Хозяйка Тишины

- Ну, если настаиваешь… поделим по-братски – тебе постель, мне шкура, - усмехнулся он. Кажется, душевное равновесие к нему потихоньку возвращалось. Надо запомнить способ… хотя нет. Обливания ледяной водой – это совершенно точно не моё. Я мерзлявая.

В темноте меня вдруг коснулось на мгновение его плечо – горячее даже через тонкую ткань моей рубахи. Слишком горячее – даже испугалась, что жар.

А потом из-под меня рывком выдернули шкуру, я чуть не упала. И всё желание волноваться за этого грубияна моментально испарилось.

Ощущение чужого присутствия рядом пропало. Стало холодно – то ли от этого, то ли от того, что подо мной больше не было меха…

Второе. Конечно же, второе.

Несколько минут ещё длились возня на полу и пыхтение, прежде чем наступила тишина. Я, наконец-то, перестала чувствовать себя сжатой пружиной. Разжалась, и даже осмелилась растянуться на топчане – на всякий случай на боку, чтоб видеть хоть что-то, и вжимаясь спиной в стену.

Я всегда была такой благоразумной! Могла ли я еще вчера подумать, что ввяжусь в такую авантюру? И представить, где и как проведу эту ночь…

Не спалось. В голове безостановочно гудели мысли, и даже то, что тело было натружено за день, никак не спасало. А по слишком тихому дыханию чужака я поняла, что он не спит тоже. Лежит в темноте, смотрит в потолок, и о чём-то думает.

Вздох.

- Ты-то чего не спишь, мелкий? – тихо окликнули меня с пола.

И мне вдруг показалось, что эта ночь, и тишина, и темнота – они будто стёрли какие-то барьеры между нами.

- Думаю.

- О чём?

- О том, что будет завтра. Вы же уйдёте, да?

Молчание.

- Да.

Теперь уже я молчу. И всё-таки решаюсь.

- Но вы же так и не нашли её… свою колдунью. Это ничего?

Мы словно перекидываем друг другу мячик молчания. Теперь его очередь держать паузу. Длинную, и я начинаю бояться, что так и не получу ответа.

- Мне уже кажется, что та девушка мне приснилась. Я был не в себе, с трудом соображал… наверное, здесь и правда не было никогда её – девушки с волосами цвета осени.

Подкладываю ладони под щёку, почему-то улыбаюсь в темноте невидимо.

- Какая она была? Ну, во сне. Красивая?

Снова вздох. На этот раз… мечтательный?

- Очень. Девочка-сказка. Никогда не видел таких глаз… Жаль, всё остальное не успел рассмотреть. Наверняка не хуже.

Ага, а мне стало жаль, что под рукой нет ничего тяжёлого – запустила бы от души!!

- Что ж не успели? Торопились? – буркнула я. Вспомнила, каким суровым взглядом он меня припечатал в следующую же минуту, как только очухался. Где ж тогда были его мечтательные вздохи?!

- Нет. Как бы я ни торопился, такую бы не упустил. Просто… хм… я уже плохо помню, мысли путаются. Видать, сильно Тишина меня приложила… Кажется, мне пришло в голову, что эта милашка может быть колдуньей.

- А это что-то меняет? – с горечью переспросила я.

- Это меняет всё, - резко отрубил чужак, и я всё-таки сполна прочувствовала, каково это – когда на тебя выливают ведро ледяной воды.

Глава 13

Стало обидно. Очень. А ещё гнев душной волной поднялся откуда-то со дна, где таились хорошенько задавленные, но, оказывается, всё ещё живые и болезненные мысли – это несправедливо, что я делаю такое важное для людей дело, а в ответ не получаю даже малейшей благодарности!

И вот теперь вообще такое. Чем я заслужила? Кажется, у чужака имеется серьёзный зуб на Хозяек. Но я-то тут при чём?

Так и подмывало рассказать всё, как было – и как нашла его, умирающего, в лесу, и как тащила, лечила и зачаровывала до самого утра из последних сил, чтоб вернуть из цепких лап Тишины… Мне пришлось сильно прикусить себе щёку, чтоб смолчать. Кто его знает, этого грубияна –  что он сделает, когда узнает. С его-то гадким отношением к таким, как я.

Хотя, кого я обманываю… внутренний голос и чутьё шептали иное. Что этот человек, с которым я провела бок о бок целый день и которого, кажется, успела «почувствовать» настоящего, как бы он от меня ни прятался, - не причинит мне зла. Просто навсегда закроется стеной ненависти и презрения.

Да, возможно, мы, наконец, поговорим начистоту, и я узнаю, что такого важного и срочного ему нужно от «колдуньи». Скорее всего, будет какая-нибудь «сделка» и «деловой разговор». Но меня как человека он замечать перестанет совсем.

И наверное, именно поэтому, а вовсе не из страха, я промолчала снова.

А пока я лежала и тихо злилась на него, этот бесстыжий умудрился заснуть.

Я долго-долго слушала в темноте размеренное, глубокое сонное дыхание. А потом решилась на очередную авантюру. Хорошо, Совёнка поблизости не было, чтоб по голове мне настучать.

Села на постели, осторожно стянула правую перчатку. Ключ-кольцо с готовностью отозвалось матовым блеском. Шёпотом, едва шевеля губами, вызвала рунный круг. Если пойму, что чужак просыпается, успею погасить. Ну, или так я себя успокаивала.

Слабый золотистый свет. Медленно кружится колесо, унизанное вереницей древних символов, освещает полумрак. Тени хороводом по стенам. Неслышный хрустальный звон – каруселью по спящей тишине.

И другая Тишина – та Тишина, что в этот час уже не спала, а караулила одиноких путников под окнами, таясь за пределами обережного круга, тоже прислушивалась к моей незаметной мелодии.

Руна Зари замигала сияющей звёздочкой, от которой тянулись четыре изогнутых луча. Полетела, послушная моему приказанию, и рассыпалась искрами над спящим мужчиной.

Он спал на боку, спиной ко мне. Блики рунного круга пылали на обнажённой коже широких плеч, на непослушных тёмных волосах, на рукояти чёрного меча, который он положил рядом и даже во сне, казалось, отовсюду ждал угрозы.

Когда рунная пыль, оседая в танце, мягко коснулась его, он повёл плечами и что-то недовольно пробурчал, не просыпаясь.

Вот и всё. Теперь он будет защищён от Тишины – на ближайшие несколько ночей уж точно. Именно так я наводила охранные чары на деревья, животных и птиц, что жили в моём лесу, - пядь за пядью отвоёвывала у небытия тех, кого судьба вверила в мои руки. Даже окрестные деревни, что ютились под сенью Тихого леса на самом его краю, были защищены моими стараниями. Поэтому люди хоть и боялись соседства с чащобами, о которых ходила такая дурная слава, что-то всё же чувствовали и не торопились уходить из этих мест.

Разочарованное ворчание на самой границе восприятия – Тишина поняла, что у неё снова отбирают добычу. Что ж, смирись, заклятая подруга! Как смирилась я. Этот мужчина не достанется никому из нас.

Уставшая – очень много магии вложила в этот выплеск, чтоб как следует проняло моего «неподдающегося», - но очень собой довольная, я позволила себе зажечь ещё одну руну.

Руна Свеча тёплым огоньком порхала над моим левым плечом, а я любовалась спокойным сном своего тёмного воина, и вдруг подумала. Ведь была же наверняка – а может, будет, или даже есть где-то сейчас, особая для него женщина. Такая, что без страха и тревоги подходит к нему, кладёт руки на плечи, прижимается в темноте. Не боится увидеть в серых глазах осуждение и неприязнь, не боится услышать в голосе лёд. Не боится, что эти сильные руки оттолкнут. И сейчас, в тихий полночный час, она просто подошла бы и легла рядом на тёплый мех, и прижалась тесно-тесно, и он обнимал бы её до утра и грел своим теплом, которого у него так много.

Как же я ей завидую.

Как жаль, что я – не она.

Я проснулась утром с таким странным чувством покоя на душе – так бывает, когда принимаешь трудное решение и знаешь, что оно правильное. Сегодня чужак уйдёт, как и обещал. Я никогда его больше не увижу. Наверное, это и к лучшему. Всё-таки, правы были деревенские.

Одни беды девкам от любви.

Он стоял посреди крохотной комнатки и аккуратно, отточенными привычными движениями затягивал пряжки доспеха на плечах.