Страница 4 из 8
Сашка встал и приоткрыл дверь их отдельного кабинета, открывая вид на главный ресторанный зал, в котором было полно цыган. Разодетые и расфуфыренные, они веселились от души. Чернявые девушки в длинных и широких юбках-солнце танцевали «цыганочку», задорно потрясывая плечиками, мужчины пели под гитару песни, которые бередили душу, а в кругу «выделывала кренделя» разновозрастная молодёжь.
Изучив яркость праздного веселья, взгляд Сергея скользнул в сторону стола, который просто ломился от угощений, а в центре, очевидно на самых почётных местах, восседали вчерашние незнакомки. При виде их, сердце Сергея непроизвольно сжалось от тоски: «Почему они здесь?»
А в это время Оксанка рассказывала девчонкам о том, что через две недели выходит замуж за своего названного жениха.
– Но ты же его не любишь! – удивилась Настя.
– У меня нет другого выхода. Я жду ребёнка от любимого человека. Если об этом узнают мои родственники, меня заставят избавиться от моей кровиночки, и я останусь совсем одна. А так у меня есть шанс сохранить ему жизнь.
– Ты скажешь, что это его ребёнок?
– Да. Я знаю, что это нечестно, но это единственный выход. Такие поступки у нас не прощают. Отец до сих пор зол на меня за побег, поэтому его здесь нет. Жених тоже злится, но он готов на всё ради женитьбы на мне. Ведь я – завидная невеста, дочь самого барона! – И хоть Оксанка старалась улыбаться, в её чёрных глазах было столько горечи, что девчонкам стало невыносимо жалко её.
– Ладно, хватит, – воскликнула Оксанка, – давайте веселиться, всё-таки день рождения!
И она выскочила изо стола и стала увлекать за собой девчонок. На ватных ногах Настя с подругами вышли за ней не потому, что им хотелось веселиться, а потому, что их души буквально разрывались от сострадания. «Как хорошо, что мы русские. И нет у нас таких диких законов!» – думала Настя, кружась в танце с каким-то подхватившим её цыганом под злобные взгляды женщин-цыганок. Она не подозревала, что с точно такой же ненавистью смотрит на них компания молодых людей из соседнего зала.
– Вот видишь тех «матрёшек»? – с презрением кивнул Антон в сторону Насти с подружками.
– Ну…, – выдавил из себя Сергей.
– Нравятся? Только честно.
– Ну…
– Что ну? – передразнил друга Антон. – Мне тоже нравятся и многим другим нравятся, только они нам не по зубам.
– Неужели лицом не вышли? – удивился Сергей. Уж чем-чем, а привлекательностью его природа не обидела. То, что он нравится женщинам, было очевидно.
– Потому что денег у нас с тобой нет. Поэтому вся эта красота уйдёт туда, «за речку». А самое главное, что если так и дальше будет продолжаться, то скоро наша нация совсем вымрет.
– Не преувеличивай.
– Да ты просто не знаешь, насколько всё серьёзно! – подключился к разговору Сашка. – Нам скоро рожать некому будет. Бабы словно с ума посходили, косяками замуж за цыган валят, улучшают их демографию. Вон смотри, какой отличный генный материал, – кивнул Сашка в сторону Насти с подругами, – высокие, красивые, ещё и не дуры небось.
– А откуда у цыган денег столько?
– Наркотой торгуют. Уже столько ребят наших поумирало от этого заморского зелья. Говорю же, скоро нас, русских, вообще не останется, – заверил всех Антон.
Сергей в очередной раз окинул взглядом девчонок, и чувство тоски и обиды заселилось ему в душу. Он налил полный стакан водки и залпом осушил его, даже не поморщившись. То же самое сделали и его друзья. Потом они весь вечер «топили» своё горе в вине, сетуя на несправедливую жизнь. Ребята и не подозревали, что те девчонки, которых они обвинили во всех грехах тяжких, занимались сейчас примерно тем же, чем и они. «Лекарством для душевных ран» в тот момент у них оказался дешевый портвейн, который они пили на улице прямо из бутылки и ничем не закусывали. Они пили, веселились, осуждали цыганские обычаи и законы, до слёз жалели Оксанку, и было это схоже с «пиром во время чумы».
– А давайте им мстить! – неожиданно предложила Настя, морщась от неприятного вкуса мутно-красной жидкости.
– За что? – послышался общий вопрос.
– За тех, кого они посадили на иглу, за смерти русских ребят, за Лёшку, за Оксанку и за их разбитую любовь. Давайте поклянёмся, что будем делать всё возможное, чтобы в нашем городе больше не было наркотиков!
– Клянёмся! – дружно ответила девичья компания, закрепляя клятву ударом бутылок.
– Давайте поклянёмся, что будем мстить каждому, кто осмелится причинить вред нашему народу.
– Клянёмся!
Соглашаясь на месть, подруги и не знали, что точно такой же уговор заключает ещё одна не совсем трезвая компания.
– А давайте им мстить, – предложил Сергей друзьям.
– За что? – послышался общий вопрос.
– За тех, кого они посадили на иглу, за смерти русских ребят и за наших девчонок.
– Клянёмся! – воскликнули парни, закрепляя свою клятву звоном стаканов.
– Клянёмся мстить каждому, кто «придёт к нам с мечом».
– Клянёмся!
Око за око, зуб за зуб
Димка Быков был младше Сергея на пять лет. С детства он рос худеньким и хиленьким, простывая от любого самого мизерного сквознячка. Мальчик из интеллигентной семьи, играющий на скрипке и пианино, не умеющий постоять за себя, был объектом для постоянных насмешек и тумаков. Длинный, худой, несуразный, с интеллигентскими выходками, он постоянно крутился на кулаках однокашников.
Жизнь Димки резко переменилась в один прекрасный день, когда проходящий мимо низкорослый парень – гроза всего района, неожиданно сжалился, и показательно навешал тумаков его обидчикам. После чего от Димки стали шарахаться как от чумы, и он вздохнул свободно. Взамен он ничего не мог предложить своему спасителю, не учить же его игре на скрипке?! Но, несмотря на разность характеров и интересов, они много общались. Сергея поражал внутренний мир парня – чистого душой, верующего в справедливость. Димку же притягивала сила и независимость Сергея. Он с завистью смотрел, как тот спокойно прогуливал уроки, не обращая внимания на суровые наказания. И сами того не заметив, ребята стали лучшими друзьями.
– А, Серый, это ты? – среагировав на шум шагов, Димка поднял свою заросшую голову и долго вглядывался в силуэт, склонившийся над ним. – Ты уже вернулся, бродяга? Я очень рад тебя видеть!
У Сергея сжалось сердце при виде друга. Уж его-то он никак не ожидал застать в таком состоянии.
– Ты не думай, я все… – я завяжу, – пробормотал Димка, и его голова, как бы ставя точку в данном обещании, с грохотом вернулась в первоначальное положение и тут же издала жуткий храп.
Когда на следующий день Сергей забежал к нему, чтобы проведать друга, Димка спал, мирно посапывая.
Сергей огляделся по сторонам и заметил, как увеличилось количество книг на массивной полке. Кипа бумаг и газетных вырезок были аккуратно разложены по письменному столу. Его взгляд скользнул по комнате и наткнулся на портрет красивой девушки.
Сергей с интересом вглядывался в правильные черты лица, догадываясь кто это, и какую важную роль играет она в жизни его друга. Девушка смотрела прямо на него, счастливо улыбаясь. Её глаза искрились задором, а ярко-красные румянцы на молочных щеках отчетливо были видны даже на фотографии. Две туго заплетенные косы исчезали за округлыми девичьими плечами. Ну, ни дать ни взять – актриса из старых, еще черно-белых фильмов его детства, где полнота считалась эталоном красоты и женского здоровья.
Тихие шаги оторвали Сергея от раздумий. Дверь еле слышно открылась, и Димина мама тихонечко прокралась в комнату.
Сергей встал и сделал несколько шагов навстречу пожилой женщине. Она, узнав его, протянула ему свои морщинистые руки, и он поочередно покрыл поцелуями каждую.
– А ты, Сереженька, совсем не изменился, – Анна Андреевна разглядывала Сергея глазами любящей матери.
– Вы тоже, как всегда, прекрасны! – Стараясь быть любезным, Сергей подметил, как сильно она сдала за последние годы.