Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 9



— Надеюсь, тут все в курсе реального положения вещей? — спросил я и окинул взглядом присутствующих, отдельно задержавшись на Низоте. — Вижу, что все. Так вот, этот ход — лучшее, что у нас есть. Ведь что сейчас происходит? Герцоги пытаются оспорить право Сании на престол, обвиняя молодую королеву в узурпации власти. Фактически — так оно и есть. В некотором роде…

— Что вы себе позволяете! — взвился Низот.

— Ой! Да дай ты ему закончить! Мартес! — это уже де Шонц-Вилен не выдержал и осадил своего коллегу и подчиненного по канцелярии. — Бывший барон обычно говорит что-то умное. А если не умное — так интересное!

Я благодарно кивнул Арману и продолжил:

— Так вот. Сания в некотором роде на самом деле узурпатор. Но если мы признаем то, что на короля было совершено покушение — открыто признаем, не пытаясь утаить этот факт, как и не будем утаивать недееспособность монарха прямо сейчас… Короче, это укрепит позиции Сании в ее притязаниях на клерийский престол, хотя бы на время болезни короля. И уже герцогов выставит в не лучшем свете. А там и объявить их бунтовщиками и изменниками — дело времени…

— Для такого номера нужно признание факта покушения со стороны крупной знати или монархов соседних государств, — покачал головой Орвист, — а паринийцы не станут ввязываться в наши дрязги. Слово Арвана — тоже не имеет достаточной силы, он брат Сании и автоматически занимает ее сторону. Мы не можем просто выйти и сказать, что три крупнейших герцога вдруг попытались свергнуть династию Фотенов и устроили покушение на монарха. Как и не можем доказать, что там были жрецы Кватта. Из магов на весь зал, только Сания, Кай и…

Граф в последний момент осекся, не закончив фразу. Конечно, мой ментализм уже много лет — секрет Полишинеля, но говорить об этом вслух при новых людях было тяжеловато.

— И я, — закончил я за друга, глядя при этом в упор на Низота, — но и эта проблема решаема.

— И как же? — спросил канцелярский решала.

— Мы уже единожды оперлись на мелкую знать, теперь очередь других классов, — просто ответил я, — если мы не можем собрать критическую массу дворян, то призовем под руку королевы магиков, купцов, кузнецов…

— Вздор! Чернь ничего не решает!

— Эта чернь содержит как короля, так и все государство, господин Мартес Низот, — возразил я, — и именно эту чернь мы пытаемся склонить на свою сторону, чтобы она взяла в руки оружие и вступила в ополчение.

По смешинкам в глазах Вилы и задумчивому виду Армана я уже понял, что де Шонц-Вилены мой план приняли. А значит, все остальное сделают без меня. Ну, кроме аудиенции для магиков, которая пройдет завтра.

Остаток беседы с канцелярскими прошел спокойно. Обсудили несколько насущных вопросов, подумали, успеем ли перетащить хотя бы одну баллисту на стены, после чего разошлись каждый по своим делам. К концу беседы Низот как-то втянулся и уже не был таким ершистым, переключившись, скорее, на деловой лад.

— Так, господин спаситель Клерии, сейчас перекусим и я заведу тебя спать, — сказал внезапно Орвист.

— Ась? Что такое?

— Ты в курсе, что ты уже думаешь вслух?

— О чем?

— О том, что к концу беседы Низот перешел от ершистости — чтобы это ни значило — к деловому настроению, — огорошил меня Орвист.

То, как я это говорил, я совершенно не помнил, так что пришлось согласиться на уговоры де Гранжа и, под бдительным присмотром графа сразу после легкого обеда отправиться в свои покои. Была бы воля Орвиста, он бы проконтролировал, как я ложусь в кровать, но удовольствовался тем, что фолиант остался в кабинете. Нахождение моей тушки и проклятой книги в разных комнатах было достаточной гарантией того, что мне будет нечем заняться кроме сна.

Желаемого отдыха сон не принес. Вместо дающей сил тьмы я снова видел сражение, но на этот раз — грядущую битву за Пите.

Вот, войска герцогов подходят к стенам города. Летят арбалетные болты, поднимаются осадные лестницы, к воротам подводят таран. Шум стали, крики раненых и умирающих, крепкая ругань десятников и сотников. Силы неравны, защитников города сминают…

Проснулся я окончательно разбитым. За окном было еще темно — неизвестно, это зимний вечер или раннее утро, мои внутренние часы совершенно сбились. Постель рядом была пуста и холодна, Лу не приходила. Видимо, все еще где-то в расположении вражеских войск, наблюдает и собирает для нас информацию.

Не успел я подумать о богине, как алтарный камень в углу покоев, который мы первым делом перетащили из посольства во дворец, когда ситуация чуть улеглась, засветился, и в комнате материализовалась моя жена.

— Только о тебе вспоминал, — сказал я, сидя на краю кровати и устало потирая глаза двумя пальцами.

Лу выглядела встревоженной.

— Ты в порядке?

— Вроде да, а что такое?

Не говоря больше ни слова, Лу подошла ко мне, взяла мое лицо в свои ладони и внимательно посмотрела в глаза.

— Я слышала твой кошмар, Антон.

— В смысле, слышала?

— В прямом. Все боги в этой части Таллерии слышали его, я думаю. Ты точно в норме?

Я вспомнил, как Оранса предупреждала меня о том, что мне снятся слишком «громкие» сны, чем я и привлек когда-то внимание богини мореходов.



— Просто вымотался. Мы пытаемся придумать, как защитить столицу, но…

— Ты понимаешь, что все это бесполезно? — закончила за меня Лу, все так же внимательно заглядывая мне в лицо.

Я просто молча уткнулся лбом в грудь богини и приобнял ее за бедра.

— Зачем мы вообще здесь? — глухо спросил я.

— Ты забыл? Мы пришли спасать Орвиста.

— Мы могли просто вывезти его в Ламхитан. Ты же знаешь о чем я, Лу. Зачем я борюсь за будущее Клерии?

— Мои алтари?

— Намолю новые. Заработаю деньги, построю храмы. Времени у меня много, — парировал я. — Ты помнишь о моих старых планах на залив Плети?

— Перебраться в Токонскую Империю, купить домик и выращивать виноград?

Прямо сейчас Лу гладила меня по голове, перебирая пальцами тонкие косички.

— И, может, скаковых лошадей, — добавил я. — А по вечерам я бы мог чертить и вести дневники. Оставлять знание для потомков. На те времена, когда они смогут осознать написанное.

Я не видел — почувствовал, как богиня покачала головой и горько улыбнулась.

— Ты забыл, что Геора призвала для меня героя?

— Геора призвала для тебя дельца и бухгалтера, — возразил я.

Богиня чуть отстранилась и, приподняв мой подбородок, нежно поцеловала.

— Нет, Антон. Ты сам тогда не знал, но Геора призвала в этот мир героя, я сейчас это четко вижу. А участь героя не всегда проста…

— Лу, я так устал…

— Я понимаю, милый, понимаю. Даже боги устают, мне ли не знать, — ответила моя жена, снова прижав мою голову к своей груди и запустив пальцы в косички, — но ты не можешь просто сбежать, не сейчас.

— А когда? Когда проклятая Клерия не будет нуждаться в герое-счетоводе?

На это Лу было нечего ответить.

— Я вижу, у тебя есть план.

— Он тебе не понравится, — ответил я.

— Меч и магия Крови?

— Они самые. А еще убийство сотен невинных.

— Чтобы сохранить жизнь тысячам.

Я поднял голову и посмотрел на богиню.

— Что? — спросила она. — Это твои мысли, не мои.

В этом Лу была совершенно права. Это были мои мысли. Но я буду из последних сил пытаться организовать оборону Пите обычными средствами, не беспокоя Рису и не прикасаясь к мрачному оружию, что она хранила. Потому что чем больше я узнавал о магии разума и магии Крови из фолианта, тем меньше мне хотелось ими пользоваться.

Глава 3. Гнев божий

Провалялся я без сознания почти двое суток. Несколько раз мое сознание проверяла Лу — я это помню по обрывкам снов, где богиня расспрашивала меня о том, когда я соизволю вернуться в мир живых.

Возвращаться не хотелось, так что я устроил себе мини-отпуск от дел по спасению друзей, Клерии и войны с целым божеством.

Но прийти в себя пришлось.