Страница 14 из 44
- …И что я ей нравлюсь? – закончил Зигмунд, догадываясь о том, что это была отнюдь не правда.
С самого своего приезда в замок Вольфенштейн и при первой встрече между братьями Кригер и Хельгой фон Булоу пробежала искра неприязни, которая потом переросла в настоящую шаровую молнию ненависти со стороны женщины. Её вообще боялись в рядах «Паранормальной дивизии СС», в особенности доктор Земф, у которого уже глаз дёргался, стоило упомянуть при нём руководителя элитной женской стражи. Удивительно, но казалось, что Хельга фон Булоу вообще никого не ставила в счёт, словно герр Гиммлер и герр Вульф были просто детьми, которые не представляли для неё никакого интереса: платят – хорошо, и на этом можно заканчивать любые разговоры. А наблюдать за тем, как она упивалась собственной властью - то ещё любопытное зрелище: женщина, видимо, полагала, что могла голыми руками разорвать при желании самого Маулера, а тот только ей смеялся в лицо, а потом хвастался остальным, как он заткнул саму немецкую свинью – обидные прозвища для Хельги фон Булоу были сродни маленьких муравьёв, которые она могла раздавить в любой момент. Да и что взять от Маулера? У того мозги размером с куриный помёт.
Казалось бы, что здесь могло держать жестокую и своенравную женщину, которая явно недолюбливала мужчин и считала своё начальство поголовно тупыми идиотами и никчёмными трусами, которые не могли завершить начатое уже много лет. Кригеры догадывались, что она здесь находилась только из-за Марианны Блаватской, так удачно нашедшей свой интерес к персоне геггинггруппенфюрера Юргена Вульфа. Хорошо, что Минс из-за этого не срывалась – она, конечно, была специфична в вопросе исполнения работы, но держалась молодцом. По крайней мере, пока находилась на правильной стороне.
Зигмунд коснулся фарфорового ободка губами, наклонил чашку, но тут же отставил, стоило услышать за дверью кабинета громкую немецкую брань и тяжёлые шаги; голос, похожий на то, будто по меловой доске скребли когтями; братья Кригер даже не сомневались в том, кто именно решил посетить их. Всё-таки кое-кому попить чай сегодня не удастся.
- Уйди с моей дороги!
- Пожалуйста!..
- Я сказала: прочь с дороги!
Послышался какой-то грохот; Симон в голове брата предположил, что женщина разошлась не на шутку, и возможно бедная секретарша сейчас была впечатана в стенку одним ударом. Зигмунд мысленно ответил ему, что она поплатилась за то, что принесла им так мало марципановых конфет – может быть, сладкое бы успокоило штандартенфюрера. Но осталась всего лишь одна пирамидка, которую младший Кригер не хотел делить с той, которая поутру съедала порцию за несколько крепких солдат.
- Я хочу видеть герра Кригера немедленно!
- Прости, брат, но с сегодняшнего дня я меняю свою фамилию, - пошутил Симон, вставая с кресла и возвращаясь к своему рабочему столу. – В штате же не числится Симон Люпеску, верно?
- Ты боишься? – улыбнулся Зигмунд.
- Хельгу фон Булоу? Я боюсь за наш кабинет, - кивнул Кригер-младший, садясь за стол и взяв перо в руку, сделал вид, будто по-настоящему работал.
Близнец последовал примеру брату; не хотелось подводить герра Гиммлера в вопросе заполненной документации. Вытащив из чернильницы перьевую ручку, осторожно вытерев кончик о салфетку, Зигмунд хотел уже красиво пронумеровать очередной лист отчёта, как неожиданно, без стука, к ним в кабинет ворвалась та самая Хельга фон Булоу, выбившая двери так, что они чуть не слетели с петель. Братья решили проигнорировать её, прекрасно представляя, как покраснело от злости её лицо. Женщина прошла вперёд, остановилась в середине кабинета, скрестив руки на груди и недовольно топая каблуком сапог в ожидании; Кригер-старший усмехнулся, думая о том, как иронично, что у них обоих был слеп правый глаз, но с похожей проблемой они друг друга просто на дух не переносили. И ведь у кого-то в замке Вольфенштейн ещё язык поворачивался шутить на тему того, что они стали бы неплохой парой. Видимо, это тоже повлияло на отношение женщины к близнецам.
Зигмунд поднял голову, расслабленно откидываясь на кресло; он улыбнулся ей, а вот Хельга явно готова была сжечь его взглядом. Спасибо хотя бы на том, что она не присвоила себе артефакты от Белиара или Генриха I Птицелова – такую женщину даже танк бы не остановил.
- Фройлян фон Булоу решила посетить нас в столь ранний час? – пропел Симон первым, продолжая разыгрывать из себя трудягу. Женщина, насупив брови, резко повернулась к нему, и Зигмунд сглотнул; мысленно пожелал брату удачи и попросил лишний раз прикусить язык – от такой широкой души дамы лучше держаться подальше.
- Я фрау фон Булоу, ты, несносный болван! – старшему Кригеру было жаль её супруга; вдруг она его держала в подвале на цепи или же вообще съела – от штандартенфюрера можно было ожидать чего угодно. Зато Симон подавил в себе смешок, тут же уловив настроение брата.
- Вы что-то хотели, фрау? – обратился к ней Зигмунд, и женщина повернулась к нему.
- Хотела! – выпалила она, положив руки на бёдра. – Вы не сдали мне отчёты, герр Кригер! Вы просрали все сроки, и я не доложилась вовремя герру Гиммлеру! Я требую извинения!
- Личного? Ох, простите нас, фрау, - Симон наклонил голову на бок, как кот, просящий лакомства у хозяйки. – Я и мой брат…
- …Уверяем вас… - продолжил Зигмунд.
- Что подобного больше не повторится.
- Идиоты! Мне ваши слова не нужны! – выпалила Хельга. – Я требую официального объяснения! На бумаге! Со всеми подписями и печатями! Мои войска элитных стражей почему-то находились по вашему приказанию в Падерборне!
- Что-то не так? – старший Кригер старался выглядеть спокойно, но напыщенность Хельги уж очень веселила его. Она надувалась от собственной злости как воздушный шарик, и братья очень хотели, чтобы под рукой оказалась швейная игла.
- Потому что по приказу Гиммлера они должны находиться в Люнебурге! – она топнула ногой так сильной, что братья синхронно подумали о том, что кафель под ней тотчас треснет. – Я знаю, что вы это сделали! Подделали документы! Мои девочки мёрзли на морозе во время чёртовых раскопок вместо того, чтобы встречать Вернера Шмидта!
- Ох, весьма печальные известия, фройлян…
- Я фрау, кусок дерьма! – рявкнула штандартенфюрер, на что Зигмунд лишь пожал плечами: её грубые манеры никак не пугали, а вот от привычки он никак не мог избавиться. Симон прикрыл рот рукой, сощурился, пытаясь подавить в себе желание засмеяться. – Из-за вас Гиммлер теперь хочет отстранить меня от операции «Воскрешение»! Я отделалась только предупреждением, но…
- Вы теперь желаете добиться нашего разжалования? – догадался Симон, вклинившийся в диалог между штандартенфюрером фон Булоу и родным братом. – Ох, вы совсем бессердечны фрой… фрау, - вовремя поправился он под багровое лицо женщины и её испепеляющий взгляд.
- Я добьюсь справедливости в нашем деле, - плюнула она. – Чтобы такие унтерменши как вы даже и близко не стояли с нашей великой целью! Я теперь принципиально добьюсь того, чтобы вас разжаловали и отправили в ссылку! Или – лучше – чтобы арестовали!
- Хельга, видно, вы слишком устали, - спокойно ответил ей Зигмунд, вставая с места. – И обвиняете нас в том…
- Чего мы не совершали, - подхватил Симон.
- Поэтому вам лучше… - старший Кригер обошёл стол, подходя ближе к штандартенфюреру.
- …Немного отдохнуть, - повторил младший брат, синхронно подражая Зигмунду.
- Сегодня Юрген Вульф уехал по делам в Берлин…
- …И Марианне Блаватской нужен помощник в её лаборатории…
- …Фройлян Менгеле тоже отсутствует в замке…
- …Так что займитесь более полезным делом…
- …Чем попрекать нас.
- И не забудьте про конфетку, - закончил Симон, вручая в ладонь опешившей немки марципановую пирамидку.
Женщина выпрямилась, сжимая ладонь, и братья перекатили общую мысль, что она зря испачкала в сладости свои перчатки; хотела выглядеть гордой, а на самом деле вызывала только смех. Хельга фон Булоу что-то буркнула про себя и, дёрнувшись, толкнула Кригеров, протискиваясь между ними к выходу из кабинета. Однако, встав на пороге, резко обернулась, выплюнув злобное: