Страница 45 из 68
Нагоняю его уже около лифта. Хватаю за плечо и резко разворачиваю к себе.
- Куда ты?
- Отвали.
- Что?
- Сегодня твой день, милая. Развлекайся.
Парень идет дальше. С грохотом отталкивает от себя двери и несется к лестнице. Я растерянно следую за ним. Хочу остановиться, прирасти к месту, замереть, но отчего-то бегу за ним, как за последним источником света в кромешной, опасной темноте.
- Подожди.
Он не ждет.
- Трой!
Становится страшно. Я вдруг начинаю ненавидеть его еще больше оттого, что не могу ненавидеть. Испуганно семеню следом, затем вижу, как в его руках появляется моя сумка. Парень пытается на ходу достать карточку, чтобы открыть дверь. Когда мы оказываемся перед нужным номером, у меня и вовсе перехватывает дыхание.
- Сколько можно вмешиваться в мою жизнь! – вспыхиваю я.
- Не трогай меня, Китти, - рычит Трой, - я не в настроении.
Его плечи дрожат. Такое чувство, будто наружу вырвется дикий зверь, с которым я не сумею совладать. В животе завязывается узел, но я четко отрезаю:
- Нет. – Что я несу? – Я никуда не уйду.
- Опрометчиво.
- Трой, почему ты решил, что можешь вести себя…
- Как?
- Так, будто твое мнение что-то значит! Неужели ты думаешь, что…
- Меня нет в твоей жизни, Китти, – вспыляет он. Кидает на пол мою сумку и резко приближается, будто собирается накинуться, причинить боль. – Я не тот, кто находится рядом, я – воспоминание. И ты можешь быть спокойна: я испарюсь, я умею испаряться.
Растеряно замираю. Его лицо так близко. И я должна сказать: да, это именно то, что мне нужно. Но у меня не получается. С силой прикусываю губу и шепчу:
- Договорились.
- Договорились, - будто эхо, повторяет он.
Мы стоим слишком близко. Трой ставит руки по обе стороны от моей головы, и я невольно оказываюсь прижатой к стене, скованная ледяным страхом и желанием.
- Люди исчезают тогда, когда о них никто не помнит; когда они никому не нужны. И я получил урок, милая. – Тихо говорит МакКалистер. – Я понял, что должен делать.
- И что?
Он не отвечает. Отворачивается и уходит.
- Нет! - восклицаю я, схватив его за руку. Что я делаю? Что происходит? – Трой, - срывается с моих губ, - подожди.
Мне больше нечем дышать. Этот человек причинил мне так много боли, а я не могу его отпустить. Я не могу! Не могу! Опять видеть его спину? Опять отпустить?
- Китти…
Я крепко зажмуриваюсь и шепчу:
- Если ты уйдешь, я не хочу этого видеть.
- Посмотри на меня.
Я покачиваю головой. Чувствую, как жгучие слезы градом скатываются по щекам, и ненавижу себя за эту слабость. Почему ты ревешь, Катарина? Что с тобой? Однако я не могу успокоиться. Страх столкнуться с пустотой перевешивает хваленую гордость.
Одиночество всегда перевешивает.
- Почему ты плачешь?
- Ты не понимаешь?
- Нет.
Открываю глаза и сердито расправляю плечи.
- Я плачу, потому что ты делаешь мне очень больно! Потому что я устала бороться с тобой и со своими чувствами. Я устала, Трой! Устала! Я ненавижу тебя так сильно, что схожу от этого с ума! Но еще больше я хочу, чтобы ты был рядом, и я не могу себе этого простить. Я не могу, я…
Неожиданно парень подается вперед и накрывает мои губы своими.
Я испуганно отстраняюсь. Распахиваю глаза и цепенею. Что произошло?
Трой смотрит мне прямо в глаза и видит в них что-то такое, что заставляет его вновь приблизиться, заключить мое лицо в ладони.
- Что ты делаешь? – растерянно спрашиваю я.
- То, - отвечает он, - что должен был сделать давным-давно.
И он вновь меня целует.
Я сдаюсь. Со вздохом вжимаюсь в парня и повисаю в его руках, не найдя в себе сил сопротивляться. Это неправда. Это вымысел. Я сплю, а Трой – обман. Его руки не сжимают мое тело, его губы не ласкают мою кожу, его дыхание не обжигает шею.
- Китти.
Нет, и голос тоже не его. Мне чудится. Я просто сошла с ума.
- Моя Китти.
Мы порывисто врезаемся в стену, и я откидываю назад голову, ощутив его губы на своих плечах. Он всегда целовал их так, будто любил больше всего. Он целовал каждый сантиметр моей кожи, будто любил меня больше всего.
- Трой, - шепчу я.
- Я здесь, - он впивается в мои губы поцелуем. – Я никуда не уйду, милая.
- Уйдешь. - Стискиваю его плечи так, будто прощаюсь. – Ты всегда уходишь, Трой.