Страница 33 из 44
Из темноты вышли они…
Вампиры-мутанты – древний род, о котором слагали легенды. Близнецы поклонились им, и народ кровопийц ответил им тем же, одновременно коротко кивнув. Их собиралось много: словно голодные муравьи – они окружали гостей со всех сторон, то прячась за колоннами, то наблюдая за ними свысока. Джошуа стряхнул пепел на пол, оставаясь совершенно спокойным; Кригеры оборачивались на каждый посторонний звук, на каждый шорох, удивляясь, сколько же пришло к ним на встречу жителей Гауштадта. Нервы играли мурашками. Молодые люди жались друг к другу плотнее, в то время как Стренджер, почти выкурив сигарету, даже не шелохнулся. Как камень, торчащий в море, который омывали волны.
Но Кригеры застыли на месте, наблюдая, как в толпе из древних вампиров – белых с чёрными пятнами, - проплывала тёмно-коричневая точка. Кровопийцы сами расступались перед ним – своим вождём, который клонировал себя в нескольких близнецов. Хедрокс Бесконечный – страж замка Гауштадт, хранитель древних демонических артефактов.
Старый друг Джошуа Стренджера, который обещал ему вернуть должок.
И время, наконец, настало.
Кригеры также поклонились им, а Джошуа выкинул под их ноги окурок – неприятный жест, но вампиры даже не пошевелились. Она тихо рычали себе под нос, осматривая прибывших, будто боялись проговориться первыми в случившейся между ними игре. Близнецы не знали, что стоило ожидать, но Стренджер сам всё устроил: вышел вперёд, засунув руки в карманы, словно шёл не прямо в лапы к старому врагу, а вышел на прогулку по набережной. Остановившись всего в метре от древнего вампира, Джошуа ухмыльнулся; и снова достал сигарету, поднося её ко рту.
- Старый добрый друг, - поприветствовал вампира Стренджер, зажав губами палочку табака.
- Здравствуй…
- Здравствуй…
- Здравствуй…
- Стренджер, - прорычали копии. Кригеры с интересом наблюдали за ними.
- Тут такое дело, Хедрокс, - начал Джошуа, - мои мальчики кое-что хотят с собой сделать. Наверно, ты понимаешь, что я имею в виду?
- Понимаем…
- Понимаем…
- Им нужна помощь…
- Помощь…
- И они её получат…
- Получат…
- Получат…
Близнецы не совсем понимали, что имел в виду Стренджер. Однако на всякий случай были готовы к самому худшему исходу событий: в руках зажали острые бумеранги, встали в боевые стойки, но в глубине души надеялись, что до самого жуткого сценария в их жизни дело не дойдёт.
- Тогда я отдаю их вам, - мужчина поджёг сигарету спичкой. – Сделайте свою работу как следует.
Стренджер отошёл в сторону, и в ту же секунду древние вампиры напали молодых людей, которые не ожидали того, что с ними случится.
Истошные вопли озарили весь замок Гауштадт.
Театр теней иллюстрировал жуткую картину.
Выбор сделан. И больше ничего не изменить.
========== -23- ==========
Этого было не избежать; наверно, Зигмунд Кригер продумал всё, кроме этой, казалось бы, незначительной мелочи, но именно она больше всего ударила по его сердцу. Трансформация в организме происходила медленно, однако не была отвергнута: возможно, со временем кожа станет бледнее, зрячий глаз вспыхнет ярче, а клыки… Вытянутся чуть больше. Но смотреть на себя в отражении зеркала всё ещё непривычно – наверно, прошло слишком мало времени. Хотя брат отреагировал иначе: Симон быстро адаптировался к новым возможностям, и Мора была довольна таким переменам, поэтому в первый же день молодые люди отправились праздновать новое совместное будущее в лес, чтобы побыть наедине и поохотиться. И заодно научиться новому вампирскому началу. По крайней мере, Симон Кригер радостно комментировал происходящее с ним телепатически, и старший брат был очень за него рад. Но вот с ним… всё происходило по-другому.
Светлана Люпеску, к удивлению, не стала ругать Стренджера за подобный поступок; может быть, где-то в глубине души она обо всём догадывалась с самого начала, или – что более вероятно – Джошуа сразу обо всём рассказал Некре, а та старалась держаться перед младшей сестрой и не выдала ей раньше времени чужой маленький секрет. Зигмунд был им благодарен: обоим, ведь подобный шаг был рискованным, и они всё равно согласились помочь, даже не смотря на большую опасность. Всё ведь могло закончиться летальным исходом; наверно, впервые в жизни, Кригер-старший мысленно обратился к вселенной и поблагодарил её за то, что был ребёнком из пробирки.
В замке Гауштадт решилась их судьба: иронично, но чтобы стать бессмертными, близнецам пришлось умереть. А затем родиться заново, с чужой кровью, что текла ныне в них самих. Хедрокс Бесконечный обладал неизмеримой мощью; он и его подданным пришлось разорвать на части молодых людей, чтобы добраться до их сердец; секундное отвлечение, и слабость могла привести к смерти. Но Джошуа, наблюдая за тем, как его родных растерзывали на кровавые ошмётки, лишь выкуривал раз за разом новую сигарету: он потом говорил, что ритуал длился всю ночь, но для немцев он пролетел всего лишь парой часов. Они не помнили конкретики: только общую боль, когда проснулись обнажёнными на алтаре, с наспех зашитой раной на груди. Уродливый шрам останется навечно, но Зигмунду к этому не привыкать: теперь же он был спокоен за их с Рейн будущее, и вздохнул, отворачиваясь от зеркала; другие тоже не заметят разницы – в замке Вольфенштейн, если, конечно, Симон не разболтается, не будут пускать слухи об их официальном предательстве. Хотя… теперь немцу не было никакого до этого дела.
Его волновала только фройлян Рейн, которая… перекатывала в голове случившееся, сидя на кровати в одной из комнат на чердаке.
Она не верила в то, что он сотворил с собой подобное; не думала, что он и вправду так сильно переживал за их отношения, и тогда тот разговор… не вылился во всё это. Она не считала никого предателем, не винила их в заговоре, просто… Зигмунд всё понимал, что ей сложно: ради неё никто никогда не совершал подобных поступков, но немцу хотелось кричать до срыва горла, как он сильно её любил, как всю жизнь хотел быть вместе, и… оно свершилось. Возможно, что ей просто нужно время, только старший Кригер больше не мог ждать.
Мора была юна, поэтому искренне радовалась тому, что теперь с Симоном им ничего не грозит – даже страх человеческой смерти. А Рейн… она ненавидела в себе вампирскую сторону, а теперь подобным существом стал сам Зигмунд Кригер. Немец хотел бы уметь читать её мысли, телепатически успокаивать, но он просто стоял в дверях, боясь подойти к ней: дампир наблюдала пейзаж за окном; за стеклом разливался яркий апельсиновый закат. И словно боялась встретиться с ним взглядом – новым и непривычным. Всё пройдёт. И чувство тревожности – тоже.
- Фройлян, - наконец, соизволил Зигмунд разрубить затянувшуюся между ними напряжённую тишину, - можно?..
Рейн кивнула, так и не посмотрев на него.
Кригер прошествовал вперёд, присел на самый край кровати, ожидая, но прекрасно понимал её: может, случись всё наоборот, был бы он счастлив? Рейн – полноценный человек, смертная… Он был бы рад любому раскладу, потому что хотел, чтобы она была рядом, чтобы он был рядом и никогда её не отпускал. А ныне мечты обратились в реальность, и теперь последний выбор должен последовать именно за ней: или она его примет новым, или же… Что же, он хотя бы попытался.
- Фройлян?..
- Я не знаю, что я чувствую, - честно призналась девушка. – Это… всё так странно.
- Я сделал это ради тебя…
- Ты мог погибнуть, - она посмотрела на него, и голос её дрогнул. Зигмунд виновато опустил голову, взглядом переключаясь на стороннее. – Ты… Ты ведь знал, насколько это опасно.
- Я думал, что ты будешь рада, - перешёл на шёпот Кригер-старший. – Мора и Симон…
- Я рада за них, я рада… - дампир сглотнула, - …за нас. Но даже если бы ты остался человеком, ты был бы…
- Фройлян, - Зигмунд взял руку Рейн, прижимая её к своей груди – там, где билось сердце, - я никогда не смогу тебя отпустить. И ты это прекрасно знаешь.
- Знаю, - кивнула она. – Но если бы ты умер…