Страница 10 из 17
– А кого еще ты планировал здесь увидеть, скажи-ка на милость?
Я все еще стоял истуканом, когда Тильда сгребла меня в охапку. Для восьмидесятилетней старухи она сохранила живость и силу, которой многие бы позавидовали.
– А ты почти не изменилась, – пошутил я, когда Тильда чуть отстранилась, но продолжала сжимать мои руки.
– Dummkopf! [3] – она игриво шлепнула меня по лбу и снова покачала головой, влажными глазами оглядывая с макушки до ног. – Ты все такой же красавец, а я теперь тебе в бабки гожусь.
– Да ладно, не преувеличивай, – улыбнулся я и провел пальцем по ее одряблевшей щеке. – Рад тебя видеть, Тильда, правда.
Она похлопала меня по плечу и быстро смахнула выступившую слезинку.
– Ладно, будет еще время о старом вспомнить. Я так понимаю, этот милый Junge [4] и есть Эмельян, о котором ты рассказывал герру Хиршману?
– Да, – я вернул свое внимание к Емельяну, неловко топтавшемуся позади. Думаю, на мгновение мы с Тильдой ненароком заставили его почувствовать себя третьим лишним. – Знакомься, Емельян Лебедев – мой подопечный. Емельян, это Тильда Рихтер— верная ассистентка доктора Хиршмана и мой давний друг.
– Guten Tag, – протянув руку для пожатия, поприветствовал Емельян и, судя по глазам Тильды, уже завоевал ее расположение.
– Рада встрече, Эмельян, – на свой привычный манер произнося заглавную букву, ответила она. – И зови меня просто Тильда.
– Окей, друзья мои, предлагаю продолжить обмен любезностями внутри, – поторопил я.
Как только мы расположились в гостиной, Тильда сразу же исчезла на кухне, чтобы приготовить свой особый чай, аромат которого я уже ощутил где-то на кончике языка.
– Она милая, – первым заговорил Лебедев, сидя возле меня в кресле. Сцепленные в замок пальцы лежали на коленях, ступня отбивала нестройный ритм.
– Я помню ее еще молодой девушкой, – поделился я, пытаясь освежить в голове образ семнадцатилетней Тильды, которая появилась в доме доктора Хиршмана всего через полгода после моего обращения. – Она помогала доку по всем хозяйственным вопросам и, судя по всему, продолжает это дело до сих пор. Даже не знаю, как он справлялся бы без нее.
– Она всегда знала о вашей сущности?
– Думаю, да, – сам я никогда почему-то об этом не задумывался, просто принимая присутствие Тильды как должное. – Кажется, Виктор однажды сказал, что Тильда его дальняя родственница по линии матери, он и привез ее сюда после очередной поездки в Германию. Даже если она не была в курсе, док, вероятно, сразу поделился с ней этой деликатной особенностью нашей жизни. По крайней мере, я никогда не замечал, чтобы Тильда вела себя странно или задавала вопросы. Она будто и не обращала внимания на то, что мы нисколько не меняемся.
– Ты знал, что она все еще живет с доктором? – спросил Емельян, поерзав в кресле. Он периодически мотал головой, рассматривая обстановку комнаты, но я видел, что делал он это не столько из любопытства, сколько от желания чем-то отвлечься.
– Нет, не знал, – я отрицательно покачал головой. – Честно, я допускал, что Тильды уже нет в живых. И ради бога, Емеля, расслабься, – как-то без зазрения по-свойски обращаясь, попросил я и дотянулся, чтобы погладить его по руке, все еще более холодной, чем следовало бы. – Мы здесь, чтобы помочь тебе.
– Я помню, но не могу отделаться от мандража, как в детстве, знаешь, когда тебя ведут к зубному, – признался Лебедев и немного натужно улыбнулся мне.
– Послушай, доктор Хиршман занимался исследованиями вампиров очень много лет, он обязательно во всем разберется. Обещаю.
– Я вернулась, – на распев протянула Тильда, неся в руках поднос с чайником, кружками и тарелкой с выпечкой. Я подскочил, чтобы помочь ей, но фрау Рихтер грозно посмотрела на меня и приказала сесть обратно. – Может, я уже не та молодая девица, которая бегала за тобой, Кирилл Андреевич, но я все еще способна донести легенький поднос, не уронив его тебе на голову.
Сев на диван, я быстро обменялся взглядом с Емельяном и был рад увидеть, как он повеселел. Да уж, Тильда имела такой эффект. Она всегда умела растормошить меня, когда я готов был забиться в угол или сутками лежать в постели, забыв про еду, мытье и желание жить.
– Entschuldigung sie bitte [5], Тилли, просто хотел помочь.
– Ой, не подлизывайся, – она засмеялась, ровно как в те дни, что мы провели вместе. – Я же помню, что ты не любил говорить со мной по-немецки, так что не стоит и начинать. А ведь он почти бегло общался с герром Хиршманов auf Deutsch [6], – уже обратившись к Емельяну, вспомнила Тильда, а я снова, как мальчишка, затеребил ухо. Не люблю, когда меня обсуждают.
– Ja, wirklich? [7] – внезапно спросил Лебедев и уставился на меня, приподняв бровь в ожидании ответа. А я-то думал, его познания дальше «доброго дня» не уходят.
– О, ты тоже знаешь немецкий? – оживилась Тильда, усаживаясь рядом со мной.
– Нет, простите, – тут же смущенно опроверг Емельян. – Учил в школе, кое-что помню, но это так, мелочи.
– Нестрашно, – Тильда махнула рукой. – На самом деле только с герром Хиршманом мы и болтаем на родном языке, а он не так чтобы многословен, вот я и скучаю по знакомой речи. Пейте-ка лучше чай, но аккуратнее – штрудели прямиком из духовки.
Тильда разлила чай и проследила, чтобы мы с Емелей в обязательном порядке взяли по куску пирога.
– Очень вкусно, Тильда, прямо тает во рту, – еще не дожевав, похвалил Емельян. Штрудель и правда был также безупречен, как и полвека назад.
– Danke, Lieblich [8], – лицо Тильды расплылось от удовольствия. Уж что, а покормить меня и дока она всегда любила. – Бери еще, не стесняйся.
– Док все еще работает со следственным комитетом? – поинтересовался я, запив проглоченный кусок.
– Изредка, если кто из старых знакомых попросит помочь в каком деле, но пока старается слишком часто не появляться там. Кое-кто начал задавать вопросы. И ты знал бы, если бы навестил его хоть раз! – сообщила Тильда, не забыв попутно отругать.
– Прости, Тилли, – я отставил чашку и сжал ее изящные руки в своих. Кожу покрывала тонкая сетка морщинок, местами виднелись пятнышки возрастной пигментации, но в целом Тильда все еще производила впечатление красивой и теперь уже статной женщины, несмотря на свой преклонный возраст. – Но и ты не звонила, а ведь я всегда оставлял свои текущие контакты.
– Ох, Кирюша, – она покачала головой и поникла, – я хотела, не раз собиралась связаться с тобой, но Виктор запретил, – редко когда я мог услышать, как Тильда звала Хиршмана по имени, – а я не могла ослушаться. Ну и отчасти тоже была на тебя в обиде, чего греха таить.
– Видишь, я все-таки приехал, – парировал я, с грустью понимая, что мне крупно повезло застать ее в живых. Если бы не случай с Емельяном, я бы так и не увиделся с Тильдой, навсегда запомнив, как она не скрывала горьких слез в день моего отъезда, умоляла остаться или же забрать ее с собой. Уверен, доктор Хиршман даже не догадывался, что Тилли в тот момент без раздумий променяла бы его покровительство и гостеприимство на неопределенное будущее с упырем-одиночкой.
Из прихожей донесся звук хлопнувшей двери. Вернулся док.
– Ждите тут, а я пока встречу герра Хиршмана, – Тильда резво подскочила и умчалась в прихожую.
– Сколько ей лет? – спросил Емельян, видимо, тоже оценив живость старушки Тилли.
– Если я ничего не путаю, то весной ей стукнуло восемьдесят три.
– Вы были близки с ней?
– Что ты имеешь в виду? Были мы любовниками или нет? – без обиняков уточнил я.
– Вроде того.
– Нет. Я успел сильно к ней привязаться, Тилли оказывала мне невероятную поддержку. Иногда я думаю, что не сдался исключительно благодаря ей, но испытывал к ней лишь дружеские чувства. Я бы, наверное, убил за нее, но любить ее, как женщину, не мог.
– Зато она, кажется, была в тебя серьезно влюблена, – заметил Емельян. С приходом дока нервозность в его движениях вновь дала о себе знать.