Немецкая мечта

– Эти? – спросила она хриплым голосом, небрежно кивнув в нашу сторону.

– Да, это они, – подтвердила Зоя.

Светка окинула нас оценивающим взглядом.

– Сгодятся… Здорово, мальчики! Давайте знакомиться – Лана.

– А мы думали, ты – Света, – усмехнулся Тарас.

– Света осталась в Киеве. Здесь я – Лана. Новая жизнь – новое имя.

Мы назвали свои имена.

– Вещички берите и идёмте.

Наша новая знакомая круто развернулась, однако Зоя окликнула её:

– Ты чего так быстро?

– А чего тут рассиживаться? Я их к себе закину и дальше побегу – дела.

– А когда у тебя до меня руки дойдут? Я вся обросла.

– Ммм… послезавтра в три норм?

– Норм.

– Тогда пока!

Наши с Тарасом вещи находились в машине, собирать было нечего.

Лана, увидев машину, удовлетворённо кивнула.

– Тачка есть? Это хорошо.

Светка, или Лана, жила на окраине города. Мы припарковались во дворе какой-то унылой четырёхэтажки, поднялись на последний этаж по узкой, плохо освещённой лестнице. Светка открыла входную дверь, и мы вошли в запущенную квартиру, состоящую из прихожей и двух маленьких комнат по обе стороны коридора. Что меня удивило – так это то, что прихожая выполняла также и функцию кухни – между обеими комнатами были встроены кухонная мебель, миниатюрная раковина и плита.

– Холодильник у меня, можете пользоваться. Я дверь в свою комнату запирать не буду. Всё равно воровать у меня нечего.

– Странная планировка, – заметил я.

– Это однокомнатная квартира, – пояснила Светка, – это – комната, а это – кухня. Но чтобы было две комнаты, кухню выносят в прихожую.

– Неудобно же, – возразил я, – здесь даже обеденный стол не поставишь.

– А зачем он? – пожала плечами Светка. – Я здесь готовлю, а ем в своей комнате. Так же и вы будете делать. Ваша комната – эта.

Себе, понятное дело, Светка оставила комнату побольше и получше – с лоджией, а нас поселила в той комнатке, которая изначально предназначалась для кухни. Там стояли – платяной шкаф, два кресла-кровати, журнальный столик. У Светки было поуютнее – помимо маленького холодильника, раскладной диван, шкаф-купе, трюмо и старенький телевизор на тумбочке. При этом беспорядок страшный: на диване – скомканное несвежее постельное бельё, на полу – пустые бутылки из-под пива, на холодильнике – грязная посуда, кругом – разбросанная одежда, на трюмо – рассыпанная пудра и переполненная пепельница с бычками, на обгорелых фильтрах которых виднелись следы губной помады.

– Чего у тебя такой бардак? – спросил я.

– Буду я съёмную хату вылизывать, как же. Да и некогда мне, работаю я, ребятки. Вот, на вас сколько времени потратила. А время – деньги. Так что поселила вас и сейчас дальше побегу. Приду поздно. А если завтра разбудите меня – убью. Так что ходить, как мыши, и не дышать. Постельное бельё и полотенца возьмёте в моём шкафу. Второй комплект ключей – вот. А между собой, как хотите, делите.

– Может, тебя подвезти?

– Не надо. Ну, пока!

Мы с Тарасом разложили наши скромные пожитки в шкафу, а затем, чтобы показать себя в лучшем виде перед нашей хозяйкой – сходили в ближайший магазин и заполнили пустой Светкин холодильник всякими вкусностями и пивом. Затем засучили рукава и прибрались, так что квартирка приобрела вполне себе уютный вид. Заслужив отдых, мы, уплетая пиццу и запивая её баварским пивом, смотрели по телевизору музыкальный канал. Думали, что, может, Светка вернётся. Но стрелка часов приближалась к двум часам ночи, а нашей хозяйки всё не было.

– Она что – по ночам клиентов стрижёт? Типа ночной парикмахер? – пошутил я.

– Может, она у друга, – предположил Тарас.

– Да ну! Был бы друг, она бы нас к себе не поселила, – усомнился я.

Со скрипом разложив кресла, мы застелили их застиранным бельём и уснули.

Когда мы проснулись, Светка уже спала сном младенца в своей комнате. Чтобы ненароком не разбудить её, мы отправились перекусить в ближайший бар. А когда вернулись – она уже проснулась и мрачно курила на лоджии, кутаясь в дырявый клетчатый плед.

– Есть будешь? Мы вчера всяких вкусностей накупили, – предложил Тарас.

– Видела, – кивнула Светка и выпустила струю дыма. – Есть не хочу, а вот пива, пожалуй, выпью.

Через несколько минут мы уже валялись на Светкином диване, уминали чипсы и пили пиво под грохот хеви металла из её кассетника.

– Как тебе в Германии? – спросил Тарас.

– Всяко лучше, чем в Киеве.

– На немецком-то хорошо шпрехаешь?

– Найн.

– А с клиентами как общаешься?

– Молча, – усмехнулась Светка.

– Кстати, извини за нескромный вопрос – ты их по ночам, что ли, стрижёшь?

Светка поперхнулась пивом и расхохоталась:

– Ага, по ночам и стригу, только в другом смысле.

– А в каком?

– Бабки с них стригу.

Она помолчала, затем тряхнула задорной чёлкой:

– А! Всё равно узнаете. Да я и сама эту тему перетереть хотела… В общем, я тут, ребятки, не парикмахерским искусством занимаюсь…

– А чем?

– Не догадываетесь?

– Нет.

– Недогадливые какие… Ну, да ладно. Мне стесняться нечего. Я уважаю любой труд. Я…

– Проститутка, что ли? – простодушно удивился Тарас.

– Ну да.

– И что тут такого? – пожал он плечами. – Мы – люди взрослые.

Однако если на моего приятеля услышанное не произвело впечатления, то я, наоборот, был ошеломлён. Во-первых, в моём представлении Светка совсем не походила на проститутку: маленькая, худенькая, почти ребёнок… Ну, совсем не сексуальная! Вот если бы Зойка оказалась проституткой – я бы не удивился. На такую – никаких денег не пожалеешь… А наша подружка тем временем поведала свою историю:

– Я же из детского дома. Никого у меня нет. И не надо! Зато ни перед кем не отчитываюсь. Что хочу – то и делаю. В Киеве выучилась на парикмахера, стала работать. Жилья нет. Так, комната в общаге. По сравнению с той моей киевской конурой эта хата – дворец. Тут, по крайней мере, я одна. Могу голая ходить, могу мыться – сколько хочу… Кайф! Когда Зойка замуж за Петера выходила – я ей завидовала безумно! Везёт же, думаю, сейчас в Германию уедет, а я… Что я – так и буду в «совке» прозябать? А потом меня как будто торкнуло – я тоже в Германию уеду! Написала Зойке. Петер мне приглашение прислал. Оформила гостевую визу – и рванула сюда. Денег немного скопила на первое время. А здесь… Спасибо, ребята помогли: Петер помог вот эту хату снять, Зойка стриглась у меня, хоть и подруга, а платила. Петер и других своих знакомых подогнал. Да только я сразу поняла – стрижками на пиво не заработаешь. А как-то раз сидела я в баре по тихой грусти, подсел ко мне парень, разговорились, то да сё… В общем, он стал моим сутенёром, а я – тем, кто я сейчас… И всё было офигенно, но… Короче, посадили его…

Светка стала сосредоточенно чиркать зажигалкой, задумчиво закурила.

– А нашему брату, вернее, нашей сестре, без сутенёра никак. Так я с рук на руки перешла к его напарнику. И моя развесёлая жизнь закончилась.

– А что не устраивает? – спросил Тарас.

– Да всё… Ну, во-первых, он мне зарплату урезал. Во-вторых, грубо со мной обращается. Как будто я не человек. Сам-то он местный… А я как будто негра какая… Ненавижу этот их арийский снобизм! А ещё… Джо так не делал… Джо – это тот сутенёр, который хороший. А этот, Ульрих, расплачивается мною.

Я подавленно молчал. Передо мной сейчас приоткрывалась изнанка совсем другой жизни. Тарас реагировал спокойно и даже равнодушно, хотя в какой-то момент мне показалось, что равнодушие его – наигранное. Лицо его выражало скуку, а в глазах появилось что-то хищное.

– Так чего ты от нас-то хочешь?

– Зойка сказала, что вы во Французском легионе служили.

– Ну, было дело.

– Значит, не слабаки. А разряды спортивные у вас есть?

– У меня – по лёгкой атлетике, – сказал я.

– У меня по боксу, – добавил Тарас.

– Это хорошо! – Светка воодушевилась. – Я тут подумала… А чем чёрт не шутит? Пошлю-ка я этого Ульриха на три весёлых русских буквы, и лучше буду с вами работать. А? Вы как?