Капли битого стекла

Вампиры были будто загипнотизированы: они шли по прямой, иногда перешёптывались древним мёртвым языком, но никогда не поворачивались друг к другу. Кригер предполагал, что они обладали коллективным разумом, а главный фокусник в этот момент отсиживался в безопасности, наблюдая за своими «детьми» свысока. Ариец сам посмотрел наверх, выискивая там одну значимую фигуру: Рейн должна была пробежать по парапету отвесной стены, что окружала старый замок-особняк. В темноте её могли и не заметить, но Зигмунд не хотел, чтобы она собой рисковала: неизвестно, сколько чудовищ поджидало полукровку на крыше. Кригер выдохнул, и за своими мыслями чуть не врезался в спину впереди идущему вурдалаку, повернувшемуся в сторону главных ворот; Кригер последовал ему же, развернувшись на пятках, и остальные синхронно повторили их стойки. Теперь же подчинённым Гарека предстояло защищать территорию от чужого вторжения, но их ошибка была в том, что они уже подпустили врага слишком близко. Немец поднял голову: Рейн практически была над ним и быстро, стараясь особо не шуметь, перепрыгивала с одного каменного постамента на другой, словно играла в классики. Мужчина попятился назад, ближе к стене, пряча под тканью плаща руку с зажатой в ней бумерангом, и прищурился, выбирая правильный подход к следующему шагу: один снаряд мог выкосить сразу нескольких кровопийц – никто из них даже не успеет телепатически предупредить Гарека о возможном предателе. Но, к сожалению, оно работало только в одну сторону, а Зигмунд стоял в середине шеренги; на секунду прикрыл глаза, представляя себе дальнейшие сценки с его участием, возможные варианты событий, пролетавшие в голове со свистом выпущенной пули.

Но кое-что всё же могло сработать. Кригер решился проверить свои догадки:

- Там! – внезапно закричал он, выступая вперёд. – Там чужой! За деревьями! Тревога!

Оказалось, что он был прав в своих домыслах: вампиры, даже не удосужившись расспросить «своего», кинулись на вылетевшие пустые слова, словно в темноте действительно что-то происходило. Все пятнадцать кровопийц, как одичавшие звери, побежали в противоположную сторону, оставляя пост. Кригер даже присвистнул, но на всякий случай решил слуг Маркуса-Гарека не расстраивать: вновь уйдя в тень, мужчина замахнулся бумерангом и кинул его к верхушкам близстоящих деревьев: острые края, точно хорошие кусачки, щёлкнули несколько сухих веток, которые тут же упали в голые кусты, негромко зашуршав - настолько, чтобы кровопийцы поверили, что там кто-то находился. Вампиры тут же сиганули проверять источник звука.

Какие же они всё-таки глупые.

Зигмунд, поймав в ладонь оружие, прилетевшее обратно, бросился бежать к главному входу, который ныне пустовал. Повалившись плечом, он открыл двери и вошёл внутрь, надеясь встретиться лицом к лицу с разъярённой армией мастера Гарека, но вместо этого его ждала… тишина? Кригер не верил, что сводный брат фройлян мог пойти на такое, однако с каждым шагом, эхом отскакивающим от тёмных стен, которые освещали лишь несколько стоячих факелов, убеждался в том, что Маркус действительно не был готов к сюрпризу в виде скорой смерти. Немец прошествовал вперёд, готовясь к худшему, предполагая, что все враги затаились и ждали удобного момента; он сжимал бумеранг, думая, что к нему он так и не прибегнет.

Дойдя до середины помещения, остановившись и осмотрев совершенно пустую комнату, мужчина хотел пойти на поиски дальше, однако в ту же секунду услышал звон бьющегося стекла и резко обернулся, встав в боевую стойку: витражное окно напротив разбилось радужными осколками; падающий свет луны очерчивал белым контуром сутулую фигуру существа, которое решило присоединиться к Зигмунду на ещё не начатую боевую вечеринку. Немец готов был прямо сейчас нанести ему первый удар, но дождался, когда монстр покажет себя: согнутое, сидевшее на одном колене, оно медленно поднималось, показывая всю себя, и ариец не мог поверить в то, что видел перед собой – прежде, ему никогда не доводилось встречать подобных существ: похожее на древнего вампира, но больше, с острыми копьями когтей, растущими прямо из костяшек, на которые тот опирался, словно на костыли; большой, мохнатый, с пастью острых зубов и блестящими от ярости глазами.

Чудовище утробно зарычало, а затем двинулось на Кригера, готовое растерзать его в клочья. Оно замахнулось на него лапой, а затем… костяное лезвие, растущее из руки, как метательное копьё выстрелило в его сторону, и ариец резко пригнулся – снаряд тотчас врезался в каменную стену, разрослась паутиной трещин по поверхности.

Дело – дрянь.

Зигмунда радовало только одно: что с таким монстром фройлян Рейн не встретится.

И ушёл от удара питомца Гарека, прыгнув в сторону. Ему нужно выстоять до самого конца раунда и победить. Только ради Рейн. Только ради неё.

Он готов танцевать с чудовищем смертельные танцы всю ночь.

***

Пистолет с глушителем – пули прошибали точно в цель; посеребрённые, они смертельно жалили врагов, точно осы – ощутимо болезненно, но в следующее мгновение враг обращался в горстку пепла, и единственное воспоминание о нём – монашеская ряса, что теперь была лишь тряпкой, которая несла в себе секрет горького прошлого – запах вурдалаков, что не выветривался даже со временем. Патронов хватало, но врагов всё равно больше – Рейн не рассчитывала, что чудовищ было столько много в замке сводного брата. Девушка, крадучись, как кошка, пряталась, заигрывая в тени; человеческого в ней монстры-марионетки не чуяли – они вообще заворожённо смотрели только вперёд, и от выстрелов рассыпались карточным домиком, не успевая предупредить ближайших. Нажимая на спусковой механизм, дампир осторожно ступала по каменным плитам, запрыгивала на башенки парапета, параллельно наблюдая за Зигмундом, который решил, что неплохо было бы слиться с толпой – вполне правильный ход. Хотя подобное Рейн пугало: она долго наблюдала за немцем и его окружением, и для неё всплыла загадка, как такую простую уловку с бумерангом вампиры Гарека не раскусили: не мог быть брат настолько глупым, чтобы в личную охрану взять таких недалёких по уму существ.

Но девушка старалась не концентрировать на этом внимание: в конце концов, вдруг Маркус был настолько увлечён своей будущей ролью властителя мира, что совершенно позабыл о такой простой вещи, как безопасность?

Полукровка хотела спрыгнуть, подбежать ближе к дверям, но её планам не суждено было сбыться: в тот же миг створки резко отворились – да так, что чуть с петель не слетели, и она кувыркнулась за одну из статуи в виде обезображенной горгульи – каменное изваяние пострадало от времени, но за ним, таким большим, Рейн не было видно. Девушка прислонилась к спине согбенного каменного монстра, выдыхая, быстро перезаряжая пистолеты: в такие моменты она жалела, что решилась пойти на миссию без любимых клинков – подарок Светланы стал для неё родным, одним целым. Но сегодня оставлять литры крови и море обезображенных трупов было бы фатальной ошибкой – для Гарека оно стало бы тревожным звонком. Девушка выдохнула, держа в руках огнестрел, прислушиваясь к окружению: вампиры разговаривали друг с другом на неизвестном языке – возможно, что выдуманным самим Маркусом. Была возможность противостоять им открыто, выйти из засады и перестрелять их всех к чёртовой матери, но… как-нибудь в другой раз.

Ещё несколько минут дампир выжидала, пока слуги Гарека разойдутся, а после кинулась в сторону, к стене, с высокими витражными окнами, которые вполне… могли послужить неплохим главным ходом. Конечно, она и так бы тоже подняла шум, но… Рейн, развернувшись, выстрелила несколько раз: пули, тихо свистя, прогрызли себе дорогу сквозь ткань монашеских ряс, и ещё двое, стоящих к ней совсем близко, последовали в иной мир к остальным павшим собратьям. Осмотревшись и удостоверившись, что никого не осталось, полукровка понимала, что находилась пока в относительной безопасности и, наконец, выйдя из-за укрытия, сделала несколько шагов назад, сжимая кулаки вместе с ружьями – скоро Гарек поймёт, что зря всё это затевал. Девушкой двигала месть: не только к сводному брату, построившему свою империю на костях невиновных, но и за погибшую семью.