Страница 12 из 22
Часть 1. Глава 3
Глава 3
Решив все необходимые вопросы в Туле Андрей отправился домой — в свою вотчину. Прихватив заодно и свою сотню — все тридцать восемь вооруженных мужчин. Иначе он не мог поступить по разным причинам. И главной среди них выступала охрана. Двадцать четыре тысячи рублей — очень большая сумма и огромный соблазн. Такой большой, что на него легко мог позариться не только татарский бий, но и какой-нибудь соседний полк. Поэтому, среди прочего, по договоренностям с отцом Афанасием и купцом Агафоном было решено молчать о конкретных суммах, отчитываясь только перед царем и партнерами. Ну и всю сотню пришлось задействовать, спрятав сундучки с деньгами среди других товаров. Для чего Андрей закупил, например, много необработанной крицы. Она ведь все равно была нужна.
Понятно, что в городе догадывались, что Андрей получил крупную сумму. Но их ожидания ограничивались семью-девятью сотнями рублей, которые можно было высчитать исходя из взноса в полк. И эта сумма не шла ни в какое сравнение с реальным положением дел…
— А чего ты свое подворье в Туле не поставишь? — спросил отец Афанасий Андрея, когда тот с ним прощался. — Я рад, что ты останавливаешься у меня. И всегда приму. Но сотник уже не мальчик. Ему свое подворье иметь нужно. Да и деньги есть. Пора бы уже.
— А где его ставить, отче? В кремле мне земли не выделят. Там все занято.
— Как не выделят? — удивился Афанасий. — Надысь с воеводой толковали о том. Тебе предложили там строится, а ты отказался.
— На том клочке земли мне не развернуться. Только будку собачью ставить разве что.
— Будку? — еще больше удивился священник. — А сколько тебе нужно?
— Много отче, много. Сам же видишь — дела закипают. Из-за чего в кремле своего я не получу. Обид или каких-то глупых надежд на то у меня нет. Там просто мало земли. А вне кремля — дело не быстрое и очень непростое. Подворье ведь ставить нужно укрепленное, на тот случай если татары с большим войском придут. Сам говоришь — не мальчик уже, а ставить новое взамен пожженного раз за разом именно что удел малышей неразумных.
— Ой ли?
— Давно бы туляки в складчину земляной вал вокруг посада поставили. Большой. Чтобы татарам не повадно было нажитое непосильным трудом жечь да грабить. Но я с тем возиться не хочу. Мне и с полком бед хватает.
— Хм… А если вне кремля, то где бы ты хотел его поставить?
— Да на старом городище, — произнес Андрей, имея в виду то место, где позже возникнет сначала поселение мастеровых оружейных, а потом и завод Демидовых, переросший в последствии в ТОЗ.
Понятное дело, что в 1554 году там даже ландшафт был другой.
Само древнее городище, построенное на слияние Упы и Тулицы[1] оставили уже в середине XII века, перенеся крепость и город на левый берег Упы. Туда, где и ныне стоял кремль. Правый же берег использовался только в хозяйственных целях — для огородов и покосов. И так дела обстояли до 1595 года, когда оружейных мастеров из Дедилова по указу Царя Федора Иоанновича переселили в Тулу и разместили на слиянии Упы и Тулицы.
В те годы там большого острова еще не было, просто потому, что он искусственен. И появление его связано с хозяйственной деятельностью Никиты Демидова в конце XVII века. Но то уже совсем другая история.
— А не боишься там селиться?
— В кремле мне все одно места не хватит.
— А чего не тут, на этом берегу Упы.
— Раздолья нет. Да и река мне малая нужна. А там Тулица течет — самое то.
— Зачем?
— Плотину там поставлю да колесо водяное для нужд мастеровых. И стену земляную поставлю для защиты от татар. А ее лучше на стрелке воздвигать. Легче и защиты больше.
Андрей не врал.
Он просто не договаривал, планируя развернуться на этой площадке похлеще Никиты Демидова. Говоря плотину, он держал в уме знаменитый Демидов пруд с зеркалом в 40 гектаров. Он ведь покрывал преимущественно болотистые ничейные земли. Посему и вопросов к нему вряд ли возникнет. Наоборот все только обрадуются, если он изведет болото, столь близко лежащее к Туле.
Разумеется, повторять ошибку Демидова Андрей не собирался. И земли перед заполнением пруда он планировал подготовить. Расчистить. Углубить. Да и потом чистить, благо, для пруда с чистым дном без коряг и плавным понижением уровня это не представляло никаких технических сложностей.
— Хорошо, — после некоторой паузы кивнул отец Афанасий. — Я постараюсь сговориться. Не думаю, что кто-то будет против. Особливо если ты еще и укрепление там какое поставишь.
На том и сговорились.
Видимо требовалось время, чтобы согласовать такие вопросы. Ведь Андрей явно заявил определенные претензии на размах, и священник это понял. А значит вряд ли такой вопрос станут решать на местах…
Но стройка в Туле — дело далекое. Вряд ли раньше следующей весны к таким делам получится приступить. А вотчина вот оно — уже насквозь родное.
Парень подъехал к деревянному мосту через реку Шат и едва не заслезился. Откуда такие эмоции? Он не знал ответа на этот вопрос. Однако чувства были. И сильные.
Их заметили.
Издали.
И встречали. Выехал Петр с небольшой свитой сопровождения. Он так все лето и просидел в вотчине, выступая своего рода начальником охраны и командиром сводного гарнизона в одном флаконе.
Марфа ждала в крепости.
— Жив, — радостно произнес Петр, подъехав к Андрею ближе.
— Не дождетесь, — также радостно оскалился он.
— Мы уж тут слышали про битву. Агафоновы люди на лодках приходили. Сказывали. Не сильно тебя помяло?
— Коня убили.
— А я-то смотрю, нет его… мда… Добрый конь был.
— Дорогой…
А пока они болтали, купеческие лодки «парковались» возле деревянного причала. Его еще оборудовать и оборудовать. Но пока и это годилось, облегчая и фиксацию лодок, и их разгрузку.
Марфа вышла из ворот земляной крепости, держа ребенка на руках.
Ее муж вернулся.