Страница 10 из 31
Очень хорошо характеризует эти слова фильм Юрия Быкова «Дурак» о сантехнике-пророке. Видно, наитие Спаса – не такое уж редкое явление. То через одного, то через другого Он нам является. Вот и фильм «Дурак» – очередное наитие Спаса в мир. Кто хочет понять сказанное здесь, тот должен увидеть этот фильм. Там показано так, что лучше уж и не скажешь. Так что не будем даже утруждаться описаниями.
При неразвитых трёх верхних стогнах это всё ещё не человек, а только лишь людь – людина. Это душевное существо и созидатель. В нём начинает бороться желание, ведущее в мир и «надо», обусловленное Божьим зовом. Людина стоит на пороге преодоления себя. В древности про таких говорили, что они стоят на границе между смертью и духовной жизнью. Верхнее Горнее царство вбирает в себя истоты: Харло – Горло, Лоб – Чело, Род – Родник, отвечающих за духовное развитие.
Истота Харло (уста) находится на уровне второго-третьего шейных позвонков. Цвет, соответствующий горлу, – синий. Эта истота воплощает мысль в речь. При возжигании её мысль становится прямая, а речь налитая.
Истота Лоб (разум) расположена на уровне межбровья. Её цвет фиолетовый. Даёт при возжигании человеку «взор в иной мир». Тут может возникнуть законный вопрос: а что, только лишь при возжённой истоте человек может прозревать Иное? Ну, во-первых, иное Иному рознь. Здесь Иное – мир Горний. Некоторые же зрят совершенно иное Иное – навские кущи. А во-вторых, сие тайна Божья, как Он является в мир и не через «возжённых». Горнее может сойти на нас и через последнюю скотину. Напомним, Спас – не наука точная, хотя к точности в образах и призывает (точность здесь от сложенного да наложенного к простому и проще; тропинка к простоте). Это сказка!
Истота Род (возвращение) расположена в области макушки. Она сияет серебристо-белым цветом и даёт, будучи возжённой, человеку связь с Горним миром.
Тот, у кого «возжены» верхние стогны, есть существо духовное, и лишь он достоин называться человеком. Человек уже не живёт желанием, хотя они и остаются у него. Он хочет то же самое, что и всегда, но приходит НАДО, и он откладывает свои желания и начинает преодолевать себя, осознавая, что это НАДО делать, надо нудить и преодолевать свою косную природу, действительно надо! Непонятно почему, зачем, но надо! Он может внутри себя даже возмущаться против того, что надо, но встаёт и делает это. К примеру, ты хочешь путешествовать, а НАДО идти и делать нечто, иногда не очень приятное для тебя. И ты идёшь, хотя знаешь, что будешь бит и оплёван. Причём удивляясь: зачем мне это? И не можешь отказаться, потому как стоит тебе послабнуть в этом нежеланном деле, тут же начинается неуют гораздо больший, чем оттого, когда тебя гонят и оплёвывают. Тот, кто следует «НАДО», вырос над собой. С него начинается человек, или СПОСОБНЫЙ ПРЕОДОЛЕВАТЬ СЕБЯ! Ради этого мы все сюда приходим. И вся жизнь нужна нам для этого – чтобы мы научились преодолевать себя!
С этой точки начинается человек, хотя до него ещё не близко. Путь немалый пройти предстоит. И только в нём, в человеке, во всей полноте отражён Образ Божий. Он, как говорили наши предки, бессмертен!
Про человека в Спасе говорили, что он «друг Божий» и светоч. И он участвует в промысле над миром вместе с Богом (что значит это загадочное высказывание из уст наставников?) как в этой ещё жизни, так и на меже. Можно ли назвать межу раем? Лишь отчасти. По привычке. И тут речь идёт об одной крамоле Спаса, за что он нелюбим ортодокса ми, причём любой религии.
Что такое рай? Рай в религии и философии – состояние (место) вечной совершенной жизни (существования, бытия) в блаженстве, в гармонии с Богом и природой (мирозданием), нетронутой временем и смертью. Но не так его толковали в Спасе. Да, это место пребывания «высвет ленных душ» – Светочей, но не место вечной жизни. Ибо Вечность – это… В Вечности нет никакого разделения. То есть вечная жизнь не может быть поделена на рай и ад. Пока есть подобное разделение, промысел Божий над миром продолжается. Потому и Светочи не где-то там в раю, но в миру с нами.
Нечто подобное говорит нам и православие. В понимании церкви небесный рай, в котором обитают души праведников, есть ближайшая к земле небесная обитель или «первое небо»; за ним, выше, есть ещё небеса (Откр. 6:9; 7:9; 4:4). Климент Римский говорит об апостоле Петре, что он по смерти «отошёл в место славы», о Павле – что он «по кончине отошёл в место святое». В учении отцов церкви души святых в небесных райских обителях не в одинаковой степени пользуются их блаженствами, но различно, соответственно их достоинству; некоторые (Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и др.) прибавляют, что святые, находящиеся в небесном раю, молятся как об умерших, не достигших праведности, так и о живущих ещё на земле.
Сказанное выше вполне созвучно с представлениями Спаса о меже, на которой и стоят Светочи, продолжая участвовать в «промысле Божьем над миром». Но межа – пока ещё не Вечность! Тот же рай, в противоположность которому есть ад, рано или поздно родит нового Прометея, который возжелает принести свет в адские кущи. И тогда… Вечный бой!
В Буддизме с раем тоже не всё однозначно. Буддийские предания гласят, что Амитабха, или Амита Будда (Амитабха является, вероятно, самым известным и популярным из пяти Будд Мудрости в буддизме Ваджраяны, происходящих от первоначального Ади-будды, эти пять Будд соответствуют пяти осознаваемым аспектам реальности и пяти скандхам), будучи когда-то царём, познакомился с буддийским учением, отрёкся от трона, стал монахом, взяв себе имя Дхарма кара (санскр. , Dharmakāra, «свершающий Дхарму»). Он решил стать Буддой и обрести во владение рай, Землю бесконечной радости, в которой все, кто воззвал бы к его имени, смогли бы возродиться в будущей жизни. Ввиду этого Амитабха дал свои 48 обетов, в 18-м и 19-м из которых он обещал не достигать высочайшего просветления до тех пор, пока не поможет всем разумным существам в своём Западном раю, «Земле высшего блаженства» (Сукхавати – «земля счастья»).
И опять же это созвучно с тем, что говорят наставники Спаса. Так может быть, есть в этом что-то? Может быть, и рай мы воспринимаем, исходя из мышления исключительности, и впадаем в заблуждение? Что есть мышление исключительности, мы расскажем позже. Как и к этому вопросу ещё вернёмся тогда, когда поднимем вопрос о Хороводе.
С раем в Спасе связано много «возмутительных» вопросов. И вот, чтобы окончательно возмутить возмущающихся, один из них. Когда произошло падение человека? Точнее, когда грех вошёл в мир? Если человек был соблазнён Змием («будете как Боги»), то в нём был уже изъян. Ведь возможность выбора подразумевает двойственность. Уйма? Уйма, или разрыв. Тогда, получается, грех был раньше грехопадения? А богословское объяснение, что падение произошло в области гномической воли (от греческого «мнение»), одной из двух воль, которую имел человек, допустимо тогда, когда Истина была уже попрана. Две воли! Две! Это уже уйма и грех. Гномическая воля – это личная воля, и она может быть направлена к бунту и даже саморазрушению. По словам прп. Максима Исповедника гномическая воля есть свидетельство несовершенного человека. Так вот, грехопадение «актуализировало гномическую волю», поставив человека в состояние выбора.
Неувязка тут, если по Вечности сопоставлять. Соблазн невозможен там, где совершенство. А воля выбора добра или зла не есть ли следствие греха и мета несовершенства? Всего лишь вопрос. Но вопрос, за который на Спас многие смотрели криво. Да и сейчас прямо не смотрят!
Да, вполне приемлемо, что Адам и Ева выбрали ослушание. За что и понесли даже не наказание, а бремя выбора. Но ослушание подразумевало послушание. И наказание возможно лишь за ослушание. А как же воля? Если есть запрет, то о какой воле можно тут говорить? О воле урезанной. Послушание указует нам на иерархию. «Верх – низ» уже есть до грехопадения. Опять же уйма!
Грехопадение, поучают в христианстве, произошло от злоупотребления свободой разумных тварей, которую Бог создал доброю, и, даровавши им, уже не желает нарушать. После грехопадения человек встал на самую низшую степень свободы – свободы выбора между добром и злом.