Страница 5 из 81
Ничего. С этим тоже можно будет разобраться позже. Сначала — помирить двух безмозглых устриц. Шуалейду и Бастерхази. А заодно пресечь затеянное Ристаной безобразие. Это же надо так обнаглеть, чтобы попытаться женить младшего брата вопреки воле покойного отца и вполне себе живого императора!
Вот в ком вины или стыда не было ни на ломаный динг — так это в ней, в Ристане Великолепной. Ее темные, как спелые вишни, глаза смотрели на Дайма (поверх головы короля) прямо, на губах змеилась улыбка. Как будто она видела перед собой не одного из самых могущественных шеров империи, а слизняка из когорты своих воздыхателей.
Короля она «увидела», лишь когда он прошел через весь зал, между расступающихся и кланяющихся гостей, и остановился за несколько шагов до собственного трона.
Ристана присела в реверансе. За ее спиной то же самое сделала Шуалейда — на нее Дайм пока старался не смотреть, как и на темного шера Бастерхази. Слишком много эмоций, затуманивающих разум. И тянущиеся к нему потоки тьмы и сумрака — тоже пока лишние. Он не может себе позволить ослабить контроль. Потому что один неверный шаг — и кошмар снова станет явью. Нет. Ни за что.
— Сестра, — кивнул Каетано, подавая Ристане руку для поцелуя.
— Ваше величество. — Та обозначила верноподданническое касание губ и выпрямилась, пропуская младшего брата к его трону. — Полковник Дюбрайн. Какая приятная неожиданность.
— Ваше высочество, — кивнул Дайм.
— Мы всегда счастливы видеть сына нашего возлюбленного императора в Суарде, не так ли, дорогая сестра? — не удержался от шпильки Каетано.
— Разумеется, счастливы, — и не подумала отступать Ристана. — Надеюсь, его светлость задержится у нас…
— Право, не стоит таких церемоний. Ваше высочество что-то говорили о королевской свадьбе? Так продолжайте. Нам, — Дайм акцентировал «нам»: императору Элиасу Брайнону и его Тихому Голосу, по совместительству бастарду, — очень интересно.
Он скривил губы в улыбке и обвел свиту Ристаны тяжелым взглядом, задержавшись на графе Ландеха.
— Как это мило с вашей стороны, — почти не дрогнувшим голосом парировала Ристана.
«Очень мило — защищать своих сторонников, только бесполезно», — мог бы сказать ей Дайм, но не стал. Просто проигнорировал.
— Ну? Что скажете, советник? — надавил он на Ландеха чуть сильнее. Не магически, упаси Светлая, всего лишь интонацией и хмурым, вполне императорским взглядом.
— Дело верных подданных — исполнять волю сюзерена, — тут же свалил все на Ристану граф Ландеха. Разумеется, не забыв отвесить Дайму низкий поклон: не как какому-то там маркизу или офицеру МБ, а как сыну императора.
Очень мило. Просто трогательно. Еще бы заставить себя перевести взгляд чуть левее. Туда, где полыхает черно-ало-лиловый столб пламени. Живого. По-прежнему живого пламени.
— Ну а вы, мой темный шер?
Заставил. Посмотрел. Даже сумел не шагнуть к нему, не хлестнуть по смуглому лицу, не вцепиться в вороную гриву… вороную? А в кошмаре была седая… и Шуалейда была седая. Темная, как Ургаш, безумная и совершенно седая. Проклятье. Не думать об этом. Не сейчас.
— Все в воле Двуединых, — пророкотал Бастерхази, и вместе с его голосом Дайма коснулась бархатная, ласковая тьма.
«Я ждал тебя, мой свет. Я так ждал тебя! Почему ты не отвечал?.. Ты наконец-то здесь, и теперь все будет хорошо!»
Целый миг — бесконечный и мучительный — Дайм горел и задыхался в этом пламени, полном рвущей боли, железистого вкуса крови, хриплых криков, свиста бича и ошеломительной беспомощности. Пока не сумел восстановить ментальную защиту, снесенную единственным прикосновением. Правда, стоящая перед глазами картина — валяющаяся перед ступенями трона оторванная голова — никуда не делась.
В отличие от нужных слов. Он, кажется, что-то собирался ответить темному шеру. Что-то… умное. Или суровое. Наверное.
Да, точно. Суровое. Возможно, это должно было звучать как «не смей больше умирать, идиот».
Как хорошо, что никто здесь не слышит его мыслей. И Шуалейда пока лишь смотрит и выжидает. Не пытаясь его коснуться. Этого бы он сейчас не выдержал.
— Похвальное смирение, — выдавил Дайм, не глядя темному шеру в глаза.
Он не хотел ни его боли, ни разочарования. Но дать что-то другое не мог. Не сейчас, когда любой неверный шаг может привести к катастрофе, а любой разговор с Бастерхази — это полная потеря контроля. Несмотря на помощь шера Майнера. Несмотря ни на что. Нет. Сейчас Дайм не может себе этого позволить. Вот позже они поговорят, и Дайм даже не убьет идиота собственными руками. Может быть, все вообще окажется не так ужасно, как видится сейчас, и на самом деле Бастерхази вовсе не умудрился насмерть рассориться с Шуалейдой.
Злые боги, за что?!
Примерно тем же вопросом явно задавалась и Ристана, не получившая поддержки от Бастерхази. От ее желания убить предателя на месте вокруг искрило, несмотря на целый ворох ментальных амулетов. Однако пока она не вмешивалась. Лишь пока.
Каетано, наблюдающий за коротким диалогом с трона, хмыкнул. Шуалейда тоже села на свое место и молчала, по примеру Дайма обернувшись непроницаемым коконом. Убийца все так же изображал подпорку ее кресла, не реагируя ни на продолжающую висеть на нем сопящую девицу, ни на всех прочих. Хотя Дайм мог бы поклясться, что сейчас мастер теней просчитывает возможность ликвидации двух целей сразу — Бастерхази и самого Дайма. Несмотря на воздушный барьер. А вот девица Ландеха… интересный экземпляр.