Страница 28 из 90
– И что вы обо всем этом думаете, профессор? – поинтересовался Август, пригубив горячую жидкость и ощутив на языке горьковатый вкус из-за того, что положил мало сахара.
– Безусловно, мы имеем дело с чем-то более серьезным, чем с просто посттравматический синдром. Здесь кроется какая-то загадка, – это точно.
– Вы думаете?
– Я не думаю, я в этом уверен! За свою практику я лечил множество человек с этой болезнью, преимущественно мужчин, но там все сразу было понятно и мы незамедлительно применяли установленный курс лечения. – Он сделок большой глоток кофе. – А здесь совершенно другое. Во-первых, человек, переживший боевые действия, шарахается на каждый громкий звук или резкое движение. Во время боя все рефлексы крайне обострены. А что мы видим тут? Они даже не реагируют на подобные вещи. Я специально пару раз резко хлопнул дверью и сделал непроизвольные движения, на которые они должны были среагировать хотя бы одним мускулом, но тут ничего не произошло! Я бы даже утверждал, что они вообще не участвовали в боевых действиях. Конечно, здесь присутствуют признаки посттравматического синдрома, но я бы утверждал, что они вызваны не боевыми действиями, а чем-то другим. Ты должен знать, что посттравматическое стрессовое расстройство вызывается сильной психологической травмой, это может быть все, что вызывает гораздо более сильный стресс, чем обычные переживания.
– И что же могло с ними произойти?
– В этом-то и загадка, – профессор ухмыльнулся, – взять хотя бы эту странную музыку, которая мешает пациенту вспомнить. Никогда не встречал ничего подобного. К тому же прослеживается некоторая связь, если ты помнишь, первый пациент говорил про то, что слышит запах болота и видит на руках траву и грязь…
– А второй рассказывал про сон, в котором он будто бы проваливается в болото! – буквально выпалил Август, закончив мысль профессора. Доктор Фитцрой одобрительно кивнул.
– Да, именно так. Вот здесь мы смогли проследить тонкую связь. Конечно, это может быть просто совпадение, но в данном случае это кажется маловероятным.
– А как быть с шифром, который нам выдал третий пациент? С ним пока не прослеживается никакой связи?
– Верно, но, тем не менее, он дал нам больше информации, чем двое других. Благодаря ему, мы узнали про Первую гвардию и это. – Профессор вытащил листок с шифром и положил его перед собой, глядя на стройный ряд цифр. – Мне кажется, что все это связано с военными, а потому я планирую наведаться к одному моему старому знакомому, который поможет нам пролить на это дело немного света.
– Думаете, он сможет помочь?
– Будем на это очень надеяться. Других близких знакомых у меня нет, почти всех, кого я знал по фронту, либо умерли, либо перебрались слишком далеко, чтобы до них добраться.
– Понятно, профессор. Буду держать за вас кулаки, чтобы все получилось. А чем займемся теперь? Может, вы посмотрите третий подпункт? Мне кажется, его надо немного дополнить.
– Конечно, давай сюда. Я, кстати, встретил нашего заведующего кафедрой, он просит предоставить ему готовый черновой вариант диссертации за две недели до защиты, так что будем использовать все свободное время, чтобы хорошо подготовиться и утереть всей аттестационной комиссии нос!
Глава 5.
1
Последние лучи заходящего солнца окрасили в ярко красный цвет кабинет в лечебнице «Две башни», осветив уставшие лица доктора Фитцроя и его помощника Августа. Закончив вечерний осмотр, они готовились отправиться домой. Еще один трудовой день подошел к концу.
Профессор подошел к окну и плотно закрыл створки, оставив слегка приоткрытой форточку, чтобы в комнате не застоялся запах пыльных папок и старой мебели. Август ушел раньше, аккуратно сложив набранный на печатной машинке последний раздел диссертации. В общей сложности должно получиться страниц сто восемьдесят, учитывая то, что предстоит еще написать выводы и оформить список использованной литературы. Ну да ладно, то мелочи. Если все пойдет гладко, то в понедельник можно будет предоставить черновой вариант заведующему, учесть все его рекомендации и пожелания, а потом впереди будет еще целый месяц, чтобы исправить упущения.
Доктор Фитцрой мельком окинул свой кабинет и, убедившись, что все находится в состоянии «гармоничного хаоса» покрытого толстым слоем пыли, закрыл дверь и спустился по железной лестнице на первый этаж. Его шаги глухим эхом разносились по пустым комнатам. Выйдя на улицу и бросив мимолетный взгляд на заброшенный фонтан с мутной водой, он в который раз пообещал себе привести его в порядок. Да и садом заняться не мешало бы. Дикий виноград и ветки плюща плотно поднимались на самую крышу, цепляясь за кованые решетки на окнах. Садовник, приходивший только по субботам, утруждал себя лишь тем, что подметал дорожки гравия да срезал острой косой траву. Но винить его тоже нельзя; за скудное жалованье, которое ему платили, и этого было много. Профессор с грустью посмотрел на некогда ухоженные клумбы, где были заботливо высажены кусты роз всех оттенков красного и розового, а между ними змейкой росли стебли фиолетового шалфея. Но это было давно. Тогда за небольшим садом ухаживало целых пять садовников, которые почти каждый день следили за цветами. Пациенты очень любили гулять вдоль таких клумб, получая благотворительный эффект от самой матери-природы, который лишь ускорял процесс их выздоровления.
Профессор, Август и Долорес пытались поддерживать цветы своими силами, но после холодной зимы, которая обрушилась на империю три года назад, кусты замерзли, превратившись в худые коричневые ветки с сухими шипами, которые медленно умирали под властью беспощадного холода.
Тяжело вздохнув, доктор Фитцрой отворил дверцу машины и завел мотор. Он плавно выехал по дорожке из-под навеса, подъехал к будке, откуда выскочил Финке и без лишних слов открыл ворота.
– Ну как, профессор, сегодня все прошло хорошо? – ве также доброжелательно произнес он, опустившись к открытому окну.
– Да, Финке, все в порядке. День сегодня был насыщенным и я немного устал. Думаю, как следует выспаться и завтра с новыми силами приступить к работе.
– Рад, слышать! Ну, с Богом профессор. Удачной дороги!
– Спасибо, Финке.
Машина выехала на асфальтную дорогу и направилась в сторону Брюкеля. В стекло заднего вида профессор увидел, как Финке закрывает черные ворота на цепь и вешает амбарный замок. Доктору нравился этот молодой человек, который никогда не терял оптимизма и присутствия духа. Только однажды он встретил профессора без привычной радости, лишь коротко поприветствовав его, после чего удалился в сторожку. Причина такого поведения выяснилась только к вечеру: Финке рассказал Долорес, которая принесла ему обед, что у него умерла мать, и теперь он остался совсем один. Недолго думая, их маленький коллектив собрал немного денег и выразил ему самые глубокие соболезнования. Будучи человеком гордым и слишком самостоятельным, Финке упорно отказывался от предложенных средств, и Долорес пришлось незаметно сунуть их ему в сумку, пока его отвлекали профессор и Август.
Выехав на лесную дорогу, доктор Фитцрой еще раз прокрутил в голове события сегодняшнего дня. К сожалению, вечерний осмотр не дал никаких новых результатов, а профессор уже раскатал губу. Первый пациент снова надел на себя маску безразличия, не проронив за время осмотра ни слова. Второй пациент мучился от головной боли и на обрушившийся шквал новых вопросов профессора, стал агрессивно сжимать кулаки, что было первым сигналом оставить его в покое. Третий пациент, казалось, стал еще более нервным: к добавившейся дрожи в руках, у него стал противно дергаться левый глаз и левое плечо, а после того, как доктор Фитцрой постучал ему молоточком по коленке, чтобы проверить рефлексы, нога чуть было не заехала ему по подбородку. Пациент протянул ему новый листок с двумя буквами «Ву», которые до этого он старался произнести вслух. На все расспросы профессора, он лишь дрожащей рукой написал, что они «крутятся в его голове, а что они значат, он и сам не знает».