Готикана (ЛП)

Это поднималось, поднималось и поднималось, и внезапно ее разум отключился.

В горячей вспышке, которая начала сотрясать ее тело, она кончила, сильно прикусив язык, чтобы не закричать, каким-то образом приглушив звук до стона, ее сердце билось так сильно в груди, что она чувствовала, как оно стучит в ушах, а конечности дрожат. Бокал бесшумно разбился в ее руке, порезав ее, когда кровь начала капать на пол, а осколки упали среди них.

— Черт! — он развернул ее, взглянув на ее руку.

Зазубренный край маленького кусочка стекла застрял в середине ее ладони, темно-красная кровь покрывала ее пальцы и стекала вниз.

Корвина поморщилась, когда он вынул кусок, высвободив небольшой поток новой крови.

Он оторвал край своего плаща и крепко обернул его вокруг ее руки, останавливая кровотечение.

— Стекло могло порезать тебе запястье, — хрипло сказал он, стиснув зубы.

Корвина слегка улыбнулась ему сквозь боль.

— Тогда я умерла бы в твоих объятиях при оргазме, и какая это была бы прекрасная смерть.

Он бросил на нее свирепый взгляд, закончив перевязывать ее руку.

— Ночь здесь станет еще более дикой. Хочешь остаться и посмотреть шоу? Или убраться отсюда ненадолго?

Корвина оглянулась на зал, все ее друзья были заняты либо танцами, либо поцелуями с кем-то, все больше и больше людей вокруг зала находили темные углы, чтобы заняться своими делами.

— Отведи меня в другое место.

— Встретимся снаружи.

Корвина вошла в толпу и обнаружила Джейд, одиноко стоящую в углу и наблюдающую за ее приближением. Она сказала ей, что собирается с кем-то прогуляться, и мимолетное выражение промелькнуло на ее лице, прежде чем Джейд улыбнулась.

— Возвращайся поскорее.

Корвина покинула зал и спустилась вниз, медленно пробираясь сквозь толпу к главному входу, увернувшись от нескольких рук, которые пытались схватить ее, и, наконец, вышла в ночь к своему серебристоглазому мужчине в маске ворона.

Он подхватил ее на руки, и она вскрикнула.

— Что ты делаешь?

— Несу тебя в свое логово, — он одарил ее плутоватой улыбкой, таинственный мужчина в темном плаще, несущий ее в лес в ночь Черного Бала.

Она сразу узнала тропинку, по которой он понёс ее вниз.

— Ты починил пианино? — спросила она, обнимая его за шею, когда он решительно нёс ее вниз по склону к руинам.

— Не до конца, — сухо прокомментировал он. — Я был больше сосредоточен на том, чтобы вовремя закончить диссертацию.

— Ты когда-нибудь хотели уйти и преподавать где-нибудь еще? — Корвина задумалась.

Он вопросительно посмотрел на нее в лунном свете.

— Зачем мне это? Веренмор мой. Я хочу медленно исправить это и сделать его безопасным убежищем для таких людей, как мы, с беспокойным прошлым.

— Что, если кто-нибудь исчезнет сегодня? — она прикусила губу.

— Давай перейдем этот мост, когда доберемся до места, Корвина, — вздохнул он, устраивая ее повыше в своих объятиях.

Вскоре в великолепном лунном свете показалась знакомая осыпающаяся стена, жуткие скульптуры, похожие на горгулий, и одноглазое дерево — их аудитория, когда он направился к их месту.

— Это то, что ты называешь своим логовом? — Корвина усмехнулась, оглядывая руины и пустые надгробия под луной.

Вад усадил ее на теперь уже почти отремонтированное пианино, и она откинулась на руки, наблюдая, как он снимает маску, показывая скульптурное лицо и волосы, которые она любила. Он снял с нее маску и положил ее сбоку, опустившись перед ней на колени, его руки поймали ее в ловушку на пианино. Закинув ее ногу себе на плечо, он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра.

— Покажи мне браслет твоей матери, — сказал он ей, покрывая нежную кожу легкими поцелуями.

Озадаченная, Корвина показала ему свою левую руку, где в лунном свете поблескивал многокристальный браслет, теплый на ее коже.

Он взял ее за руку и вложил что-то в ее ладонь.

Кольцо.

Сердце Корвины остановилось. Она прочитала слишком много романов, чтобы не заметить сходства, и они испугали ее до чертиков.

— Ты... ты делаешь предложение? — прошептала она, ее беспокойство росло.

Вад усмехнулся.

— Нет, маленькая ворона. Ещё нет.

Облегчение внутри нее было немедленным. Она еще не была готова, и он тоже. Они только открывали друг друга, открывали самих себя, и, хотя она надеялась, что однажды они дойдут до этого, этот день еще не наступил.

— Но я увидел это кольцо, когда покупал твое платье, — он провел по нему большим пальцем. — И хотя мы еще не готовы, однажды мы будем. И в тот же день я подарю тебе еще одно кольцо. Оно просто от меня, так что у тебя всегда будет что-то от меня, как с браслетом твоей матери. Хочу, чтобы ты смотрела на него в моменты стресса и знала, что я рядом.

— И это не имеет никакого отношения к тому, чтобы отгонять других мужчин?

Уголок его губ дернулся.

— Тебе следовало бы знать, что мои мотивы никогда не могут быть полностью бескорыстными. Я эгоист, и хочу, чтобы все, кто смотрит на тебя, знали, что ты принадлежишь очень эгоистичному человеку.

Корвина сморгнула слезы, глядя на кольцо.

Это был изысканный высококачественный каплевидный аметист — она знала это по тому, как он преломлял лунный свет — того же оттенка, что и ее глаза, оправленный в серебристый металл, того же цвета, что и его глаза. Кольцо было их совместным.

— Спасибо, — прошептала она, глядя ему в глаза.

Он поцеловал ее в колено.

— Там есть надпись.

Она повернула кольцо.

Я не позволю тебе пойти в неизведанность одной.

— Дракула, — выдохнула она, узнав цитату из книги, которую они изучали.

Она молча повернула к нему руку, и он надел кольцо ей на палец, завязывая еще один узел в нитях их связи, делая ее более прочной для испытаний временем.

Он стоял прямо, и она держала его лицо, глядя на него со всей любовью, которую чувствовала в своем сердце, благодаря вселенную всеми фибрами своего существа за этого мужчину.

— Ты гора, на которой я строю свой замок, кирпич за кирпичиком, — прошептала она ему, ее глаза защипало. — Ты стоишь, я парю. Ты треснешь, я рассыплюсь.

Он прижался губами к ее губам, целуя ее с яростью, которую она никогда не сможет укротить, которую она никогда не хотела укротить, и она поцеловала его в ответ, посреди руин, которые стали свидетелями невыразимых ужасов, девушка с душой луны — испорченная, потемневшая, эфемерная — наконец нашла мужчину с душой ночи, чтобы сиять вместе с ней.

Глава 27

Корвина

Он хотел трахнуть ее в руинах, но, узнав все, что там произошло, она не была в восторге. Поэтому он отнёс ее обратно в замок и в Хранилище, запер их, насытив ее и себя, снова и снова, в то время как сексуальный бал-маскарад проходил прямо наверху.

— Мы всегда будем прятаться? — спросила она его, их одежда лежала на одном из кресел, на том, что с львиными головами, когда она покоилась на нем на диване.

Он играл с ее пальцами, постоянно потирая ее новое кольцо, одержимый желанием увидеть его на ней.

— Если сегодня ничего не случится, — прогрохотал он через несколько минут, — Для этого не будет никаких причин. Я выйду в качестве члена Комитета. Конечно, после этого я не буду преподавать ни в одном из твоих классов. Но я изменю правила для нас.

— Надеюсь, сегодня ничего не случится, — пробормотала она, глядя на потемневший камин, слушая спокойное биение его сердца, когда он гладил обнаженную линию ее позвоночника, бездумно останавливаясь, играя пальцами какую-то мелодию.

Хотя чувство, что что-то не так, не совсем покинуло ее, она ничего не слышала и не видела с тех пор, как обнаружила тело в лачуге.

— Аякс уже что-нибудь нашел? — она положила подбородок ему на грудь. — Есть новости?

— Если и есть, то он мне не говорит, — продолжал он играть с ее спиной. — Я подозреваемый в его расследовании.