Башни человеческих душ

2

Профессор проснулся, когда на часах еще не было и шести. За окном разливалось алое пятно рассвета, и первые лучи уже проникали в комнату сквозь плотно задернутые занавески. По телу доктора разливалось приятное возбуждение, какое обычно возникает у человека, когда все идет точно по его плану. Но вот пройдет ли все так гладко? Маленький червячок сомнения сосал где-то под сердцем, но прочь, прочь все тревожные мысли! Чаще всего больше мучаешься от опасностей в своей голове, которые порой не произойдут никогда, но, сколько нервов приходится тратить на эти всевозможные «а что если вдруг?». Нет, сейчас только чистые помыслы и полное спокойствие. А теперь нужно встать и подготовиться к путешествию.

Чемодан с необходимыми вещами он собрал еще вчера: в основном средства личной гигиены, книга «На границе», чтобы было, что почитать в поезде, материалы по делу, один комплект сменного белья «на всякий случай», таблетки от головной боли, сердца, тошноты и желудка. Вроде бы все.

Гладко выбрившись и приняв теплую ванну, профессор сделал себе нехитрый завтрак из яичницы с колбасой и тостами, запив все это чашкой кофе. Только закончив надевать свой специальный костюм «на выход», состоящий из темного пиджака в белую полоску, таких же брюк и старых, но еще хорошо сохранившихся туфель без шнурков, как в дверь раздался легкий стук, явно принадлежавший женщине.

«Эмили, как же я мог забыть!».

– Здравствуйте, доктор! Надеюсь, я вам не помешала? – произнесла Эмили, и с трудом подавила зевок. На ее лице были написаны все признаки недосыпа.

– Что вы, что вы! – любезно отозвался профессор, – я вас давно жду, проходите, пожалуйста, не стесняйтесь. – Фигура Эмили легко проплыла в дверной проем.

– А вы у нас сегодня прямо завидный жених! – Профессор немного смутился и стряхнул с пиджака невидимые пылинки.

– Не заставляйте краснеть мое старое сердце! Когда-то я действительно хорошо смотрелся в этом костюме.

– Мне кажется, вы к себе несправедливы, – совершенно серьезно произнесла Эмили и поправила профессору красный галстук, который он надел вместо своей привычной бабочки в горошек, – вид у вас в нем просто шикарный. Да именно такой, и не смейте мне возражать. Телом быть может мы, и стареем, но душой ведь совсем наоборот!

– Тут я с вами совершено согласен! Итак, давайте перейдем к делу. Что от меня необходимо? – Эмили окинула оценивающим взглядом его скромное жилище, которое нуждалось не только в уборке, но еще и в хорошем ремонте, после чего произнесла:

– Покажите мне только, где что находится и что у вас есть, а остальное дело будет за мной.

Профессор показал ей ванную комнату и чулан рядом с ней, где Грета хранила разные щетки, тряпки, ведра, порошки, веники, метелки и прочие средства для уборки. Эмили довольно кивнула и после согласования цены за ее услуги, профессор отдал ей запасной ключ от дома, после чего они вместе вышли на улицу. Эмили сказала, что приступит к уборке сегодня днем, чтобы успеть к приезду профессора, пожелала ему счастливого пути и, поцеловав в щеку, поспешила в сторону своего дома.

Доктор Фитцрой тоже решил не терять времени даром и бодрым шагом направился в сторону остановки трамвая, думая по дороге, не забыл ли он чего важного из вещей. Благополучно доехав до железнодорожного вокзала, он успел взять билет на девятичасовой поезд и почти сразу отправился в Фэллод. Устроившись поудобней в кресле, он задремал, немного расслабившись и очнулся только после того, как проводник объявил ему, что через пять минут они прибудут на станцию.

На вокзале Фэллода профессор взял в кассе два билета до Зальта и обратно, потом поймал такси и отправился в университет.

Ему повезло: заведующий как раз находился в своем кабинете, что было для него совсем не свойственно, так как обычно он появлялся не раньше полудня. Кофман был чем-то занят, постоянно перебирая бумаги, и что-то негромко бормотал себе под нос. На просьбу профессора он, к удивлению, отреагировал совершенно спокойно, и, пробурчав «спасибо, что предупредили, можете отправляться, куда вам там нужно» попросил закрыть дверь с той стороны. Все прошло гораздо лучше, чем можно было представить!

До начала лекций у профессора оставалось еще пару часов, а потому он решил немного прогуляться по парку, который находился всего в паре кварталов от университетских корпусов. Несмотря на всю его нелюбовь к этому городу, это было одно из немногих мест, которое нравилось ему особенно сильно. В первый раз он попал сюда, когда приходил устраиваться на работу в университет. В парке были широкие аллеи, устланные серой плиткой, по бокам которых росли клены, акации или березы. Повсюду были расположены аккуратные клумбы с разнообразными декоративными растениями и цветами, над которыми кружили бабочки и пчелы. Воздух здесь был на удивление свеж, несмотря на всю загрязненность остального пространства города. В центре располагалось небольшое искусственное озеро, над которым печально склонили свои ветви ивы. Вокруг него располагались лавочки из светлого дерева, рядом с которыми находились металлические урны. Сейчас он был особенно красив, все так и было наполнено маем, – последним месяцем весны, который придает ожившей природе яркие краски.

Профессор отыскал свободную лавочку почти у самой воды, над которой склонилась ива, давая хорошую тень. Расположившись на месте, он достал завернутый в белую бумагу бутерброд с ветчиной и сыром и бутылку сладкой газировки, которые купил в кафе неподалеку. Дул легкий ветерок, обминая усталое лицо профессора, а он мерно жевал ветчину, которая была уже слишком жесткой для его зубов. И когда он успел постареть? Ведь только недавно они с Гретой нянчили их первенца, девочку Бриджит. Да, счастливые времена, наполненные радостью и силой, когда кажется, что весь мир принадлежит одному тебе. А потом бесконечная вереница дел, проблем и работы, и сам уже не успеваешь опомниться, когда понимаешь, что старость без стука вошла в твою жизнь и стала полноправной хозяйкой, принеся с собой осень и пыль. И вскоре ты сам подходишь к той самой черте, когда задумываешь, а сделал ли ты все в этой жизни правильно? Сколько ты раз прокручивал в голове моменты, когда мог поступить «как лучше», когда мог сдержать вырвавшиеся слово или когда мог не причинять человеку ненужную боль? Сейчас все это кажется чем-то далеким и забытым, как послание на песке, которое смыли волны времени, но когда-то все это наполняло твою жизнь смыслом, заставляло надеяться и переживать, плакать и радоваться. И что в итоге? Ты сидишь совершенно один на лавочке, пережевывая бутерброд, который через год станет тебе и вовсе не по зубам. Зачем нужна эта жизнь, если она в итоге забирает у тебя все то, что ты любишь, причиняя при этом неимоверную боль? И найдется ли когда-нибудь человек, который сможет ответить на этот вопрос?

От всех этих мыслей профессора отвлек маленький кусочек ветчины, который застрял где-то между коронкой и целым зубом. Ну вот, проклятье! И зубочистки с собой, как назло, нет! Не станешь же ты ковыряться во рту пальцами, да еще в парке, где полно народу! Профессор кое-как проглотил остаток бутерброда, откупорил бутылку газировки, которая была со вкусом апельсина, и осушил ее за несколько залпов. Противный кусок удалось все же вытащить языком, после чего между зубов ощущалось непривычное облегчение. «Нет, пора возвращаться в университет. – Устало вздохнул про себя профессор. – Этот парк больше не вызывает в моей душе былую радость, особенно после смерти Греты, ведь каждое место здесь напоминает мне о ней».

Доктор встал, отряхнул крошки с брюк и поправил пиджак. Выбросив мусор в урну, он повернул на аллею, которая вела к западному выходу из парка, а оттуда без труда можно будет добраться до корпуса. Слева за невысокой кирпичной оградой проглядывалась улица, где издавал шум котел жизни.

Он быстро добрался до корпуса, по дороге изрядно вспотев: майское солнце припекало нещадно, и профессор почувствовал, как к спине уже начинает липнуть рубашка. Обтираясь носовым платком, он взял ключ от аудитории и поспешил на четвертый этаж. Похоже, в парке он засиделся изрядно: ожидавшая у дверей группа бросила на него недовольные взгляды и сквозь зубы процедила: «Здравствуйте». Профессор лишь кивнул в ответ и открыл скрипучую дверь.