Капли битого стекла

В конце концов, спустя очень долгие нудные разговоры, Эрвин всё-таки признался, что ту самую преступницу – Гертруду Айчлингер – всё-таки удалось поймать. И полукровка поступила с ней так же, как и с остальными целями, которые значились в списках Бримстоуна: казнила при помощи любимых тесаков – фирменный почерк её работ.

- …Так оно в коробке? – наконец, первой решила остановить поток небылиц Рейн, кивая в сторону ящика, сколоченного из фанеры, стоящего на углу стола рядом с салфетницей.

- А как же! – воодушевлённый Эрик Эрвин аж стукнул ладонью возле себя. Хорошо, что ничего не пролил. – С доставкой на дом, как говорится! Честно, очень интересно хоть одним глазком взглянуть на эту красоту, но боюсь рисковать. А с тобой я вообще ничего не боюсь!

- Это намёк? – спокойно отреагировала дампир, сделав глоток напитка.

- А ты бы хотела, чтобы это был намёк? – и специально придвинулся к ней ближе.

Зигмунда он теперь не раздражал, а даже наоборот – смешил: американец с взъерошенными каштановыми волосами, маленькими карими глазами и недельной щетиной не мог тягаться с арийцем; да, герр Эрвин полноценно видел окружающий мир, и рук у него была пара, но… кровопийце будет тяжело держать возле себя другого кровопийцу, пусть и в ином ключе. Кригер спокойно расслабился, перевёл взгляд с парочки, сидящей напротив него, на секретный ящик. Интересно, что там находилось? Хотелось бы верить, что не бесконечные написанные герром Эрвином письма, адресованные Рейн.

- А ты помнишь, как я назвал нас «женатой парочкой» на задании? – снова ударился в свои неуместные шутки Эрик. – Кстати, моё предложение всё ещё в силе.

- Извините, герр Эрвин, - не смог ни вмешаться Кригер, - но фройлян Рейн уже давно состоит в отношениях.

- Ну, ничего-ничего, - американец даже не повернулся в его сторону, пожирая полукровку влюблённым взглядом. – Он явно смертный. А я подожду.

- В каком смысле? – не понял Кригер, подвигаясь ближе к столу.

- А в том, что она ведь дампир, в ней течёт вампирская кровь! – с видом знатока стал объяснять ему Эрик. – Вот все смертные вокруг неё умрут, а она всё равно, даже через тысячу лет будет молодой красавицей, а мы с тобой, брат, станем кормом для земляных червей. Смекаешь?

Кригер понимал, слишком хорошо всё понимал: и изменился в настроении, чувствуя, что чужие слова задели за живое. Ведь… он прав! Действительно прав во всём: в том, что время вампирам и тем, кто был хотя бы наполовину ими, неподвластно: бессмертие – вот подарок судьбы, помимо нечеловеческой силы и способностей. А люди, даже усовершенствованные всякими секретными формулами и прививками… всё равно меркли на их фоне. Зигмунд сжал кулак, смотря в одну точку, совершенно не обращая внимания ни на Рейн, ни на Эрика Эрвина; да, Кригер – пример неудачного эксперимента по созданию идеального арийца, но… Почему-то ему стало страшно: впервые за то будущее, которое он хотел построить с ней, ведь… его может и не быть – того, о чём он мечтал, о чём они мечтали. Рейн будет жить практически вечно, а он… зачем ей понадобится потом старик-инвалид? Молодая и красивая, но рядом с уродливой идеей нацистов. Его не станет, она останется одна… А в скором времени совершенно забудет о том, что когда-то в неё был влюблён Зигмунд Кригер – её враг из списка на ликвидацию, которого она спасла. И который был ей благодарен за всё.

Ведь он любил её больше всего на свете.

Зигмунд тяжело вздохнул: ни этого он хотел слышать.

Наверно, им стоит об этом с Рейн как-нибудь поговорить, но позже.

Мужчина откашлялся в кулак, давая понять, что он всё ещё был с ними.

- Эрик, пожалуйста, без лишних слов, - помассировала Рейн виски, уже уставшая от пустых разговоров. – Что в ящике?

- А, сейчас, - американец подтянул к себе коробку, и все трое поднялись над столом.

Эрик аккуратно открыл крышку, сдвинул её всего на пару сантиметров, демонстрируя содержимое; никто не мог поверить, что это была действительно она – часть древнего демона Белиара, точнее его кисть: обрубок, больше похожий на обглоданное куриное крыло с тремя исходящими от большой кости острыми длинными иголками – оно мало похоже на руку, но… однозначно производило пугающее впечатление. Красное, в рябь кровавых чешуек, отливающих ржавчиной, с пластами засохшего мяса, рассыпанного крупицами по всей части тела. Неприятное зрелище, но в то же время – завораживающее. И как в этом кусочке могла уместиться такая мощная сила? Никто не знал ответа. И разгадка такой тайны ляжет на плечи других: по факту, им должны заниматься Спокхаус или Бримстоун, но Рейн и Зигмунд знали, куда лучше отдать на сохранение столь дивную находку.

Хедрокс спрячет артефакт в замке Гауштадт – там, где никто атлантическое древнее сокровище не найдёт.

Эрвин, наконец, решился закрыть ящик и снова плюхнулся на протёртый кожаный диван.

- Круто, правда?

- Конечно, - поддержала его Рейн, осторожно двигая коробку к себе. – Поверь мне, Бримстоун о… об этом позаботится.

- А ты обо мне позаботишься? – с надеждой в глазах спросил у неё американец, и на его разочарование, но в радость Зигмунду, полукровка покачала головой. – Но я надеюсь, что мы с тобой встретимся ещё, да? Мы ведь должны ещё с тобой пожениться!

- Кольцо ты уже купил, милый? – решила подыграть ему полувампир.

- Ох, забыл, тупая я голова! Но, ничего, в следующий свой приезд я уже буду подготовлен. Ты ведь не исчезнешь от меня?

- Боюсь, что люди из G.G.G. рассматривают план о её похищении, - встрял Кригер, ловя словесную эстафету.

Эрик Эрвин обиженно надул губы, явно понимая, что ему ничего не светит; он встал, накинул на свои плечи куртку и стал собираться к выходу: действительно, что-то они засиделись в баре. Даже за окнами немного посветлело, а им ещё надо отдать артефакт на хранение Хедроксу Бесконечному и до восхода солнца быть в замке Вольфенштейн, чтобы никто ничего не заподозрил. Все стали одеваться: заматывались в шарфы, надевали плащи, застёгивались и расплатились с барменом деньгами и чаевыми – купюры двух стран – чем не большой куш?.. Наконец, когда они уже направлялись к выходной двери, Эрик Эрвин первым вышел на улицу, тут же ощутив на себе морозный ветер, снующий в горах Гаркейн; Зигмунд и Рейн выходили последними, но неожиданно немец остановился, обратившись к полукровке:

- И ты всё ещё считаешь его милым?

- Да, - дампир кивнула и развернулась к нему, - но мой ариец всё равно намного лучше.

- А ещё?..

- А ещё он не умеет завязывать свой шарф, - закончила Рейн, поправляя шарф на шее немца, поцеловав Кригера в скулу. – Идём, у нас ещё очень много работы. Иначе не дождёшься волшебного вечера.

- Всегда твой, моя фройлян.

Она снова подарила ему ободряющий поцелуй и, взяв за руку, повела в сторону выхода. Зигмунд улыбался ей, а в голове крутились слова, случайно оборонённые в его сторону герром Эриком Эрвином. Но ему не хотелось расстраивать Рейн: сначала они проводят её бывшего напарника, а затем пойдут заканчивать начатое. А после…

Будет долгий разговор и принятие единственного важного решения.

И тогда назад дороги уже не будет.

Но ради фройлян… Зигмунд Кригер готов пойти на такой шаг.

Любовь к ней делала его иногда безумным.

========== -14- ==========

Он не призрак в доспехах, но хотелось быть им; не совсем человек в обычном плаще – читай как открытую книгу. Сигарет в кармане не оказалось, и пальцы, затянутые в ткань перчаток, ухватились за пустоту; второй рукой же держал ключ – металл обжигал через дублёную кожу, но он так и не решался открыть дверь, будто боялся, что потайные страхи, перекатывающиеся в голове игольчатыми шариками, окажутся бомбами в реальности. Его не было здесь относительно не долго – столько, сколько нужно, чтобы решить загадки безумной тени, прячущейся во Франции – так далеко, так близко; Гамильтон Киллиан не виноват, но Стренджер не мог позволить себе взвести курок, спустить пулю в того, кто ненавидел монстров, за которыми охотился многие года.