Страница 3 из 9
Получив это известие, Альберт так естественно себя вел, что усыпил даже мою бдительность. Вчера он устроил большой праздник по поводу великой чести, оказанной ему заморской принцессой, и веселился на нем больше всех. Теперь я понимаю, почему он так щедро угощал вином гостей. Благодаря этому, сегодня никто не заподозрил, что короля нет в замке, до самого обеда.
– Это в духе Альберта, – рассмеялась я.
– Ты такая же легкомысленная, как и он. Своим побегом он оскорбляет принцессу и портит наши отношения с Аскарой. Такое поведение правителя может окончиться войной и навредить обоим королевствам.
– Бедняга, – посочувствовала я Альберту. – А что бы ты сделал на его месте? – осторожно поинтересовалась я.
– То, что должен, конечно, – без колебаний и лишних подробностей сказал он. – Альберт знал, чем жертвуют короли.
Я пожалела, что спросила. Все то время, что мы вместе искали Альберта, я в точности представляла, как поступил бы Рональд в подобной ситуации. Он забыл бы про данное мне слово и женился на принцессе, которую никогда не видел. Потом делал бы все, чтобы оказаться хорошим мужем, и прожил бы с ней долгую, счастливую жизнь.
Я мельком взглянула на него. Он хорошо знал, что я сейчас чувствую, но ничего не говорил, предоставив мне самой разбираться со своими переживаниями, и я в них погрязла, утопая все больше и становясь все мрачнее.
Поиски, как и мое молчание, затянулись до темноты. В итоге каким-то чудом нам удалось найти пропавшего короля. Он был на том самом болоте, откуда я недавно пришла такой грязной и мокрой. Нас навели на мысль зайти туда заливистый женский смех, который обычно на болотах не звучит, и уныние, которое расцветало синим, выдавая Альберта.
У него, похожего как две капли воды на Рональда, сидела на коленях Ягода. Одной рукой она обнимала Альберта, второй гладила его по волосам и влюбленно смотрела ему в глаза. Рядом расселись и другие болотные красавицы.
– Мать Хранительница! – вырвалось у меня от такого зрелища. Рональд меня эмоционально поддержал, удивленный этой картиной до крайности. Альберт был будто в забытье.
– Эй, нечисть болотная, оставьте короля в покое! – возмутилась я.
– Аля, ты что, король? – притворно удивленно спросила Ягода. – Не может быть! Наш король рыженький, а ты черный. Кому в здравом уме придет мысль перекрасить рыжие волосы в черные?
– Я король, – гордо сказал Альберт.
– Так ты рыженький! – расплылась в улыбке Ягода.
– А мы думали, тебя студенты по уговору прислали, – сказала другая болотница, та, что сидела подальше и с завистью наблюдала за Ягодой. – Мы для вас уже даже пиявок наловили. Последние, редкость, можно сказать.
– Оставьте меня, – сказал нам Альберт. – Я буду жить здесь, на болоте.
В этот момент Рональд взорвался негодованием. Он побледнел так, что было видно даже в сгущающихся сумерках.
– Ты знал, чем жертвуют короли ради своего положения, – опять повторил он. – Твой побег постыден и возмутителен, он позорит и тебя самого, и меня, и все наше королевство. Я разочарован в тебе! Все люди делают ошибки, но ошибки, сделанные королями, имеют последствия в размере королевства!
Рональд с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на крик.
– Тебе надо – ты на ней и женись! – возмутился Альберт в ответ. – Мы тебя в рыжий перекрасим, никто от меня не отличит.
Рональд на секунду задумался, будто рассматривая этот вариант. Я возмущенно и обиженно на него посмотрела.
– Я бы женился, потому что всегда исполняю свой долг, и даже готов взять часть твоего на себя, чтобы спасти Освию от войны, но этот обман раскроется, и только сделает хуже. Это твоя ответственность, и тебе следовало бы думать о ней, а не о толпе своих воздыхательниц!
Насчет воздыхательниц Рональд был прав. Альберт и раньше был популярен и всеми любим, а теперь, когда стал королем, причем не просто королем, а молодым, очень красивым и неженатым, девушки просто сходили с ума. Они искали всевозможные способы, чтобы попасть во дворец, наряжались в лучшие платья, падали в обморок, когда он просто проходил мимо или проезжал верхом. Я благодарила великую богиню за то, что Рональд не привлекал к себе столько внимания, иначе мне пришлось бы подтвердить общее мнение и доказать всем, что я действительно ведьма.
Сейчас меня так обижали слова Рональда, что я забыла, с каким трудом когда-то его спасла, и готова была утопить прямо здесь.
– Я, конечно, восхищена твоей готовностью жениться на другой женщине, несмотря на то, что ты помолвлен со мной, но ты не имеешь права решать за Альберта!
Прямо в своем сухом платье я снова полезла в ненавистное болото по уже знакомому мне маршруту, подошла к Альберту, посмотрела ему в глаза и сказала:
– Альберт, бегством ты проблему не решишь, а только ее усугубишь. Ты знаешь Рональда, этот бесчувственный тюфяк тебя в покое не оставит. Тебе надо вернуться в замок, извиниться перед послами, потом поехать к аскарской принцессе, познакомиться с ней и произвести на нее жутчайшее впечатление, чтобы она сама передумала выходить за тебя замуж.
Во взгляде Альберта появилась осмысленность. Он сфокусировался на мне, ссадил с колен Ягоду и встал, тут же провалившись по пояс в воду, как и я.
– Ты права, Лисичка, еще не все потеряно! – воспрянул он духом. – Я поеду в Аскару и сам разберусь с этой принцессой.
– Даже если нет – жизнь после брака не заканчивается, вон, кто-то даже не отказался бы жениться на принцессе, – осторожно добавила я, косо глянув на Рональда.
Альберт это отступление будто не заметил. Он воодушевленно и решительно пошел к твердой земле, и потянул меня за руку за собой. Болотницы разочарованно смотрели вслед. Самой разочарованной из них была Ягода.
– Эй, студентка, – сказала она, – пиявок забери, нам эта гадость здесь все равно не нужна.
Еще утром для меня это было бы лучшим подарком, но сейчас я просто хотела, чтобы Рональд не говорил всего того, что сказал.
Болотницы сегодня не показывались, что было на них не похоже. Я стояла, прислонясь спиной к дереву и глядя в одну точку. Этому увлекательному занятию я посвятила почти весь сегодняшний день.
По колено в воде ходили слегка приободренные студенты. У них сегодня случились сразу две радости. Первая – пиявки были вычеркнуты из списка, и больше ловить их на живца было не нужно. Вторая – Берут сосредоточил все свое внимание на мне. Он носился вокруг, возмущенно махал руками, сильно напоминая при этом огромную облезлую птицу.
Мне было все равно, я посвятила себя воспоминаниям о прошедшем вечере, закончившемся грандиозным скандалом. Уже прощаясь у студенческого дома, Рональд стыдил меня, говоря едва слышно, чтобы чересчур любопытные студенты, которые высовывались из окон, не могли расслышать:
– Ты не должна на меня обижаться за правду. Я никогда не делал секрет из того, что для меня долг превыше всего, – говорил он.
– В таком случае тебя надо было прозвать не герцог Страх, а герцог Жестокость, потому что ты вместе со своим долгом проявляешь сейчас именно ее! – сказала я громче, чем следовало бы, теряя над собой контроль от обиды.
– Может быть, я и жесток, но до лжи не опущусь никогда! Тебе следует либо принять это, либо поискать кого-нибудь получше.
– В таком случае, Рональд, я освобождаю тебя от твоего слова, – дрожащей рукой я сняла с пальца кольцо с голубым камнем и отдала ему. – Ты говорил, что я могу оставить это кольцо себе либо вернуть в твою семью через два года. Два года прошли, и я его тебе возвращаю! Можешь искать себе другую невесту! Женись на ком хочешь, хоть на болотнице! Или попроси Альберта вернуть тебе титул и предложи свою кандидатуру аскарской принцессе, сразу двойная выгода – и Альберту поможешь, и выполнишь свой долг! – И я ушла жалеть себя, не дав ему возможности ответить.
Они уехали, а я осталась умирать от горя, потому что разрушила собственную жизнь. Полностью закрепить понимание произошедшего мне помогла подушка, которую я обильно смачивала слезами всю ночь.