Страница 17 из 47
Поэтому он должен был идти сам. Его подчиненные, даже самые лучшие, были как будто не способны приметить важный пункт, когда о нем слышали. А ходьба по Тодос-Сантосу требовала времени, и это значило, что технические и прочие журналы и письма копились до тех пор, пока он полностью не опаздывал.
Зазвонил телефон. Опять Женевьева, подумал он. Какого черта ей нужно сейчас?
– Алло, - рявкнул он в пустой комнате.
– Это Сталлер, шеф, - сказал голос в трубке.
О-О, Элис не будет звонить по пустякам.
– А, да, алло.
– Извините, что беспокою вас в обеденное время. У нас проблема с упрочняющей решеткой из углеводородного волокна. Мидланд не может поставить вовремя.
– Ч-ч-ч…
– Что вы сказали?
– Ничего. Нам нужен этот материал.
– Еще бы, нам он будет нужен всегда, и это совершенно невозможно проконтролировать, будь все проклято! Как бы нам удалось с этим справиться, если бы мы были на космической станции или на звездолете?
– Элис, график поставки очень сложный, и…
– Поэтому я и позвонила, - ответила Стралер. - Я проверила альтернативные источники. У “Фарбенверке” самый лучший график поставки, но все равно получится четырехнедельная задержка. Но я нашла кондоминиум в “Даймонд Бар”, где достаточно материала, чтобы обеспечить нас на месяц, и у них сейчас забастовка, поэтому он им не нужен сейчас. Мы можем купить у них, а потом вернуть “Даймонд Бар” нашей поставкой от “Фарбенверке”, но они хотели бы получить премию.
– Кажется, вы справились с вашей домашней работой, - сказал Тони.
– Да, но это будет нам стоить, - сказала она. Переделка графика с четырехнедельной задержкой стоит одна целая шесть десятых миллиона долларов. Сделка с “Даймонд Бар” стоит девятьсот тысяч. Я не могу найти другого варианта.
– В общем, ясно, что мы должны делать, - сказал Рэнд.
– Да. Мне сообщить об этом инспектору?
– Да, сообщи. Слушай, эта работа Тома, а не твоя.
– У мистера Голдена юбилейный вечер, - сказала Стралер. - Его жена уйдет от него, если он его пропустит. Поэтому я взялась за это.
– Спасибо, Элис. Хорошо, займись этим делом.
– Обязательно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, - ответил Рэнд. - Разговор окончен. - Дорогой звонок, подумал он. Девятьсот тысяч зеленых - не маленькая сумма. Да ладно, Элис и Том позаботятся об этом. Вот было то, что он считал важной деталью. Неважно, сколько денег может быть потрачено - с этим может справиться кто-то другой. Но если бы он не пачкал руки, работая в системе очистки канализационных стоков, он бы никогда не узнал до окончания монтажа, что рабочие мостки для обслуживания приборов не подходят для работы. Он содрогнулся от мысли о том, что им пришлось бы снести бетонную стену, что привело бы к задержке завершения строительства нового жилого крыла…
Только накопление деталей позволяло обнаружить что-нибудь подобное, однако было совершенно неясно, каким образом эти детали соединялись друг с другом, что означало отсутствие рациональной системы их накопления, а это в свою очередь вело к беспорядку в его квартире (в его кабинете поддерживался относительный порядок), когда понадобится старая записка или статья…
Возможно, думал Рэнд, если бы у меня был имплантат? Может быть, поэтому Боннеру удается быть в курсе всего? Однако Прес обходится без имплантата, как и Мид.
Он надел свежую рубашку. Подошло время встречи с Боннером, Стивенсоном, и как его там - Риди?
Зал ресторана был настолько большим, что мог вместить шесть тысяч человек и занимал целый уровень. Голографические панели вдоль стен создавали впечатление, что он окружен морем - в заливе скользили парусники и вдалеке мигали огоньки погрузившегося в сумерки во время захода солнца на острове Каталина. В гавани Санта-Моника на фоне закатного света вырисовывалась громада айсберга - похожего на гору острова, который сверкал слишком ярко, чтобы быть каменным.
– Восхитительно, - сказал сэр Джордж, - и очень реалистично.
– Как же иначе, ведь они передают сюда изображение, - объяснил ему Маклин Стивенс.
– Ага, в реальном времени, - гордо подтвердил Рэнд. - Это обошлось дешевле, чем передвижка обеденного зала. Всегда не достает пространства для вида наружу, и… - он резко оборвал себя. Он пришел сюда не говорить, а слушать. Это означало, что он должен был тщательно контролировать себя, потому что ему не раз намекали, что он слишком много говорит, и он полагал, что это правда, хотя ему не говорили ни чего, чтобы он не хотел услышать, если не знал информации.
Конечно, у него были причины почувствовать гордость при словах Риди. Последовала оценивающая тишина, и за ней следующий пристальный взгляд голограммы.
– Жаль, что потолок так низок, - заключил наконец Риди, - но и в этом случаи иллюзия почти полная.
Арт Боннер засмеялся коротким вежливым смехом. Тони Рэнду не требовалось читать мысли Боннера - он знал, что стоимость голографических стен была достаточно высока и без того, чтобы использовать ценное пространство для поднятия потолка в “Коммонз”. Рэнд предлагал это, и ничего не добился. Арт был против и голографических, однако Тони настоял - и он же уместил их в бюджет. Этим он гордился. “Коммонз” наверняка не был бы настолько хорош без этой иллюзии вида наружу…
Зал был наполнен жужжанием голосов и звяканьем тарелок. Не было слышно случайных звуков двигающихся людей. - Намного меньше шума, чем я ожидал от такого количества обедающих, - заметил Риди.
Рэнд собирался рассказать ему о специальном акустическом проекте: стены немного не параллельны, индентации в ключевых местах, и все остальное, однако Риди не слушал.
– Опять привычка, - сказал Маклин Стивенс, глубоко укоренившаяся привычка. И очень быстро выработавшаяся к тому же.
– Несомненно, существует избирательность, - сказал Риди. - Те, кто не могут адаптироваться, долго здесь не задержатся.
– Идея состоит в адаптации жителя к нуждам других жителей, - сказал Арт Боннер.
– Кажется, вам это хорошо удалось, - ответил Риди.
Столы в зале были узкие и длинные, к центру тянулись две двигающиеся ленты. Грязные тарелки двигались справа от них, а слева от них из какого-то рога изобилия двигался непрерывный поток блюд, напитков и чистой посуды.