Страница 9 из 42
С деньгами было связано множество примет. Горячий уголь, выпавший из печи, предвещает неожиданное богатство. То же самое сулит наличие в кармане денег, когда человек услышит впервые весной кукование кукушки. Чтобы деньги не переводились, с них умывались в определённый календарный праздник (обычно в начале года или на Пасху), звякали ими в кармане на молодой месяц, помещали в кошелёк орехи, плевали туда, пересчитывали деньги в Великий четверг, приговаривая при этом: «Ой, много как! Ой, много!» На тот же Великий четверг нарочито ходили в гости друг к другу и спрашивали: «Деньги ведутся?» На что нужно было отвечать: «Ведутся! Ой, как ведутся!»
В другом действии, чтобы «повенчаться» с деньгами, нужно было собрать в доме все деньги, одеться в новую одежду и пойти в церковь на венчание. И когда священник венчал молодую пару, про себя говорили: «Венчаюсь и я, раб Божий (имя), с деньгами, богатством и удачей! Аминь!» Домой шли без оглядки и ни с кем не разговаривая.
И конечно же, деньги применяли для наведения порчи. В одном из таких обрядов на то, чтобы «дело прогорело», завистники брали «чёрную мелочь» числом 13 монет (медные монеты, означающие бедность) и относили их на погост. Находили безымянную могилу, выкапывали на ней ямку и кидали туда монеты. Сверху клали два прута крестом и сырое яйцо для откупа, говоря при этом: «Ты, безымянник, тут лежишь, имени твоего не ведают, откуп тебе оставляю, а через деньгу дело разрушаю. Аминь!»
Уходили не оглядываясь. Возвращались за монетами спустя три дня, на четвёртый. Их выкапывали со словами: «Кто ходил, собирал, тот (имя) всё терял, отдавал, лишь черень находил. Таково заклятие, чёрных денег проклятие». Эти деньги подкидывали жертве и говорили: «На погост ходят, денег не носят, так и к тебе (имя) пойдут, ничего не дадут. Чёрная мелочь тебе (имя) откупом, на нищету тебе (имя) они прикупом. Аминь!»
Остальные монеты раздавали нищим с приговором: «Как ты просишь, да чёрную мелочь, так и (имя) будет просить. Аминь». После всего этого держали трёхдневный строгий пост.
К объектам разнообразных магических действий относятся дрова. Они находили применение в семейных и календарных обрядах. Например, при переезде в новый дом наряду с другими предметами приносили дрова и клали их к печке. После первой брачной ночи молодая шла за дровами, а в сенях кто-нибудь толкал её, чтобы дрова рассыпались. Считали, чем быстрее они «летели», тем легче она будет рожать.
С рубкой дров были связаны свои запреты. Запрещалось ездить за дровами на Троицкой неделе, ибо русалки, обратившись в птиц, могли заклевать, что приведёт к болезни и смерти. Не советовали рубить дрова в полнолуние, считая, что их источит червь. Запрещалось брать на дрова берёзу, бузину, рябину – нарушение запрета вело к болезни; шиповник, чтобы у детей зубы не болели, дерево, в которое ударила молния (молния ударит в дом, либо болезнь поразит домашних животных). Не брали на дрова деревья, вывернутые бурей с корнем.
Нельзя было рубить дрова в Сочельник – весь год будет болеть голова, плодовые деревья «оглохнут» и не дадут урожая, колосья будут пустые. Не разрешалось рубить дрова на святках, в Страстную пятницу и другие дни. Нельзя было колоть дрова на пороге: это могло повлечь запустение дома либо даже Смерть домочадцев.
Место для рубки дров почиталось нечистым. Здесь старались не появляться в вечерние и ночные часы. Вместе с тем, будучи пограничьем, это место было пригодно для различных магических действий: для ворожбы, лечения, гадания. Здесь брили жениха перед свадьбой; кормили кур на Рождество; в Волчьи дни, желая обезопасить себя и скот от волков, забивали топор в поленницу. Нельзя было справлять естественную нужду возле поленницы. На месте рубки дров проводили лечение болезней. Больного сажали на пень, на котором рубят дрова. Знахарь, например, замахивался на него топором, и после обрядового разговора три раза слегка ударял остриём топора по полену на животе больного.
Замок в обычаях предков являлся образом отмыкания и замыкания чего-либо. Замыкание при помощи замка встречается в самых различных областях народного быта. В обережной магии закрытый замок использовали для защиты объекта. Если терялась корова, чтобы её не тронул волк, закрывали замок, преграждая ему путь. Дверь в спальне новобрачных на первую брачную ночь запирали на замок, чтобы их не смогли испортить. Замком «запирали» самого носителя опасности, чтобы обезвредить его. При весеннем выгоне скота в поле брали висячий замок. То запирая его, то отмыкая, обходили трижды вокруг стада и приговаривали: «Замыкаю я сим булатным замком серым волкам уста от моего стада». За третьим обходом запирали замок окончательно и клали его в воротах, через которые выгоняли стадо. Замок же прятали где-нибудь, оставляя его замкнутым до самой осени, пока стадо находилось на выпасе.
Чтобы выносить ребёнка и легко родить, женщина покупала навесной замок не торгуясь. Открывала его, клала на живот и, закрывая его, говорила: «Что сама закрыла, то никуда не денется, пока сама не открою. Да будет так!» После чего она прятала замок от посторонних, чтобы никто не взял его в руки. А когда приходило время рожать, она подносила его к животу и, открывая, говорила: «Что закрыла, то и открыла. Пора свет увидеть, жить и любить. Аминь!»
Иногда клали в ноги усопшего закрытый замок, чтобы «замкнуть» Смерть и чтобы в семье больше не было умерших. Если муж бил свою жену, она должна была «замкнуть» во время стирки рукава его рубашки. Перед судом, чтобы обеспечить себе успех, обматывали цепью ножки стола и замыкали её на замок. Уезжая из дома надолго, охрану дома доверяли замку. Для этого брали новый замок, читали на него заговор: «Замок запираю, у воров разум отнимаю, ключ при мне, а мой дом при добре. Ключ, замок, язык. Аминь, аминь, аминь!» После этого закрывали замок на ключ, который брали с собой в дорогу. А замок клали в угол напротив стодарника (иконостаса). Возвращаясь домой, замок открывали. Ключ клали рядом с замком до следующей поездки. Если сдыхала курица, её закапывали с замком на шее, чтобы другие куры не дохли.
Чтобы остановить сильное носовое кровотечение, держали замок так, чтобы сквозь дужку пролилась кровь. Отмыкание замка должно было облегчить роды женщине. Открывание замков применялось для излечения тяжелобольных. Оно обозначало отделение больного от болезни и даже смерти. Лечение происходило на перекрёстке либо на безымянной могиле. Знахарь связывал больного мужчину и здоровую женщину или здорового мужчину и больную женщину цепью. Трижды замыкал и трижды размыкал её, при этом спрашивая здорового члена этой пары: «Принимаешь ли Господа Бога и святую Богородицу, чтобы отомкнуть раба Божьего (имя) от гроба?» Тот отвечал утвердительно. После этого больной умывался наговорённой водой.
В любовной магии замок замыкали, чтобы крепче привязать, приковать любимого или мужа и жену друг к другу, сделать брак прочным, крепким. Отправляя невесту к венцу, ей клали в карман закрытый замок без ключа. Когда жених и невеста ехали домой из церкви, старая женщина клала на порог дома ключ и замок. И как только новобрачные переступали через него, то тотчас же запирала этот замок, а ключ бросала в реку, на всегдашнюю любовь. Чтобы муж любил свою жену и не изменял ей, в первую брачную ночь молодая замыкала над мужем замок, а утром относила его на безымянную могилу.