Страница 8 из 9
– Век буду вам благодарным.
– Теперь иди, принимай должность, поступаешь под команду второго головы Василия Грязного.
Князь Вяземский скрылся в своём шатре, а Малюта ещё долго стоял на одном месте не в силах пошевелиться. Он ещё не верил своей удаче. Вот он ранее затрапезный городовой боярский сын, теперь младший командир. Его команды станут исполнять подчинённые. Простые дворяне станут ломать перед ним шапку. В его кармане заведутся денежки, а поместный оклад увеличится вдвое. Это ли не счастье.
Так рассуждал Малюта Лукьянов сын Скуратов-Бельский благодаря Всевышнего за то, что вразумил его послушать старшего брата и примкнуть к опричному войску. Он посетил шатровую церковь и истово помолился, прославляя Господа, что вразумил царя-батюшку отрешиться от земского боярства и призвать к себе в опричный удел простых служилых людей.
После тяжёлых трудов во имя государя Иоанна Васильевича, Малюта получил возможность навестить в Москве родных. Не теряя времени он с большими гостинцами прибыл домой.
Дочери всегда с нетерпением ожидали возвращения родителя, особенно радуясь щедрым родительским подаркам. Малюта любил дочерей и ни в чём им не отказывал. Балуя их красивыми нарядами.
– Ни чего, вот окрепну при государе, выдам вас замуж за родовитых князей, – мечтал Малюта.
– Ох, что ты батюшка, прямо за князей, – смеялась самая озорная из сестёр Мария.
– Да именно за князей.
– Как в сказке.
– А, что тут такого. Станете княгинями, будете ближними при царицах. Заживём. Ещё все нам завидовать будут.
– Да нам и так не чего Бога гневить. И так живём хорошо. Сытно. Всем на загляденье.
– Этого мало, – не унимался Малюта.
– Да что ж ещё?
– Нужно подняться на самый верх. Стать в один ряд с князьями да боярами.
– Да на что нам батюшка с боярами равняться, боязно.
– Чего ж боязно?
– Так государь бояр не жалует. Головы им рубит. А если мы станем им ровней, так и нас государь не пощадит. Ведь скоро бояр да князей совсем не останется.
– Да глупая ты Маруся.
– Чего так батюшка?
– У бояр вся сила. С ними и царю не сдюжить. Бояре, они навсегда. У них вся власть и сила.
– А как же вы опричники?
– Мы что, мы на время. Вот поднимемся наверх, станем боярам ровней и управлять Русью будем.
– Не пойму тебя батюшка.
– А тебе и понимать ничего не нужно. Не бабье это дело. Вам нужно деток рожать, да хозяйство вести. А об ваших мужьях я позабочусь.
Дочери засмеялись и убежали в светлицу.
Малюта остался в горнице с женой.
– Вот Григорьевна прибыл погостить перед походом.
– Ой, – испугалась супруга. – В поход. А как же служба в слободе. Неужто государь отрешил тебя от себя. Не что опала на нас, грешных. За какие грехи.
– Не скули, не в опале я.
– Что тогда?
– Государь самолично выступает в поход.
– Куда ж следует государь.
– Пойдём в Ливонские земли, на Ригу. Царь хочет овладеть городом и утвердить свою власть. Ворам и изменникам воеводам он более не доверяет, поэтому сам возглавляет армию.
– А ты как всегда в передовом полку, – тяжело вздохнула Прасковья Григорьевна.
– Нет ныне мы птица другого полёта, – с гордостью объявил Малюта. – Теперь я сменный голова в государевом полку. Выше меня из голов только Васька Грязной.
– За что ж ему такая честь? – отметила Прасковья. – Ведь Васька худородный, чуть ли не в охотниках с собаками служил у князя Пенинского. А теперь смотрите в головах в государевом полку.
– Не ёрничай, – одёрнул супругу Малюта. – Мы тоже чай не из знатных бояр. Наш род тоже не велик. Ни отец мой Лукьян Афанасьевич, ни дед Афанасий Евстафьевич на Москве не служили. В городовых дворянах числились по Звенигороду. А Грязные были в чести у князей Старицких. Мне ли с Василием местничать. Нужно знать своё место.
– Ты ж сам говорил, что через опричнину выбиться в люди хочешь, на самый верх.
– Не время ещё.
– А когда время будет, если ты местничать не желаешь.
– Замолчи баба, пока бока не наломал, – цыкнул на супругу Малюта.
А тем временем полным ходом шла подготовка к большому походу.
Собрав большое войско, царь Иоанн Васильевич, после молебна, выступил из Москвы. Русская армия растянулась на многие вёрсты. Ратники заполнили все прибрежные дороги, ведущие к Великому Новгороду.
Иоанн Васильевич намеревался положить конец Ливонской войне нанеся решительный удар по неприятелю и овладеть важным стратегическим пунктом всей Прибалтики – городом Ригой. Под рукой русского царя была самая многочисленная рать и он, веря в свою удачу, был уверен в скорейшей победе. Многочисленное русское воинство двигалось к границе медленно, проходя лишь по десять-пятнадцать вёрст в день и делая частые остановки. И чем дальше войска удалялись от Москвы, тем тревожней становилось атмосфера. Старые опытные воеводы, не смея открыто перечить царю, в начале в личных беседах осуждали решение выступить всем войском. Но со временем взгляды противоборствующих сторон на поход изменились. Земские воеводы, видя неизбежность продолжения военных действий, стали серьёзно относиться к походу, единодушно поддержав царское начинание. Наоборот опричное окружение царя страшилось войны. Опричникам сытно жилось в Александровской слободе, откуда они совершали карательные вылазки в земщину, грабя и разоряя богатые боярские усадьбы и сложить свою голову в опасном Ливонском походе они вовсе не собирались, желая использовать подготовку к походу для расправы с земщиной и утверждения своей власти. Поэтому вожди опричников князь Вяземский и Басманов решились на подлог.
Русское воинство ещё на полпути в Ливонии остановилось лагерем в Ршанской яме.
Малюта отдыхал в своём шатре, когда его посетил Василий Грязной.
– Опять дрыхнешь Григорий Лукьянович.
– Устал Василий Григорьевич, – посетовал Малюта. – Только что сотни объезжал, размещал всех на постой. Сил нет. Соснуть хотел часок.
– Успеешь ещё.
– Случилось чего?
– Сказывают гонец из Москвы прибыл.
– Плохие новости?
– Хуже не куда.
– Так говори, не томи.
– Говоря, что пока на Москве не было царя, бояре начали разговоры о смене Иоанна Васильевича. Желают нового государя на Москве посадить.
– Вон она как, – надвинул шапку на затылок Малюта. – Кого в цари прочат?
– Знамо кого, князя Владимира Андреевича Старицкого.
– Что государь?
– Велел остановить поход и повернуть назад в Москву. Теперь у нас там будет много работы. Следует измену выжечь калёным железом. Никого не пощадим. Всех бояр на дыбу, – Грязной потирал от удовольствия руки.
– А как же Ливония? – не разделял оптимизма товарища Малюта. – Государь собрал такую армию, мы одним махом расправились бы с рыцарями. Взяли бы Ригу. Новой землицей разжились бы в Ливонии. Поселились бы у моря.
– Экий ты увалень.
– Чего это?
– А то, что завязли бы в этой Ливонии и Риги бы не взяли. А напрасно сложили бы там свои головушки. И вместо поместий отвели бы нам клочок земли на погосте. Вот и всё.
– Да что ты говоришь?
– Именно так и было бы, – Грязной, ударил рукояткой плётки по сапогу. – Всё опричное войско полегло бы напрасно. А наше дело другое. Бороться с боярской крамолой. А не по Ливонии шататься. Не для этого нас собрал при своей особе государь.
– Может ты и прав, – согласился с товарищем Малюта. – Значит, так Богу стало угодно. Знать сам Господь уберёг наши головы для борьбы с внутренними врагами.
– На Бога надейся, а сам не плошай, – усмехнулся Василий Грязной.
– О чём ты?
– Это Басманов подсуетился на Москве.
– Не уж то это пустой навет на Старицкого князя.
– А то.
– Грех то какой, – перекрестился Малюта.
– Ты как красно девица Григорий Лукьянович. Если мы не станем направлять царя в нужное русло, опричнине не жить. Положим свои головы в Ливонии, а князья и бояре после царя за жабры возьмут. И посадят на царство боярского царя. И конец православной Руси. Смекаешь.