Страница 18 из 81
Демоны Ургаша – мифически-метафизические существа, похожие на зургов с крыльями, только полностью черные и чересчур зубасто-когтистые. Воплощение бессмысленного и беспощадного Зла. Произошли от бяки-закаляки, от скуки нарисованной Хиссом на песке Океана Вечности. Основное занятие демонов Ургаша – пугать маленьких детей, чтобы хорошо кушали и слушались родителей, в чем демоны составляют беспощадную конкуренцию синим гоблинам и шисам. Также каменные демоны выполняют декоративно-эстетическую функцию, украшая храмы Хисса и внушая гражданам должный трепет и благоговение. Физически демоны не существуют. Однако именно демонический облик принимают Воплощенные, так как он отлично приспособлен для боя и наведения ужаса.
Большая Имперская Энциклопедия
1 день журавля, Риль Суардис
Рональд шер Бастерхази
— Сначала танцевать, ваше прекрасное высочество, — велел Роне, даже не давая себе труд замаскировать приказ под галантную просьбу. — Подарите мне это рондо!
Ристана послушалась. Нехотя подала руку и позволила себя увести.
— Жалкий трус, — прошипела она, напоказ улыбаясь.
Ее бессильная злость была прекрасна. Изысканный десерт. Которым Роне непременно бы насладился, если бы…
Если бы ему не хотелось немедленно сдохнуть.
Светлый шер закрылся от него. Сделал вид, что Роне не существует. Нет, даже хуже. Что Роне — лишь одна из второстепенных фигур в партии очередного политического хатранжа. Бросил на него короткий взгляд, уронил незначительную фразу — и отвернулся. К ней. К глупой никчемной девчонке, к предательнице! К той, которая променяла светлого шера Дюбрайна на какого-то мальчишку-раба. Как? Как он мог?
Лучше бы, право слово, этот мальчишка успел убить. Тогда Дайм немного погоревал бы и пришел к Роне, а Роне сделал все, чтобы его горе забылось как можно скорее.
Соблазнительная идея. Ужасно соблазнительная идея. Так хочется поверить, что это сработало бы!
Но не выходит.
Дайм ее любит. Это прекрасно видно — золотое сияние ярче солнечного света окутывает этих двоих, отблеск его ложится на убийцу за креслом Шуалейды.
— До чего ты докатился, Роне, — вырвало его из упаднических мыслей очередное шипение Ристаны. — Нельзя же настолько бояться! Еще немного, и начнешь скулить и вилять хвостом, как побитый пес!
От правоты ее слов стало еще больнее. Но когда он, темный шер Бастерхази, признавал оскорбительную правоту бездарных?!
— Тебе самой не помешало бы немного поскулить и повилять хвостом, милая. И вместо того, чтобы кусать единственную руку, которая может тебя защитить, сказать мне спасибо.
— Тебе?! Трус! Иди, поваляйся у Дюбрайна в ногах, докажи ему свое смире-е-ение.
— То есть надо было позволить тебе нарваться, милая?
— Надо было поддержать меня, а не поджимать хвост. Тряпка. Ты позволил им…
— Замолчи, — оборвал ее Роне, чувствуя, что еще немного, и он сорвется и размажет по стенам не только Ристану, но и пару сотен напыщенных индюков, собравшихся в этом зале. — Я говорил, что план твой дурацкий? Говорил. Предупреждал, что не стану играть в эту игру? Предупреждал. Но маги отжили свое и ничего не решают, да, милая? Поэтому в следующий раз я не стану вытаскивать тебя из огня. Гори, милая, если твой куриный мозг не способен даже понять опасности.
Ристана безмолвно открывала рот, но из него не вырывалось ни звука. Зато рвался наружу страх. Нет, ужас. Паника.
Роне ухмыльнулся, как и положено ухмыляться Злобному Злодею.
— Какая досада, милая. Твои амулеты… ой, кажется, сгорели.
И если он не успокоится, то сейчас сгорят не только амулеты, принадлежащие Суардисам больше тысячи лет, но и все, что есть в этом проклятом зале.
Надо выдохнуть. Задержать дыхание. Пропеть про себя умну отрешения. Вспомнить одноглазую камбалу, дожидающуюся в башне Рассвета — если Роне сорвется, Ману станет над ним потешаться ближайшие двести лет как минимум.
Еще раз пропев умну отрешения, Роне оглядел зал поверх голов. Сиятельные шеры в своем репертуаре: срочно перезаключают союзы, спеша предать тех, ради кого предавали в прошлом месяце. Тьфу. Мерзость.
Роне — не такой. Пусть Дюбрайн отвернулся от него, пусть любезничает со своей глупой девчонкой, пусть даже барьер выставил — проклятье, барьер вокруг мастера теней, он с ума сошел! — Роне от него не откажется. Никогда и ни за что.
Не сможет. Даже если бы вдруг захотел.
Даже если придется скулить и вилять хвостом.
К шису. Хватит страдать. Пора брать себя в руки и следовать плану. В конце концов, он обещал Дайму решить проблему с мастером теней, и он ее решит. Избавит его обожаемую девчонку от опасности, а самого Дайма — от удачливого соперника. Светлый шер не заслуживает боли.
На Ристану, злобно сверкающую глазами, но не делающую попыток вырваться из его рук, Роне обратил внимание, лишь когда музыка закончилась.
— Тебе идет молчание, милая. Перестаешь быть похожа на ядовитую змею.