Башни человеческих душ

Мортимер был фермером, живущим неподалеку от «Двух башен». У него были обширные сады с фруктовыми деревьями и виноградниками. Профессор рассказывал, что когда-то заказывал у него фрукты для пациентов, а после урезания финансирования, частенько наведывался к нему просто поболтать. Август и сам иногда захаживал к фермеру и покупал фрукты по просьбе профессора. Мортимер был добродушным толстяком, лет пятидесяти, с седыми густыми усами на гладком лице, которое лишь слегка тронули морщины. Он всегда носил свой излюбленный синий комбинезон, резиновые сапоги и черную фуражку. По крайне мере, Август никогда не видел его в другой одежде.

Мортимер ожидал его у ворот рядом со своим грузовичком, под тентом которого ровными стопками стояли ящики с фруктами. Август тепло поздоровался с фермером и предложил ему войти внутрь, но тот сказал, что дело не терпит отлагательств и он все объяснит ему здесь. Усевшись в кабину его автомобиля, чтобы не стоять под дождем, Мортимер начала рассказывать:

– Значиться так, дорогой Август. Еду я в Брюкель по своим делам, и тут замечаю, как при повороте в лес на обочине стоит автомобиль. Ну и показалось это мне делом весьма странным. Я остановился, чтобы посмотреть, не пострадал ли кто, и как в воду глядел: машина оказалась разбитой. Я бросился к ней со всех ног, однако внутри никого не было – только разбитые стекла и следы крови на сиденье водителя. Да и сам автомобиль был изрядно помят. Я подумал, что пострадавшему удалось выбраться, и он находится где-то неподалеку, но никого не нашел. А потом обнаружил свежие следы еще одного автомобиля, совсем рядом. Тут я начал припоминать, кто в нашей глуши ездит на «вагенгруппэ», и на ум почему-то сразу пришел доктор Фитцрой. Ну, я сразу и рванул сюда, чтобы все проверить. Профессор не у вас?

– Нет, он уехал почти четыре часа назад. Мистер Мортимер, не могли бы вы свозить меня на место, чтобы я сам все смог осмотреть? До последнего хотелось бы надеяться, что это не машина профессора.

– О чем речь, друг мой?! Отправляемся немедленно.

Спустя десять минут, они оказались на месте. Автомобиль отбросило достаточно далеко от дороги, и путь к нему пролегал через липкую грязь с участками зеленой травы. До последнего Август надеялся, что это просто совпадение, но заглянув внутрь салона, он понял, что худшие из его опасений подтвердились: на полу валялись забрызганные кровью, поломанные очки профессора Фитцроя.

***

Профессор пришел в себя сидя на стуле, связанный по рукам и ногам. Хотя подобная мера предосторожности была излишней – доктор был не только не в состоянии сопротивляться, но даже без посторонней помощи не мог сделать и шага. Ощущал он себя скверно: голова раскалывалась, все кости болели, во рту застыл какой-то металлический привкус, отдающий кровью. Да, похоже, ему крепко досталось. Уже можно посчитать чудом то, что он остался жив.

Доктор Фитцрой постарался напрячь память и вспомнить, что же произошло. Голова тут же отдалась резкой болью, однако, превозмогая ее, он вспомнил, как притормозил на обочине неподалеку от клиники, чтобы пропустить вперед автомобиль. Спустя мгновение раздался мощный удар, он перевернулся несколько раз, пока не остановился возле дерева, а потом кто-то вытащил его из машины, кто-то знакомый, кажется, он уже видел его раньше.

Профессор оглядел место, в котором оказался. Здание больше напоминало старый деревянный сарай, но было хорошо обжито: в углу стояла кровать и тумбочка; на столе в центре комнаты тазик для умывания и кувшин с водой; сам же доктор сидел на стуле возле растопленного камина; дрожащие языки пламени отбрасывали на стены причудливые тени. Несмотря на ветхость помещения, оно было весьма уютным. Кто-то сильно постарался, чтобы навести здесь порядок.

Он попытался ослабить веревки на руках, однако они были связаны слишком крепко. Ну что ж. Придется ждать.

Доктор просидел так порядка десяти минут, пока со скрипом двери внутрь не вошел ни кто иной, как капитан Эрвин Бойль. Профессор испугался, но не был удивлен. Такой человек способен на что угодно, однако, сейчас он попробовал возмутиться:

– Ланге, как это поминать? Что вообще происходит?

– Не стоит ломать комедию, мистер Фитцрой, – бывший капитан был холоден и спокоен, словно человек, полностью уверенный в своих действиях, – я знаю, что вам известна правда и о том, что произошло, и о том, кто я такой.

– Но откуда? Информация не могла просочиться за пределы клиники, ведь все мы узнали только сегодня!

Бойль вытащил из кармана небольшую коробочку и повертел перед глазами профессора.

– Подслушивающее устройство, – сообщил он, положив коробочку на стол, – последняя разработка. Скажу честно, обошлось мне не дешево, но оно того стоило. С момента своего визита в «Две башни» я слышал обо всех разговорах, происходивших в вашем кабинете. Я всегда был на шаг впереди вас, однако до последнего надеялся, что вы не зайдете так далеко. Кто бы мог подумать, что скромный профессор психиатрии и его помощник проявят такое упорство. Вам нужно было не за психами следить, а открывать сыскное агентство. Работа, как по мне, более интересная, чем жалкое прозябание в сумасшедшем доме.

Профессор изо всех сил попытался не выказать своего разочарование. Бойль его обставил. И надо признать, сделал это довольно мастерски. Он никогда не слышал и даже не подозревал о существовании подобных устройств. Несомненно, он подсунул его в тот момент, когда пришел якобы проверить больницу от лица Ассоциации военных психиатров. Но сейчас Бойль вел себя куда сдержанней. И к тому же проявил не дюжинные умственные способности. Сильно сложно для просто солдафона. Кто он такой? Может быть, вывести его на разговор? Машину рано или поздно кто-то да обнаружит и поймет, что случилась беда. Надеюсь, Август свяжется с инспектором Розенбергом и отыщет меня. Вот только, где я нахожусь? Не думаю, что Бойль отвез меня далеко от Брюкеля, мы явно где-то в окрестностях. Получить хотя бы намек.

В это время капитан налил стакан воды и предложил его профессору. Тот жадно прильнул к воде, так что она стекала по его подбородку. Вернув стакан на место, Бойль спросил:

– Уже лучше, доктор? Простите за эту небольшую аварию, но по-другому я не мог доставить вас сюда. Вряд ли бы вы согласились приехать, если бы я пригласил. Поэтому пришлось действовать быстро и непредсказуемо. Но в любом случае довольно скоро все закончится. И для вас, и для обитателей «Двух башен».

– Что вы намерены делать? Уничтожите нас, как своих же солдат?

В этот момент Бойль рассвирепел и схватил доктора за грудки. Его массивная фигура нависла над профессором, как великан над лилипутом. В глазах вспыхнула затаенная ярость.

– Не смейте говорить о них! Вас там не было! Их смерть стала результатом ужасной ошибки, но ни я, ни кто другой не мог знать, что все так обернется! Это был эксперимент на благо империи, на благо родины. Только Бог может судить меня!

Он отпустил доктора. Профессор тоже перевел дух, чувствуя как сильно колотиться сердце. По вискам начали стекать ручейки пота. Эту гору мускулов лучше не злить. Надо вывести его на разговор.

– И что же по вашему, там произошло? Мне, как профессору психиатрии, очень интересно услышать об этом эксперименте.

Бойль улыбнулся.

– Я мог бы прикончить вас прямо сейчас, доктор, а потом вернуться за вашим помощником и пациентами, но это подождет. Всему свое время. Думаю, что вы действительно достойны того, чтобы услышать всю историю с самого начала. Ведь мы с вами кое в чем похожи, профессор. – Он посмотрел на доктора Фитцроя с сочувствием. – Я читал некоторые ваши работы, чтобы узнать, что вы за человек, а также ту критику, которой их подвергали другие светила науки. Мне это напомнило самого себя. Вы такой же честолюбец, не понятый обществом. Вам также приходилось долбить стену невежества других людей, чтобы доказать, что вы чего-то стоите. Проблема в том, что обществу не нужны такие люди, как мы. Не нужны те, кто пытается приблизиться к идеалу, добиться своего другим путем, отличным от того, что диктует нам общество.