Страница 6 из 20
Но она об этом думает сама с собой, а на папу только из-за сигарет кричит, а на меня – ну, если Тамара будет звонить, то закричит точно. А потом ляжет на кровать и скажет, как устала от всего, что сколько можно сидеть в квартире, что как мы выйдем потом, какими бледными будем, какими растерянными, как от солнца отвыкнем.
– Мама, выходи на мой балкон. Я не против.
– Нет, в твою комнату больше не захожу.
– Потому что ты тогда не постучалась. А если стучишься – то пожалуйста, заходи, только рада буду.
– Нет уж. Больше ни ногой.
(Я и вправду тогда накричала, что нечего. Но стояла голая по пояс, а гости были (до всего) – и чего она дверь распахивает во всю ширь? Вот и накричала.)
И мне жалко, когда у мамы голова болит. Поэтому не хочу, чтобы Тамара звонила.
– Ну, говорят, что контрольная по алгебре всё-таки будет. Готовимся и всё такое.
– Готовься.
Папа словно осип немного, но не обращаем внимания.
Было уже – однажды мама встала утром и сказала: заболела, кажется. Сказала брать такси и уезжать к бабушке, чтобы и нам не подхватить.
Ты чего, сказал папа, вот мы вирус твоим родителям и привезём. Не выдумывай.
Втроём будем болеть.
Ещё и ребёнка своей паникой заразишь.
(Я не боюсь.)
Останемся втроём, запрёмся, переболеем, сказал папа.
Но мы не заболели.
Мама полоскала горло содой, прислушивалась к себе, но ничего не было.
Кажется, опять опоздаю. Снимаю турку с огня, выливаю в чашку, размешиваю сахар, поднимая со дна кофейную гущу, что потом будет неприятно щекотать горло. Хорошо, что на русском можно всем молчать, как Илюша.
Подключиться к конференции Zoom
Идентификатор конференции: 725 5319 8208
Пароль: 2k3naB
По комнате летает оса.
София Александровна начинает урок.
Оса запуталась в тонком плетении тюля, зажужжала громче и назойливее, заметалась, пытаясь освободиться, пока никто не спохватился, не подошёл со свёрнутой газетой.
В моей комнате газет нет. Рекламные из почтового ящика не забираем, а обычные папа больше не читает. И на кухне сидел с книжкой, не с газетой, с маленькой книжкой в жёлтой обложке серии «Альтернатива».
Кстати, а где Илья? Я почему-то его не вижу. Если так пойдёт, то я останусь тут одна.
София Александровна, он теперь не придёт, раз вы ему сказали. Такое раньше, с прежней учительницей было.
Он знаете какой гордый.
Смеются.
И вправду гордый.
У неё растерянное лицо, светлые глаза.
София Александровна исчезает с экрана. Просто загорается на секунду надпись: Sophia Alexandrovna – посередине экрана на чёрном фоне, а потом пропадает, как не было её.
Что случилось? Чего это она?
Может быть, со связью что-то. Сейчас перезагрузит и зайдёт обратно.
Я листаю окошки одноклассников. Нет Илюши, нет Всеволода, нет Алёнки.
София Александровна не возвращается.
Тогда становится грустно, что я всё ещё здесь.
Здравствуй, Вера! Знаю, что это выглядит немного странно, но мне больше некого попросить. Вся эта ситуация с Ильёй меня очень беспокоит. Потому что все на это отвлекаются, и не получается толком уроков – ни вам, ни мне. Я не знаю, как ты с ним общаешься, но ты есть у него в друзьях. Одна из немногих, кстати. Я бы с удовольствием вступила с ним в диалог, если только согласится.
Можешь спросить?
Жалко, что сразу сообщение открыла – София увидит, что прочитала, будет ждать ответа. А что ответить? У кого бы спросить…
А почему урок закончился внезапно? И на самом ли деле из-за технических проблем? Но не вернулась, не написала ничего. И мы ждали-ждали, пока мама Яна напишет о следующем уроке.
А следующего урока нет, потому что физичка не знает, как установить «Zoom».
Видимо, к ней домой устанавливать поедут. Хотя домой сейчас нельзя.
Значит, по телефону станут объяснять.
А мы подождём, подождём, и Илюша, который неизвестно где, которого нет онлайн – и я проверила, и София Александровна проверила, прежде чем написать.
А что Илье скажу – учительница попросила передать, чтобы больше Булгакова на уроках не ругал?
Вообще всё равно, кого он там ругает.
Самой эти ранние рассказы не больно охота читать.
Но у меня, как и у Ильи, есть бумажная книжка.
Здравствуйте, София Александровна! Хорошо, напишу Илье. Только не знаю, что написать. Ладно, придумаю.
У вас «Zoom» выключился?
София Александровна пишет
София Александровна пишет
Нет
Хорошо. Хорошо же.
Буду полной дурой, но напишу Илье.
Выпущу осу из комнаты.
Слышу, как в зале заработал телевизор – значит, мама проснулась. Уже, наверное, одиннадцать, и у неё снова будет болеть голова от непроветренной комнаты, от голоса соседки, бормочущей молитвы. Тоже иногда слышу. Отче, иже еси.
Больше не вспоминается, хотя учили с бабушкой. Можно позвонить и спросить – а как там дальше, не помнишь? Бабушка наверняка помнит. Но что делать, если и она забыла? Ведь и не нужно никому, кроме неё. А если забудет – значит, из моей памяти последние слова исчезнут, значит, зря учила. Почему-то грустно, когда забывается мелочь, неважное и необязательное, слова и детские стихотворения, припевы, рифмовки – это как если у тебя тихонечко из кармана вместе с деньгами вытащили важную фотографию.
Я, мама и папа.
Была такая, висела на стене возле шкафа, а потом отцепили и положили в ящик к бумагам и документам.
Бабушка, ты помнишь те слова?
Те самые.
Но ещё долго не спрошу.
А Илья и вправду есть в друзьях, мы даже когда-то переписывались. Даже хочется перечитать, о чём говорили, – отматываю вверх.
Там 2018 год и наша глупая переписка.
привет
бежишь завтра?
да, а куда денешься
разве не нравится?
да нет, нравится, просто блин
кросс этот опять
и в том году бежали, и в этом
придумали бы что-то другое
а что придумают
так надо чтобы бежали
а ты побежишь?
нет
?
почему? у тебя справка будет?
нет никакой справки. просто не побегу и всё. не хочу как идиот пыль глотать
там же не дорожка нормальная, а неизвестно что
ухабы
все бегут и ничего
почему тогда ты нет?
просто нет
ну смотри
ты просто об этом сказать хотел?