Серые Ангелы

Шагая по коридорам колледжа в сопровождении приставленного к ней провожатого — то ли тьютора, то ли преподавателя, — она с интересом ловила на себе взгляды студентов.

Одни глядели на неё снисходительно — ну да, «Владычица Морей всех этих грязных муслимов в своём кармане содержит». А раз так, то какая-то баба из мелких князьков пустынь здесь, среди истинных господ мира — никто и звать никак.

Другие с жалостью. Ведь «вещь какого-то султана как минимум. А раз вещь, значит даже не женщина а так предмет купли-продажи». Словом, сплошные стереотипы. И эти стереотипы, защищали её инкогнито получше иной брони.

Икбал нашёлся в библиотеке. Выказав неудовольствие, что его отвлекли, он, тем не менее, подчинился просьбе тьютора.

Дальше было веселее. Для аудиенции было выделено помещение. И как только они в него зашли, Натин подала недвусмысленный жест сопровождающему удалиться. Тот слегка удивился такому, но видя количество золота и драгоценных камней на теле «движимого имущества неизвестного султана» таки удалился.

Усмехнувшись и проследив плотно ли закрылась дверь за англичанином, Натин обернулась к стоящему с вопросительным выражением лица Икбалу. Неторопясь откинула накидку с головы, обнажая диадему, сдёрнула изрядно надоевший платок с лица и гордо взглянула в глаза пакистанца.

— О-о! Пери! — вырвалось у того. Впрочем именно такой реакции и добивалась Натин. Она хорошо знала какое впечатление производит на некоторых представителей Востока. Да и не только Востока. И не усилить его для дела было бы глупо.

— Мы долго думали, кому передать это послание, пришедшее из глубины веков, — продолжила Натин на фарси после длинных традиционных словесных кружев, что совершенно необходимы между людьми тех культур, к которому принадлежал Икбал. — И признали, что вы наиболее достойны. А что до места…

Натин обернулась к двери и изящно снисходительно махнула рукой.

— Они, возгордившиеся и забывшие Вечное, скоро уйдут. Миром правит Красота, Любовь и Справедливость. Так повелел Создатель Мира. А эти — фе!

Фыркнув презрительно в адрес англичан, Натин благожелательно улыбнулась Икбалу.

— Прими, поэт, стихи великого поэта! И донеси их до своего народа. Пусть они помогут вам всем. И да будет ваш Путь долгим и Счастливым!

С этими словами она протянула обалдевшему студенту толстенький томик.

Искин хорошо потрудился. Не только скомпилировал стихи Джалалуддина Руми, но и переписал их внеся все идеи Теологии Освобождения, органично вписав их в традиции Востока.

А Идеи Справедливости, облечённые в стихотворную форму, по мощи воздействия будут по-круче атомной бомбы. Эта «атомная бомба» вполне способна разнести в пыль весь, выстраиваемый англо-саксонской цивилизацией, «мировой порядок».

Икбал, проникшись значимостью момента низко поклонился принимая книгу.

— Может мы ещё увидимся, поэт! — сказала на прощание Натин, снова закрывая голову и лицо одеяниями.

На пороге она обернулась.

Молодой пакистанец так и застыл с книгой в руках, с округлившимися глазами.

Она озорно подмигнула ему и в последний момент, перед тем как окончательно его покинуть, отметила удивление на лице поэта. Сопровождающему же достался уже совершенно иной взгляд — надменный, спесивый и капризный. Пускай чешется британец!

С ирландским журналистом вышло сложнее.

Перекрашиваться в рыжий цвет, чтобы сойти за «совершенно свою», Натин посчитала излишним. Хотя там как раз рыжие котируются и весьма.

Если с Икбалом сработала внешность пери и знаки высочайшего статуса, то тут всё было сложнее. Даже чистый ирландский выговор помог мало. Пришлось жёстко поторговаться ради уточнения некоторых особых привилегий для спонсоров будущего движения «Шинн Фейн». Осуществив первые вложения и первые идеологические закладки в виде литературы, Натин ночью же отбыла, оставив заинтересовавшихся её личностью филеров с носом.

Да. Придётся брать в дальнейший расчёт плотную опеку англичанами таких лиц как Гриффит. Придётся почаще оглядываться.

В то время как с Икбалом всё вышло гладко. Вот не выглядит поэт-пакистанец для англичан как нечто серьёзное, и тем более угрожающее. Что очень хорошо. Когда сообразят — будет поздно.

Пока флаер летел к Индии Натин даже успела выспаться.

Когда звякнул будильник, аппарат уже давно пересёк терминатор и под ним расстилались просторы Пакистана залитые утренним солнцем.

Следующая цель прогрессорши находилась в Индии. В городе Амритсар. Хармандир-Сахиб — гурдвара(главный храм) сикхской религии. В 1577 году четвёртый гуру сикхов Гуру Рам Дас выкопал водоём, который стал известен как Амритсар («источник нектара бессмертия»). Этим именем был назван и выросший вокруг город. В центре водоёма расположена гурдвара, верхние ярусы которой покрыты золотом, откуда второе название комплекса — «Золотой храм».

Даже с высоты полёта флаера храм впечатлял.

Переодевшись для следующего «микровоздействия», переведя флаер в режим «летающая платформа» она не без дрожи в коленках вылезла на верх. Сейчас снизу, с земли, флаер выглядел как маленькое туманное облачко среди прочих туч, что громоздились на небосклоне. И пока летательный аппарат не снизится почти до поверхности воды пруда Амритсара никто не увидит, что на этом «облачке» кто-то стоит.

Крепко уцепившись за поручень, Натин принялась ждать обдуваемая тёплым ветерком. С одной стороны, создатели флаера, предполагая этот способ его использования, сделали всё, чтобы такие мероприятия были максимально безопасными для прогрессоров. Но всё равно свалиться вниз… страх высоты у человека, он врождённый. И только заимев обширный опыт подобных полётов на крыше флаера, можно было его задавить.

Но для Натин данный способ «выхода в свет» был первым. Даже на тренировках такого никто не делал, так как приём считался очень простым и рутинным.

Аппарат снижался очень плавно. Шпили окружающих зданий медленно вырастали снизу и вместе с ними уменьшался страх. Когда из-за края крыльев стал виден и сам Храм Натин подобралась, стёрла с лица все эмоции, заменив всё на грозную решимость. Так полагалось по сценарию явления богов народам.

Да и народ внизу, заметив снижающееся облачко, застывал от изумления.

Опустившись почти до уровня воды, флаер развернулся носом к храму и заскользил к нему, поднимая вокруг себя тучу водяной пыли с пруда. Лишь в десяти метрах от решёток ограждения, фальшивая «тучка» наконец плюхнулась в воду и по инерции поплыла вперёд медленно сокращая расстояние между новоявленной богиней и стоящими у храма паломниками.

Именно этот момент для Натин оказался самым тяжёлым.

Она смотрит на паломников. Они смотрят на неё. И что у паломников на уме — совершенно не известно. То ли ниц падут, то ли сейчас копья метать начнут. Вон — у стражи есть.

И тишина такая, что только и слышен шелест ветра в каких-то украшениях на крыше храма, плеск мелких волн, ударяющихся в балюстраду.

Ни падения ниц, ни копьеметания так и не случилось. Флаер ткнулся в камни храма выкатив вперёд дорожку к подножию. Осталось только торжественно сойти вниз. Что она и сделала. Обнаружив перед собой некоего благообразного бородатого дядьку, Натин шагнула вплотную к ограде и просто протянула тяжеленную, сияющую золотом оклада, книгу. Без слов.