Страница 59 из 75
-Не так мы и отличаемся, да?.. – ухмыльнувшись и покачивая головой, тихо шептал про себя он.
С последних ступеней резко спрыгнув на землю, со шлепком разбросав еще мокрую только под лестницей грязь сапогами во все стороны, он неторопливо направился в сторону стойла с лошадью, желая хотя бы на ночь оставить ей побольше еды и воды, уже решив, что переночует он, все-таки, в деревне, в доме где и оставил свой мешок. Шел он довольно медленно, постоянно осматриваясь, вслушиваясь в окружающее его стрекотание цикад и кузнечиков, тем более частое для подобных мест. Состояние его толстовки, порванной на плече по ниточкам его костями, составляющими защитный панцирь в его форме имтерда, далеко не так мешало ему, как он рассчитывал изначально, когда брал с собой запасную одежду. Как и говорил ему Серпион, что Таргот игнорировал своим вечным «на всякий случай», погода значительно менялась теперь, и на замену недавним холодным ночам приходила уже постоянная жара, вызванная приближением солнца к Миру Гармонии.
Интересно было то, что именно с волей создателя солнца, Уиллекроми, мир и поделился на сутки по времени его жизни. Днем солнце, как огромное око Надзирателя Первых Миров из Золотого Пламени, освещало Мир Гармонии, позволяя Уиллекроми видеть все, что происходит там в это время. Ночью же солнце скрывалось за горизонтом, уходя под Уровень Мира, освещая своим светом уже Бездну, наблюдая за изменениями ее Черного Пламени, а на ее место приходила отражающая его свет с той стороны луна, в виде огромного каменного шара, созданного уже самим Создателем мира, Лордом Винторисом. Именно из-за свойств солнца, как ока Уиллекроми, было принято считать, что ночью Надзиратель был слеп, и люди часто этим пользовались, по крайней мере так давая хоть какие-то оправдания своим темным делишкам. Они не знали, что луна отражала и саму волю Уиллекроми вместе со светом солнца, и тот чувствовал все, что происходило с Миром Гармонии от своей связи с составляющими его видами Пламени. Хоть, на самом деле, ночью Надзиратель и правда был больше сосредоточен на Мире Бездны.
Размышления Таргота, поддерживающие его медленный шаг, прервались только у самого стояла с лошадью, где его, пройдя из-за ближайшего поворота в его сторону, встретил тот же рыжий служитель церкви, уже точно замешанный в недавней ловушке Ксарии для Таргота. Специально не обращая на него внимания теперь, Таргот прошел к лошади, погладил ее по холке, и как раз уже начал думать, что конкретно ему следует делать дальше, и что ему следует сказать этому человеку. Тем более, что он уже заранее ему не доверял.
-Таргот? - тихо окликнул его медленно подходящий священнослужитель.
-Я не в настроении, поп. - исподлобья одарил его хмурым взглядом Таргот, успокаивая и без того спящую стоя лошадь, гладя тяжелой рукой ее холку.
-Прости, я не хотел занимать твое время, но все же...Седовласый господин просил передать это тебе в качестве награды за помощь нашей деревне тобой и госпожой Ксарией. – уверенно говорил мужик, вытащив из внутреннего кармана белой рясы небольшой кожаный мешочек с золотой веревочной обмоткой, протягивая его Тарготу.
Таргот повернулся к нему достаточно резко, переменив лицо на еще более серьезное, тем самым едва не перепугав все это время выглядящего непринужденным мужика. Таргот одним молниеносным движением правой руки выхватил мешочек из его руки, другой рукой развязал его, и быстро, взволнованно, достал содержимое. Он думал, что же ему мог передать лично Негласный Правитель, но никак не ожидал увидеть там это. Перо. Такое же перо, как и у Ксарии. Оно было почти прозрачным как стекло, стержень его был мутным внутри, розовым, а перья были уже непрозрачными, пурпурными. Прикоснувшись к его острию, он почувствовал настоящую боль, очень редкую для него от таких легких прикосновений. Было очевидно, что материал этого пера был очень похож на порождение окто его друга Кози, создающего с его помощью похожие, невероятно крепкие, и оттого невероятно острые, кристаллы. Послание от седовласого господина, как и следовало ожидать, с первого взгляда не несло никакого открытого смысла. И все же, смысл в нем точно был, и это перо Тарготу еще наверняка пригодится позже.
-Что он вам приказал? - недружелюбно, убрав перо обратно в мешочек, а сам мешочек положив в карман толстовки, спросил мужика Таргот.
-Он обещал, что заберет нашу деревню туда, где нам не придется страдать от имтердов, когда начнется эта война. Я уже слышал о том, сколь ужасен их гнет. Если это единственный путь к спасению, пусть будет так.
-Иронично, что для этого вы приняли помощь именно от него. - нехотя вздохнул и прикрыл глаза Таргот, отворачиваясь обратно к лошади, осматривая ее стойло, проверяя хватит ли ей еды и воды до утра.
-Каждый в праве сам делать свой выбор, Таргот. – звучал позади него тот же голос, вдруг ставший немного более низким, будто мужик тот мгновенно постарел, и голос его стал даже более хриплым. – Ты же знаешь, чего я хочу. Но ты не знаешь, чего хочешь сам.
Таргот молчал, и его взгляд совсем остановился. Он узнал те слова, и узнавал того, кто их говорил. Все это уже совсем его не удивляло, и он заранее был к этому почти готов. Опустив голову, он прислушался.
-Пелена лжи, покрывающая этот мир, никогда не рассеется, если мы не будем делать выбор. Прорваться через эту пелену, или задохнуться в ней…
-Я знаю, о чем ты говоришь. – резко повернувшись к морщинистому, старому и сухому седому старику, махнул рукой Таргот. Его голос был снова взволнован, он звучал все так же серьезно и зло, но уже как будто злился он не на мир вокруг себя, а как раз только на себя. – Но я не знаю, что произойдет, когда я узнаю правду, и не хочу, чтобы это навредило им.
-Воистину, будущее непредсказуемо, и это понимают даже Правители. Есть вещи, которые специально скрываются от тех, кто не должен их знать, а упорство, интерес к скрытому, лишь подтверждает нашу глупость и невежество. Зачем мы интересуемся вещами, которые все равно не в состоянии понять? Зачем мы думаем о том, что не в силах изменить?
-Говори что хочешь. – отрезал Таргот, резко качнув головой в сторону. – Я обещал, Бриз. Обещал, что исправлю все свои ошибки, и защищу свою семью…
-От чего же? – перебил его Бриз.
-Защищу…от тех же ошибок, которые совершил сам. Чтобы ни одна из них не повторилась. Для этого я добьюсь правды, чего бы мне это не стоило.
Сказав последние слова, Таргот повернулся к церкви, еще раз окинув ее уверенным взглядом, про себя подумав: «Мы соберемся вместе, и расскажем друг другу всю правду. Если мы будем вместе…не будет уже ничего, что мы не сможем изменить.»
Наступила тишина, и алые волосы Таргота едва колыхал окружающий его теплый ветерок. Улыбка сама растянулась на лице старика, под его закрытыми седыми волосами, слепыми от времени глазами, полная чего-то правда похожего на ностальгию. Он вспоминал времена не столь старые, которые все-таки не застал Таргот, ведь то было как раз за несколько дней до его восстановления руками Уиллекроми, десятки лет назад. Когда-то такие-же алые волосы были и у другого Кацеры, говорившего те же слова Импере, обещая ему во что бы то ни стало добиться правды, найти для нее Лироя, и вновь объединить семью Кацер.
-Ты и вправду похож на него. – ухмыльнулся старик. – Скоро ты встретишь его, и сам все узнаешь. А пока – ты знаешь, что делать дальше. Не сбейся с пути, коли предоставил свой выбор им. Я встречу тебя вместе с ними. Надеюсь, ты будешь готов к этому.
Таргот молчал, как следует в голове перебирая его слова. Теперь он все больше терялся в своих мыслях, думая о «нем», кого он должен был скоро встретить. Он понимал, что это неизбежно, и сам же хотел узнать все у него. Но все это вызывало в его личности лишь большие конфликты. Он, Актонис Геллар, был хорошо знаком ему раньше. Он не мог назвать его плохим до тех самых пор, пока он и Бриз не помогли Совенрару свергнуть его мать Шираву, сестру Геллара, с трона Верховного Властителя имтердов. После своего воскрешения, Таргот узнал от Мерсера немало подробностей о делах своего дяди за те 400 лет, что он оставался в небытие, и потому, даже мягко говоря, возненавидел его. Бриз всегда был хитер, и ему Таргот вообще никогда не доверял, считая его злым и хитрым мерзавцем, тем не менее часто действующим против любых ожиданий, непредсказуемо, нарушая как свой образ в глазах окружающих, так и планы сторон, к которым он принадлежал. Истинные цели этого существа никогда не были ему до конца ясны, и он всегда принимал его слова на веру лишь наполовину. Не было похоже, чтобы он врал ему теперь, но Таргот все равно никак не мог смириться с его словами. Единственное, в чем он мог быть уверен – факты, которые были подтверждены не только им, даже если все это входило в поставленный им же спектакль, указывали на одно и то же место, и на одну цель. Канализационная система Ренбира, ведущая в Синокин, и Таргот еще с самой первой Эпохи, названной Гармонией, знал, как туда попасть.