Страница 39 из 80
После нападения бандитов Март наотрез отказался отпускать меня домой одну. Его белоснежная инфинити была припаркована неподалёку, в двух кварталах отсюда. Усадив меня на переднее сидение, напарник аккуратно застегнул на мне ремень безопасности и нажал клавишу радиоприёмника - в колонке зазвучала приятная ретро композиция “Raindrops Keep Fallin' On My Head”. Услужливая память тут же погрузила меня в воспоминания о том дождливом дне, когда Алекс точно так же вёз меня на машине домой. Тогда к моему нервному состоянию добавилась ещё и тщательно подавляемая тоска. Кажется, блондин заметил моё состояние и поэтому за всю дорогу не проронил ни слова, а может быть он тоже думал о чём-то своём. Уже поднимаясь по лестнице в дом, я заметила косой взгляд соседки на одежду Мартина. Присмотрелась и только тогда обратила внимание на огромное пятно от запекшейся крови, которая была на облегающей рубашке блондина.
- Март, ты знаешь, что у тебя там кровь? - Спросила я, открывая собственные двери.
- А, ерунда... Кто-то из трупов постарался... - Отмахнулся парень.
- Давай я её смою под холодной водой. Если сразу не убрать - потом отстирать будет сложно.
Кажется, напарник сначала хотел отмахнуться от моей заботы, но потом взглянул на меня как-то лукаво и нарочито медленно стащил с себя рубашку. Я пошла в ванную, аккуратно вывела мылом бордовое пятно, а когда вернулась, то увидела блондина, стоящего у распахнутого окна с сигаретой в руке. И всё, в этот момент я пропала, просто стёрлась из этого мира и попала в параллельный.
Свет уличного фонаря освещал полицейского таким образом, что красивое лицо и оголённый торс выделялись на фоне стены ярким пятном, а остальные части тела оставались в полумраке. Блондин не смотрел на меня и, казалось, даже не замечал моего появления. Клубы дыма поднимались от его сигареты вверх, а глаза сияли каким-то гипнотическим блеском. Контровой свет торшера, стоящего позади, подчёркивал выпуклость косых мышц живота и ровных кубиков пресса, а разноцветные окна придавали всей этой картине какой-то футуристический оттенок.
В этот момент я, кажется, забыла как дышать, просто стояла и смотрела на всё это застывшее во времени великолепие. Художник, дремлющий во мне, проснулся и вцепился стальной хваткой в ускользающий образ, пытаясь выхватить в нём каждую чёрточку, запомнить каждую деталь… Руки сами потянулись к кисти. В этот момент меня абсолютно перестало волновать, что левая рука была недостаточно умелой, а правая - слишком слаба, для того, чтобы рисовать. Всё это потеряло значение.
У меня и раньше бывали моменты творческих взлётов, но настолько сильный порыв я ощутила лишь сегодня.
- Ничего что я курю? Я сегодня тоже перенервничал, когда увидел тебя в компании этих уродов… - Раздался усталый голос блондина где-то на задворках моего сознания.
- Ничего, кури, только, умоляю, не двигайся. Я очень хочу тебя нарисовать, - Сказала я, выписывая на холсте первые линии шедевра.
Отчего-то я была уверена, что в этот раз нарисую что-то абсолютно новое, прекрасное, не похожее на мои предыдущие работы. Мартин улыбнулся, но приняв к сведению мою просьбу, не сдвинулся с места. Он то, смотрел в темноту, то устремлял свои бесподобные глаза на меня. От этих взглядов мне становилось жарко, а в сознании начинали один за другим сменяться образы: вот Мартин в саду, он смотрит на меня и жадно тянется к губам, вот - сражается с бандитами на лестнице, а теперь - стоит с дымящейся сигаретой у окна. Каждое из его обличий идеально, совершенно.
На плотной ткани батика линии появляются и сплетаются одна за другою, образуя чёткие контуры мужского тела, а я млею от осознания безупречности образа, стоящего передо мной. С настойчивостью маньяка я комбинирую черты настоящего с прошлым, хранящимся в моей памяти. Действительность подёргивается дымкой. Наверное, так люди и сходят с ума... В какой-то момент ловлю себя на том, что уже не перевожу взгляд с картины на Мартина. Одна рука сменяет другую, я рисую то левой то правой и, кажется, уже не ощущаю усталости...
В паху отчего-то становится жарко и я не сразу осознаю, что Мартин стоит не передо мною, а уже за моею спиной. Его горячие ладнони сминают блузку на моей спине и скользят по дрожащим ключицам. Из груди вырывается протяжный стон вместе с рваным выдохом, но ничто не способно оторвать меня от полотна.
- Продолжай малышка, у тебя хорошо получается, не отвлекайся, - Шепчет мне на ухо Мартин.
Его руки плавно снимают с меня одежду, а жадные губы оставляют на шее дорожку нежных поцелуев. Я вздрагиваю снова от его голоса:
- Детка, я от тебя схожу с ума...
В этот момент я и сама не могу похвастаться крепостью рассудка. Я жадно впитываю каждую ласку. Касания кистью по холсту чередуются с трением наших тел. Мартин дарит мне почти болезненное наслаждение и я не пытаюсь отстраниться, когда твёрдый член напарника вбивается в моё возбуждённое лоно. Ни на секунду я не отрываюсь от кисти и толчки блондина во мне отражаются нежно фиолетовыми точками на батике, а мягкие шлепки по бёдрам становятся красными полосками.
- Ты охуенная, Руби - Шепчет Март, изливаясь на меня горячим семенем.
Наши тела перепачканы краской, спермой и дорожной пылью. Я в картине, Мартин во мне и мы оба где-то за гранью реальности. Я не знаю как долго это продолжалось и когда всё закончилось, но эта ночь стала для меня полнейшим безумием. Я никогда бы не подумала, что способна настолько потерять разум и никогда бы не смогла нарисовать что-то подобное ранее.
В себя я пришла только на рассвете, когда первые лучи солнца упали на разостланную кровать. Голова раскалывалась, ноги затекли и я едва смогла разлепить припухшие веки. Среди разноцветных испачканных простыней лежали мы втроём - я, Мартин и моя новая картина.