Страница 2 из 34
Мигая, крупный волк отвернулся в сторону. Заметив это, хищник стукнул его кулаком.
— Эй, не раскисай, — капитан милиции выдохнул носом и смягчился. — Я не буду распинаться про то, что у вас с ней всё наладится. Это произойдёт и без моих слов. Вместо этого я хочу посоветовать тебе извиниться. Виноват ты или нет — это неважно. Ты дорог ей, а она дорога тебе. Этот шаг будет правильным, и Юля непременно оценит его. Я в тебя верю. Кто же устоит перед твоим обаянием?
Выражение родственника вызвало скромную улыбку водителя.
— Знаешь… — он слабо усмехнулся, — когда выговорился, камень с души упал. Спасибо, что выслушал и дал наставление.
— Скажешь «спасибо», когда Юля заключит тебя в свои объятия. Кстати, на твоём месте я бы подумал над отменой соревнований. Всё же любовь важнее каких-то там медалей и призов, не так ли?
— Да… здесь ты однозначно прав, — боксёр вошёл в транс, отражающий увесистость его раздумий. — Я придержу это в мыслях.
— Чудно.
— Не то слово. Шоколад будешь? У меня в бардачке есть упаковка.
Остальной путь волк провёл, уплетая плитку горького кондитерского изделия и смакуя вкус какао-бобов. Братья проехали мимо офисных зданий, организаций общепита, специализированных магазинов и торговых центров на фоне новостроек Центрального района. Спустя пару поворотов перед лобовым стеклом нарисовалось серо-кофейное строение. Табличка на фасаде здания гласила, что в нём располагалось главное управление милиции города Хвостова. Поместив гелиомобиль на парковку для сотрудников и заглушив двигатель, звери покинули салон транспортного средства.
— Эй, Вик, ничего не забыл?
— Да вроде нет, — он захлопнул дверцу.
— А как же табельный пистолет?
Сердце пропустило удар. Безмолвно выругавшись, полицейский похлопал по ветровке и брюкам. Усмешка напарника разрасталась.
— Всё-всё, не суетись! — коллега выставил вперёд раскрытую ладонь. — Ты забыл его в машине, когда я подвозил тебя до дома. Вот, возьми, — он вытащил кобуру с оружием из-под водительского сидения, — и впредь будь осмотрительнее. Начальство за пропажу по холке не погладит.
— Вот на кой чёрт так пугать? — Виктор нахмурился, закрепив находку на поясе. — Мог бы и сразу отдать.
— Прости! — Егор улыбнулся. — Твоя рожа стоила свеч. Выглядел так, будто перед тобой кто-то копыта отбросил.
— Только при Вралине это не ляпни.
Рассмеявшись и отчеканив «Да ладно тебе», старший брат похлопал младшего по плечу. Оба волка поднялись на крыльцо, потянули за металлическую дверь и перешагнули порог. Отметившись у дежурного борзого за Г-образным столом у входа, родственники направились к кабинету следователя.
Интерьер подразделения милиции смотрелся значительно скуднее экстерьера. Он настраивал служащих на рабочий лад, отвергая возникновение творческого порыва. Пройдя служебные помещения, откуда доносился гул коллег, Виктор постучался к руководителю. Раздалось уставшее и ленивое «войдите». Хищники оставили коридор позади. Декорации крохотной обители Вралина, шкафы с толстыми папками и дешёвыми обоями, пусто уставились на них. Ярко-коричневый болотный олень в углу комнаты скучал за столом с компьютерным монитором. Окно справа от него скрывалось за прикрытыми шторами. Расстегнув верхнюю пуговицу на воротнике форменной рубашки с коротким рукавом, он, кривясь, отхлебнул свежезаваренный пакетированный кофе.
— О, братья Кошкины! — начальник вытянулся на стуле, шаркнув копытом по полу. — И как вы живёте с такой дурацкой фамилией?
— Живём очень весело, не жалуемся и радуемся жизни! — бодро вставил Егор без всяких признаков обиды. — К слову, здравствуйте, Григорий Павлович.
Следователь прищурился, как старый шулер, но вскоре дружелюбно хмыкнул.
— Здравствуйте-здравствуйте. Садитесь, есть разговор.
Олень тыкнул на свободные стулья с недорогой обивкой. Угнездившись на в меру жёстком месте, капитан взглянул на беспорядочно разбросанные по столу бумаги.
— Это уже столько документов по убийству накопилось?
— Это? Ты меня смешишь, Виктор Алексеевич? — не глядя на собеседника, следователь закинул смявшуюся бумагу в папку и швырнул её на подоконник. — Будь это доказательства по нашему маньяку, я бы поверил во всех святых. К сожалению, тут сплошная макулатура от моих сумасшедших бывших и кредиторов. Кому алименты, кому ущерб, кому долги — чёрт их разберёт. Уже всю плешь проели, гниды, — Григорий откинулся на стуле, сцепив руки на животе. — В целом, ты, конечно, весьма порядочный парень, но тебя это не касается.
— Не касается так не касается, — не меняясь в морде, произнёс волк. — Что Вы хотели рассказать?
— Наш старый клиент снова наследил. На сей раз грохнул стража порядка из другого отдела милиции в музее на Еловом проспекте. На спине убитого по старинке высек свой проклятый знак. Тот, что с крестом и райскими яблоками, — Вралин произвёл неопределённый жест. — Примечательно, что музей закрыт практически два месяца. По решению городской администрации готовилось переоткрытие, но уже не в Центральном, а Северном районе. По крайней мере, так написано на плакатах у парадного, — он хрустнул пальцами. — Двери были заперты на ключ. Доступа туда никто не имел, а дознаватель и убийца каким-то макаром проникли внутрь. Я хочу, чтобы вы обошли место вдоль и поперёк и выяснили, как это могло произойти. О всех доказательствах докладывать лично мне.
Чуть склонившись, Виктор почесал лоб, предвкушая бессонную ночь, посвящённую трудовой деятельности. Егор блистал, как солнышко, и мигом заявил:
— Сделаем, Григорий Павлович!
— Ещё бы не сделали — я бы вам шею свернул, — олень подался вперёд, уложив локти на поверхность стола. — А если честно, парни, то зла не держите. Я понимаю, что поход в музей вместо заслуженного отдыха в субботу — та ещё шляпа, но дел у нас выше крыши. Работников не хватает, да и последние годы сами по себе сумбурные. По-моему, такого разгула преступности в Хвостове не бывало уже лет сто. Ладно, не буду вас задерживать. Езжайте. Часть наших уже там.
— Как скажете.
Полицейский седан двигался по Центральному району с включённым проблесковым маячком красно-синего цвета. Единичные гражданские автомобили послушно уступали дорогу. По ходу поездки по кузову транспорта застучали дождевые капли. Пусть погода не предвещала выпадения осадков, те эволюционировали до уровня ливня. Кислый, как лимон, Виктор подчеркнул единственное достоинство служебного гелиомобиля с ужасной звукоизоляцией, каменными креслами и ломающимися комплектующими — герметичность. И это немудрено, ведь снаружи потоп, а в салоне сухо.
Преодолев кольцо на улице Счастья, где по иронии судьбы случались самые страшные дорожно-транспортные происшествия, звери проехались по трассе и завернули за угол. За стеклом седана возвышался треугольный фронтон краеведческого музея со стройными колоннами, кирпичным рустом и узкими окнами с пилястрами. Возле ступеней обители культуры сновали блюстители закона, огородившие место преступления полутораметровыми столбами. Они проецировали между собой голографическую бананово-чёрную полосу, запрещающую пересечение обозначенной зоны. Мелкие милицейские квадрокоптеры летали по периметру здания, проверяя закоулки алыми прожекторами.
Кошкины затормозили неподалёку, обменялись дежурными салютами с начальником дозора и прошли на закрытую территорию. Не успел капитан хорошенько моргнуть, как Егор активировал ксеноновый фонарь, снятый с пояса. Цветовой диапазон устройства раздражал зрение не так, как неоновые вывески, однако нарастающая головная боль не намеревалась утихать. Озябший от короткого пребывания под ливнем, хищник опросил коллег, исследовавших внутренние закутки музея. За исключением положения мёртвого тела и того, что ранее изложил Вралин, выведать что-либо ещё не удалось. Тем не менее, расследование продолжалось.
— Постарайтесь ничего не трогать. Вдруг там остались отпечатки или доказательства! — бросил приземистый дворовый кот в погонах из астрономического крыла.