Страница 21 из 34
Обрядовое высмеивание было предназначено для требуемого православной аскетикой отдаления от своего эго – «я» (так называемое ношение ада в себе). Вот тут мы ещё раз встречаемся с загадкой нашего «я». Так искать его надо или высмеивать? Наверное, если мы правильно поняли слова наказителя, и то и другое. Ищешь и высмеиваешь, чтобы наше «я» не стало нашей же ловушкой. Ибо поймать «я» может похлеще, чем самая сладкая сладость.
В чём-то путь игреца похож на индуистскую практику пашупатас: «Мудрец должен искать бесчестия, словно амброзии. Унижение должно рассматриваться как увенчание. Надо навлекать его на себя. Пусть о мудреце говорят: «Он изгой, он безумец, он дурак». Пусть он будет похож на нищего, пусть у него будет неостриженная борода, ногти, волосы. Хорошо войти в деревню, притвориться спящим и храпеть… Люди будут смеяться над праведником, и вся хорошая карма, которая есть у них, перейдёт к нему, а вся плохая карма – от него к ним».
То же самое можно отследить в суфийском ордене маламатийа, что переводится как «достойные поношения». Согласно персидскому автору XI века Али Бен Усман аль-Худжвири, «обвинения со стороны людей – это пища друзей Бога, залог Божьего одобрения».
Близка к русским игрецам «шоковая терапия» махасиддхов («великих совершенных»), процветающая в ваджраяне, или тантрическом буддизме, в X–XI вв. «Постепенное угасание живого религиозного импульса побудило ряд последователей буддизма бросить вызов традиционному монашескому образу жизни во имя возрождения духа учения Будды, противного всякому формализму и догматической омертвелости и базирующегося на непосредственном психотехническом опыте», – писал Е. Торчинов. Махасидхи любили создавать иллюзию собственных прегрешений в глазах окружающих, чтобы затем, развеяв её, дать почувствовать иллюзорность существования как такового.
* * *
Раз уж мы выше затронули жизненный выбор и цель своего пути, то определимся: что такое цель вообще? Это не будет лишним, так как в Спасе это одно из ключевых понятий. Для большинства из нас цель – это мета, или то, к чему мы стремимся. Это так, но только отчасти. Если присмотреться внимательно, то в самом слове «цель» и есть ответ на этот вопрос. Цель происходит от русского слова «целина» и означает место, или пространство, по которому никто не ходил. Цель – не просто слово. Это нечто вещественное, обладающее громадной силой. Однажды поставив цель, я не волен её не достигать! Цель заложена в природе нашей души!
В традиции казачьего Спаса цели, которые мы ставим перед собой, назывались манками (то, что манит нас). Но они не только манят нас, но и увлекают. Они дают нам силу. Коренятся манки исходно в кривизне нашей души, но верхушкой они уходят в заоблачные дали, даже если наша цель – всего лишь получить хорошую работу. Поэтому любые манки, которые мы ставим перед собой, хоть осознанные, хоть неосознанные, на самом деле есть меты для нашей души, желающей исцеления. Достигая их, душа обретает область (округлость), или состояние большей целостности по отношению к её предыдущему состоянию.
Очень ярко и красиво показал значение цели для человека А. Андреев (А.А. Шевцов) в одной из своих лекций на семинаре 1995 года в Удомле. Он сравнил наше сознание с пчелиным ульем. Там есть мысли – пчёлки. При этом мысли есть разные. Одни, которые есть «мысли-пчёлки», несут взяток. Мысль с взятком. Есть трутни. Это мысли-трутни. К мыслям-трутням относят блуждание мысли. Мысль с взятком всегда твоя. Ты её хозяин. Её не надо вспоминать. А вот мысль-трутень требует воспоминания, чтобы высказать саму себя. Над мыслями-трутнями надо взять бдение. Стоит узнать трутня и назвать его – тебя тут же вернёт в настоящее. На этом построена и часть прикладных работ Спаса, где нужно взять под наблюдение свою мыслительную деятельность.
В улье есть рамки и соты. Это устроение сознания.
Есть там и вредители с паразитами. Это «чужое» в нашем сознании. Его надо вычистить и сжечь в «светле».
Есть я, или царь, который наблюдает за тем, что происходит в улье. А там есть свой порядок. И кто обеспечивает этот порядок? Матка! Под маткой понимается моя цель. И это вечный мой противник. Почему? Потому что если я хозяин, то всё должно быть так, как я сказал. Но в улье настоящая хозяйка – матка. Как цель, она всем управляет.
Я этого не могу потерпеть. Что я сделаю? Я поймаю матку и поставлю её на учёт. Теперь я и моя цель – одно и то же. Это называлось выстроить цель. Я осознал цель, и цель начинает меня вести. Что было до этого мига? Цель и я жили по отдельности. О таком человеке в традиции Спаса говорили «живёт веником». То есть он живёт в разноголосье. И такому человеку никогда не достичь в своей жизни чего-то значительного. Поэтому устроение мира в Спасе во главу угла ставило выкладывание устремлений в соответствии со своей мечтой – небесным манком, или некой высшей целью, которая обустраивает наш разум и управляет всем нашим поведением.
Достигая своей цели, мы должны обрести цельность, изначальную чистоту. Это желание каждой души, некогда утратившей её. И это наша настоящая цель и мечта – мечта о совершенстве! Правда, для большинства людей этакая НАСТОЯЩАЯ ЦЕЛЬ есть чудачество и странность. Они спросят: мол, кто сказал, что это настоящая цель? Им можно ответить словами Ф.М. Достоевского. У него есть роман «Братья Карамазовы». И там об Алёше Карамазове говорится буквально следующее: «…человек странный, даже чудак. …чудак «не всегда» частность и обособление, а напротив, бывает так, что он-то, пожалуй, и носит в себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его эпохи – все, каким-нибудь наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались…»
В обществе принято давать очень высокую оценку Федору Михайловичу и считать его немало смыслящим в душе человеческой. Если так, то стоит прислушаться к его словам. А если нет, то… То ничего и не надо делать.
Выкладывание же устремлений, или путь к своей мечте, начинался «с забора» – тына, или магического действия ограничения своего мира. То есть нужно было выделить для себя только то, что меня действительно касается, и определиться с пределом расширения! Иначе «чужое» будет бесконечно «проливаться» в мой мир, и он однажды утонет в этом чужом. В традиционном понимании забор был связан с половой близостью, и про свой мир, который без «забора», в Спасе говорили, что он «яко жена без мужа», «кажный кляп встремить норовит», показывая тем самым, пусть даже и грубо (а иногда что-то только и можно донести грубо, через вбивание в лоб), уязвимость этого мира. Может быть, для многих это сравнение покажется неприличным и грубым, но оно ярко и живо передаёт нужный образ.
В повседневной жизни мы зачастую довольствуемся понятием нормы. Нормы на повседневность. Отсюда и любимое всеми выражение – «нормально». Слово это нерусское, но привычное. Есть и другое обозначение нормы. Это размер. Живём мы с вами размеренно. Но ведь есть иной размер – Высший! И здесь мы часто попадаем в некую ловушку по отношению к выкладыванию устремлений. Ставя перед собой цель, мы часто сталкиваемся с подменой сути этого понятия. Достигая цели, мы не достигаем цели! То есть достигая цели как меты, мы не обретаем цельности. С этой подменой мы сталкиваемся, устремляя свой путь «в мир», живя размеренно. Ибо путь «в мир» не приносит цельности, а даже наоборот – «рвёт» нас на части. Сомневаетесь? Тогда задайтесь вопросом: так ли счастливы «успешные люди», достигшие самых высоких высот нашего мира? Нет ли у них терзаний и ощущают ли они себя неким целым? В конце концов, имеют ли эти люди покой? И ответьте на него искренне! Вряд ли ваш ответ будет утвердительным. А ведь эти люди умны, талантливы и удачливы, иначе они бы ничего в жизни не добились!
А чтобы ответить на этот вопрос искренне, надо рассмотреть, что же предки понимали под покоем. Покой в традиции Спаса – это всего лишь возможность не отвлекаться на чужое, заниматься тем, чем ты хочешь. Сразу ответим на возможное возражение: разве богатые и успешные не занимаются своими делами? В том-то и дело, что подчас нет! Постарайтесь это увидеть. Здесь есть некая магическая связь между человеком и явлением. Если я назвался врачом, я не могу не зависеть от больных. Я не принадлежу себе и вынужден жить жизнью этих людей. Если я живу деньгами – я завишу от денег. И не я ими правлю, но они мной. Если меня привлекает слава – я повязан славой. Кто кем покорён, тот тому и раб! Хорошо отражает эту магическую связь русская поговорка: «Назвался груздём – полезай в кузов». Все эти люди не могут быть собой. Они вынуждены идти к больным, ученикам, к деньгам, славе – в зависимости от того, кем (или чем) они повязаны. В их мир, пусть через тех же больных, проливается чужое, на которое они не смогут не разбрасываться. Если я покоряю мир, я им покорён, а значит, я ему слуга, а не хозяин. Избирая следование общественным требованиям, я избираю потерю покоя в своей жизни и саму жизнь! Но зато мир меня вознаградит как своего слугу положением и богатством. Есть, конечно, в этом свой прок и взяток для души. Идя к больным, славе или деньгам, мы идём тропой своих уроков. Это благо. И тут даже не стоит задумываться о каких-то там ловушках. Но мы говорим для чего или для кого? Не для тех, кто покорён деньгами или больными, но для тех, кто стоит на перепутье. Для тех, кто связан больными и томится по Горнему. Для тех, кто хочет денег заработать сто сот миллионов и кого прям тут же Спас (или йога) волнует. Чтобы обрести покой, надо стать самим собой, и вначале надо стать Хозяином – Большаком. Хозяином не всего, а хозяином своего места, своего мира, хозяином по подходу к жизни.