военные советник и министр — видимо, также спешащие в зал малых советов — напряглись и приготовились к худшему. Вообще, у всех служивых, знающих или близких к тайне нашей семьи, увидеть одного из нас, тем более под конвоем — плохая примета.

Мужчины остановились у самых дверей, пропуская меня вперёд, а сопровождающих направляя сторожить этот коридор. Но это уже их дело, моё же состояло в другом.

— А вот и наша маленькая леди, — усмехнулся генерал Гард, первым заметивший моё появление в зале.

Будто по его команде все присутствующие обернулись в нашу сторону. Мне не привыкать к подобному. Император во главе центрального стола — верхнего в их Т-построении, — как всегда заваленного бумагами, остальные либо заняли места за другими, либо стояли около и вели свои беседы, ожидая отмашки к началу.

Вот только кое-что в этот раз отличалось: в сегодняшнем совете будут участвовать и начальники всех военных штабов, включая и просто солдатских, и даже дознавательских. Наверняка среди всех этих хмурых уже давно немолодых мужчин есть и тот, в чей участок привели вчера меня.

— Прошу прощения, если опоздала, — приветственно кивнув, ответила я генералу в повисшей тишине.

— Ни на мгновение, — усмехнулся старый усач. Только после этого заметил зашедших вслед за мной: — О, Норан, Эмбриш, опаздываете! — и расхохотался двойственности созданной им же ситуации.

— Старый пройдоха, — хмыкнула бабуля, пряча довольную улыбку в уголках губ.

— Я так понимаю, что совет уже нельзя назвать тайным в этот раз, — беззлобно заметил военный советник Норан.

— Как видишь, — хмыкнул министр внутренней военной политики Тарв, уже восседавший на своём месте — первый по левую руку в вытянутой части столов. К нему и поспешили опоздавшие.

В прочем, многие начали рассаживаться согласно негласны правилам, а ещё титулам и званиям. Многим просто не оставалось ничего, кроме как остаться стоять более-менее ровными полукругами вдоль дальней от Правителя стены. И только я медленно прохаживалась по кабинету, не обращая внимания на недовольные и вопросительные взгляды.

Своё место я знала — оно за главным столом, по левую руку Его Величества, где уже стояло приготовленное удобное кресло. Но, зная его, я заранее выбрала самый длинный путь к нему, при этом откровенно нервируя почти всех. Не потому, что хотела, а потому, что понимаю, без меня не начнут.

А меня заинтересовала одна из карт, развешанных именно на стене справа от Императора. Их было три: первая и почти во всю стену — карта ближайшего мира со всеми границами королевств, империй, княжеств; вторая — почти детальная карта нашей страны; третья — детальная карта столицы. Вот её вид и привлёк моё внимание больше всего. Точнее странные цветовые метки, потыканные то тут, то там.

Одни из них были одиноки, но одного цвета и большие, а вот те, что стояли рядом друг с другом, имели другой цвет, меньший размер, но их связывали между собой ниточками цветом как большие. И не смотря на всю эту режущую цветовую гамму, мозг пытался выловить почему-то знакомую и явно не полную схему.

— Что это? — обернулась я в пол-оборота и повернула голову к Его Величеству.

— Места всех найденных жертв, — ответил тот, опередив одного из начальников дознавательств. — Большие одинарные — один убитый, малые двойные — двое убитых на одном и том же месте, но в разное время.

— Как интересно, — вернулась я к просмотру «картины».

Наша столица была кругового типа, состоящая из двух разделённых стеной колец. Нижнее или внешнее кольцо — основной город, внутреннее — тут живёт и работает в основном аристократия и все с ними связанные, включая хороших и богатых торговцев. Ну и в самом центре — Императорский дворец и прилегающая к нему территория.