Страница 116 из 149
— Прости меня, Кристина. Если бы я только знала раньше…
Когда мы успокоились, она в двух словах спросила меня про то, что случилось с моими родителями. Мой лимит на слёзы за день был исчерпан, поэтому я ответила также в двух словах, сказав, что Митя сможет рассказать подробнее.
— А как получилось, что вы не знали, что их...больше нет? В личном деле, я сама видела, их контакты зачёркнуты, — спросила я, стараясь звучать безразлично.
— Ты знаешь, что Костя в школе мечтал быть фотографом, чтобы ездить по свету, фотографируя для журналов? Он не хотел жить в одном месте. Говорил, что Петербург его тяготит своим серым небом. Видимо, это было до того, как он встретил своё «солнце», которое освещало для него всё вокруг, — Елена Александровна тепло улыбалась от этой мысли. — Я думала, что они вдвоём разъезжают по свету. Наверное, я буду продолжать так думать. Сегодня они с Кристиной в Куалу-Лумпур, например, фотографируются на фоне красивой архитектуры. Завтра поедут в Сингапур, — она мечтательно смотрела в сторону, улыбаясь, а по щекам катились слёзы. — Так приятней думать. Немного самообмана не повредит, правда?
— Да, мне так тоже нравится, — поддержала я её задумку.
«Жаль только я их фотографий из этих мест никогда не получу…» — мысль, которая больно ранила.
— Давай больше не будем о грустном. Мне уже пора. Мы почти уже сорок пять минут «чай пьём». А знаешь ли ты, почему тебя Катей назвали? — спросила она.
— Нет. Маме имя нравилось, как мне говорили, — ответила я, заинтересовавшись.
— Твоя мама обожала это имя, — радостно подтвердила Елена Александровна. — Когда с нами на улице знакомились, а она, чаще всего, не хотела сообщать какую-либо личную информацию о себе, твоя мама всегда говорила, что её зовут Катей. Это была её вторая личность, которая в итоге воплотилась в таком прелестном ребёнке, — она посмотрела на меня с нежностью.
— Как здорово, спасибо, что вы мне это рассказали, — ещё один факт в копилку воспоминаний меня очень радовал.
— Кристина ещё в одиннадцатом классе, когда мы однажды болтали вечером перед сном, рассказала, что если у неё когда-нибудь родится девочка, она обязательно назовёт её Катей. Она именно дочку хотела. А я хотела сына, от Кости, конечно же, потому что он тогда был моим парнем. Мы в шутку с ним до этого решили пожениться, а потом это как-то плавно перешло в наши планы...Хм... Видишь, может, опять это я его к этому подталкивала… — задумалась она. — Так вот, а самое забавное, что мы тогда вечером решили, что, чтобы породниться, мы обязаны будем поженить наших детей, если они у нас будут разнополые. Вот какая интересная ирония судьбы, правда? — она мне широко улыбалась. — Я была бы счастлива иметь такую невестку, как ты, Катя. Так что, если Митя облажается, — добавила она со смехом, — у меня ещё Федя подрастает.
— Спасибо, мне Мити более чем достаточно, — ответила я, смеясь.
— Кстати, о нём. Он ждёт внизу в машине, — сказала она между прочим.
— Как внизу? — я бросилась к окну. — А что у вас за машина? А сколько мы уже тут говорим? Что же вы его сюда не привели?
Мне сложно было решить, что сделать первым — побежать вниз? Крикнуть в окно?
«Кричать в двенадцатом часу ночи в будний день с девятого этажа — задумка так себе, точно не вариант», — к счастью, решила я, одумавшись вовремя, поправляя обратно жалюзи. Меня беспокоило, ждёт ли он всё ещё там или мог уже уйти к себе домой, может, он заснул или изнывает от скуки? Волнуется ли он, ожидая, или он всё же не дождался.
— Какой кошмар, сколько же времени прошло? — разрываясь между вариантами, я оставалась бездейственной, за исключением хаотичного метания по кухне.
— Вот тебе и причина, по которой я тебе сразу не сказала, — засмеялась Елена Александровна, наблюдая за мной. — Ты с той минуты, когда я сказала, что он внизу, меня уже не слышишь.
— Да, вы правы, — призналась я, заливаясь краской, от того, что предстала пред ней такой влюблённой дурочкой, которую снаружи ждёт принц на белом коне (у них реально машина белого цвета оказалась, поэтому было бы странно не использовать это сравнение).
— Я тебе говорила не волноваться, — сказала она, уже в дверях, обнадёживающе сжимая мою руку, широко при этом улыбаясь. — Будучи терпеливым, Митя умеет ждать, это его сильная черта.
— Спасибо, Елена Александровна, — я не могла не зарядиться её уверенностью. — Спасибо вам за всё. Мне очень приятно было узнать то, что вы мне рассказали. Иначе то, что мы уже выяснили с Митей в общих чертах, представлялось куда печальнее, чем ваша правда, — я усмехнулась её же определению.
— Не за что, Катя. Я очень рада, что мы поговорили, — улыбнулась она мне, выходя на лестницу. — Что мне ему передать? — спросила она, вызывая лифт.
— Пусть он поднимется ко мне, пожалуйста, — выпалила я немного громче, чем предполагалось. — Я его очень жду, — было добавлено тише и немного смущенно.
— Так и передам, — произнесла Елена Александровна, посмеиваясь, заходя в лифт. — Спокойной ночи!
— Спасибо, спокойной ночи! — ответила я, прикрывая за собой дверь.
«Сколько у меня времени, пока Митя сюда дойдёт? Что мне сделать первым?» — снова начала я метаться по квартире, как мушка-дрозофила — неорганизованно и бессмысленно. Движение ради движения. Хватаясь то за одно, то за другое. Из самого полезного, я закинула грязные чашки в раковину, доела свой кексик, ополоснула водой рот, рассчитывая на поцелуи, а потом решив, что так просто невозможно ждать, побежала к выходу. Натянув влажные кроссовки, я закрыла за собой дверь и побежала вниз по лестнице, ругая свою квартиру за то, что она находится так высоко от первого этажа.
Встретиться с Митей было необходимо как можно скорее, иначе был шанс, что я сойду с ума от этого нестерпимо долгого двух- или трёхминутного ожидания.
* Триггер (англ. trigger) — «спусковой крючок». В психологии: когда травматичное событие уже давно "забыто", именно триггер может бессознательно активировать воспоминания или прожитые эмоции.