Страница 63 из 86
Когда мне впервые удалось запустить огнём в стену, не причинив себе никаких неудобств, мэтр восхищённо воскликнул:
— Ваш талант, барышня, поможет одолеть любого мага! Я знавал некоторых из них, владеющих силой огня, но их способности явно уступали вашим.
Я удивилась, услышав о подобном общении мудреца с традиционными противниками учёных.
— Разве Вы не считаете магов нелюдями, как принято в нашем мире?
— Глупое суеверие, милейшая, — отмахнулся мэтр. — Лично я думаю, что это разделение на магов и обычных людей лишь условность. Наш мир полон существ, наделённых необычными талантами. Просто некоторые из них предпочитают называть себя магами, а другие желают верить лишь в то, что всего лишь имеют определённую особенность. Подозреваю, у всех есть свой скрытый талант. Кто-то знает о нём и развивает по мере своего разумения. Большинство же людей не желают замечать в себе какие-либо отличия, стремясь не выделяться из общей массы.
— Но мудрецы склонны доверять лишь науке, а не силам, которые её законы не могу объяснить. — Мне было интересно выслушать столь непривычное для меня мнение мэтра Венцласа.
— Пока не могут объяснить! — возбуждённо вскрикнул учёный, забывая о возможном приступе безумия. — Всегда было что-то непонятное для нас. Но со временем после тщательного изучения непривычного явления исследователь разгадывал его сущность. Именно так возникли пресловутые законы науки, которой мы привыкли поклоняться, как создательнице миров. Уверен, самая простая безлошадная карета нашим предкам показалась бы настоящим чудом, ведь они не понимали принципа её действия.
— То есть, вы хотите сказать, что все мы рождаемся с магическими способностями, и магами становятся лишь те, кто соглашается признать в себе эту особенность и потрудиться над её развитием. — Этот вывод буквально поразил меня. И если ему следовать, то выходило, что магия не исчезала из мира, а просто люди перестали ею пользоваться то ли из страха прослыть нелюдями, то ли посчитав сложившийся образ жизни более приемлемым для себя.
— Именно это я и имел в виду, — согласно кивнул мэтр. — Вражда между магами и мудрецами — это всего лишь столкновение различного образа жизни. Сторонники каждой из этих групп проповедуют своё устройство мира, свой порядок, который считают единственно правильным. Наименование «мудрец», к слову сказать, нынче всего лишь звание. Истинные мудрецы давно затерялись в веках, дорогая моя.
После этих слов сразу же вспомнила высказывания учёных, которые часто слышала в юности, когда мудрецы бывали в гостях у моих родителей. Их упоминания о магах были наполнены презрением и скрытым страхом. Видимо, они подозревали наличие магической мощи в тех, кого во всеуслышание величали выжившими из ума стариками.
— Другими словами, это просто борьба за власть, — горько хмыкнула я, впрочем, уже привычно стараясь скрыть эмоции. — Я чуть было не была принесена в жертву совершенно чуждым для меня интересам. Магам ведь просто нужно было оружие, которое они смогли бы применить в войне с правящими мудрецами. Именно об этом мечтал Дарлир, призывая создать из моей крови магическое, непобедимое и бессмертное существо. А их стоны про гибель мира и вымирание магов были всего лишь ложью для дураков, поддерживающих великих старцев, которые пытались отвоевать себе безбедное существование.
— Каждый добивается своей цели по-разному, — философски заметил мэтр. — Нынче Вас, барышня, хочет использовать мой сын, чтобы закрепить свою власть. Даже маги не посмеют противиться воле того, в жилах которого течёт королевская кровь. Эта традиция поддерживалась веками, и её никто не сможет проигнорировать. Думаю, те, кто настаивал на вашей смерти, знали о подобном повороте событий.
— Больше никто не будет меня использовать, — очень тихо, но твёрдо сказала я.
Мэтр Вендцлас заглянул в мои похожие на угли глаза и не нашёл в себе сил для сомнений. Пламя в них было достаточно убедительным для него аргументом.
В последний день недели, отпущенной мне для так называемого лечения, мэтр был необычно тих, и даже приступы безумия его не настигали. Я выглядела бесстрастной, но это не означало, что не ощущала беспокойства, наблюдая, как мой нечаянный учитель рассеяно скользит взглядом по стенам. Я предположила, что его огорчает наше расставание, а оказалось, он просто боялся за свою жизнь.
— Молчуны, — вздохнул мэтр в ответ на мой вопросительный взгляд. — Они повсюду. Они ищут меня. Словно тени, возникают в самых неожиданных местах.
— Вы боитесь своих коллег, мэтр? — позволила себе я удивиться.
Учёный взглянул на меня так, будто я его чем-то обидела.
— Они вылечили меня, — поторопилась объяснить причину, по которой причислила мрачных лекарей к мудрецам.
— О, это они могут, — вздохнул мэтр. — Настоящие профессионалы. Они способны вернуть к жизни и заставить говорить даже мертвеца. Но ещё лучше у этих лекарей получается лишать жизней, или же избавлять несчастных от их душ. Это палачи, барышня. И они придут за мной. Я чувствую.
— Вы же считаетесь пропавшим без вести, — попыталась утешить я мэтра. — О Вас, возможно, уже забыли.
— Вы плохо знаете моего сына, — вяло улыбнулся он. — Конрад не успокоится, пока не увидит меня мёртвым. Ох, боюсь, придётся всё же умереть. Мне бы не хотелось, чтобы они заставили меня рассказать о Вас, дорогая.
Я смущённо промолчала, не пытаясь более успокаивать учёного. Его исповедь могла бы мне очень навредить. Но и уговаривать его лишить себя жизни я тоже не стала, хотя это, скорее всего, был бы самый надёжный способ скрыть правду обо мне. Мне следовало бы его убить, и я даже могла теперь это сделать. Вот только благодарность к нему помешала родиться гневу. Убивать близких я всё ещё не научилась.
Покидая меня, мэтр взглянул в глаза, явно прощаясь навсегда. Я ответила ему пустым, равнодушным взглядом, привычно спрятав слабость. Но он заметил всё же взмах моих ресниц и улыбнулся, радуясь своей способности прочесть истину на донышке моей души.
Наутро мне принесли пышное платье, сшитое из золотой парчи. Свадебный наряд дополняли позолоченные туфельки и диадема, достойная прекраснейших из принцесс. Безразлично скользнув взглядом по буднично одетому жениху, я мысленно приняла окончательное решение: во время брачной ночи, когда мы останемся только вдвоём, я убью своего новоиспечённого мужа, и больше ничто меня не остановит.
10. Ледяная королева.
Молчуны, действительно, знали своё дело. После того как служанки, которых привёз с собой Конрад, одели и причесали меня, я имела возможность в этом убедиться, посмотрев в зеркало, тоже пожалованное столь снисходительным накануне свадьбы женихом. Моё отражение лгало. Прекрасная дама с бледным лицом и холодными пустыми глазами не могла быть мною. И всё же это была я. После многократных процедур кожа стала гладкой, хотя и казалась ещё более прозрачной, чем прежде. Следы от ожогов на лице и уродливый шрам на левой ноге, оставленный мне на память зубастым хозяином Живого озера, исчезли, словно их никогда и не было. Волосы, которые я так и не успела подстричь, отросли почти до плеч и теперь спадали чёрными, блестящими прядями, оттеняя белые, не знающие румянца щёки. Глаза снова приобрели свой привычный цвет и нынче напоминали озёра, затянутые тонкой плёнкой льда. Рот казался кровавой раной, соперничая в яркости с рубинами диадемы на моей голове. Золотое платье, плотно обхватывающее талию и волнами спадающее до пола, подчёркивало хрупкость изящной фигуры. Обнажённые плечи прикрывало белоснежное манто из страусиного пера.