Оправданный риск (ЛП)

И всё же мне любопытно, думает ли она обо мне, интересуется ли, где я. С другой стороны, она, вероятно, уже пошла дальше, и тот придурок, который трахнул её и бросил, — последнее, о чём она думает. Я знаю, что она медсестра и теперь живёт своей жизнью, даже если она потеряла своего отца и теряет дом, в котором выросла. Но это не значит, что она не умеет держать себя в руках.

И это не значит, что она забыла обо мне.

— Вы уже закончили свои дела в центре города? — спрашивает Элли, ставя передо мной заказанную колу.

— Только вчера закончили, а сегодня нас ждёт уже новая работа.

Когда я приехал в Бирмингем, чтобы присоединиться к «Королевским ублюдкам», Мейсон искал законный способ заработать деньги. «Ублюдкам» нужен был легальный бизнес, чтобы отмывать прибыль от нашей торговли оружием. Хантер предложил создать строительную бригаду. Мы с ним занимались этой работой с восемнадцати лет и имели большой опыт. Кроме того, большие деньги можно отмыть за счёт расходов на строительство.

— Итак, где сегодня Хантер? — спрашивает Элли, стараясь говорить беззаботно.

— Сержант по вооружению сегодня на пробеге, — отвечаю я, хотя на самом деле это не её дело.

Правда в том, что Хантер действительно попросил меня поехать с ним в Брютон, чтобы быть там на похоронах его отца и на его воссоединении со Скайлар, но я отказался. Придумал неубедительное оправдание, что я нужен клубу здесь. Для силовика это была неплохая ложь. Я действительно нужен в клубе, так как Хантер взял с собой нескольких членов. Наверное, он так же боялся снова увидеть Скайлар после стольких лет, как и я. С этими ребятами он, наверное, чувствовал себя на десять футов выше и пуленепробиваемым.

— На пробеге? — спрашивает Элли, и я знаю, что она спрашивает только потому, что у неё есть разговор к Хантеру. Я бросаю на неё взгляд, давая ей понять, что пробег клубное дело, хотя для Хантера это было больше личным, чем что-либо ещё. — Ладно, я поняла.

Выпив половину своей Колы, я слышу, как открывается дверь в клуб. Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать, что Хантер вернулся. Я слышу, как Скайлар поднимает шум из-за того, что её привезли в какое-то братство.

Братство? Серьёзно?

— Сколько здесь живёт мужчин? — расспрашивает она Хантера. — Это чертовски смешно. Я сама могу о себе позаботиться, придурок.

Собравшись с духом, я поворачиваюсь на барном стуле лицом к женщине, которая постоянно у меня на уме. Её длинные, волнистые каштановые волосы такие же, но Скайлар другая, более красивая и более взрослая. По-прежнему долбаный нокаут для меня.

Она прищуривается, глядя на меня, и моё сердце колотится сильнее в груди. Когда она идёт ко мне, её каблуки стучат по твёрдому дереву пола с каждым шагом, который она делает.

Не знаю, чего я ожидал, но Скайлар замахивается и бьёт меня кулаком в челюсть. Я падаю, роняя стул под собой, сплёвываю кровь на пол и качаю головой.

Это было адское воссоединение, а Скайлар Бейкер — чертовски горячая женщина.

Глава 3

Скайлар

Ударить Джейка не входило в мои намерения, но узнать, что он был здесь, в Бирмингеме, всего в нескольких часах езды от меня, было действительно больно. Когда мы остановились у нашего дома, я все доставала и доставала Хантера расспросами, пока он не рассказал мне всё. Точнее, думаю, что он рассказал мне столько, сколько хотел и мог. Да, он определенно не тот брат, с которым я росла.

Он вступил в какой-то мотоклуб, когда уехал из города, и всё это время посылал деньги нашему отцу. Я не знаю, где папа хранил деньги и что он с ними делал, но он никогда не говорил ни слова. Он делал вид, что у нас трудно с финансами, и каждый пенни, который я зарабатывала, шел на ипотеку и счета.

Я не могу злиться на своего отца, упокой Господи его душу, но я могу злиться на Джейка. Он ушёл, не сказав ни единого слова. Не сказал мне, что Хантер позвал его присоединиться к клубу. Я не сомневаюсь, что телефонный звонок, который он получил в тот вечер, был от моего брата, и Джейк бросил всё, включая меня, чтобы поспешить к нему.

Он заслужил этот удар, но будь я проклята, если моя рука не болит сейчас, благодаря его точеной, твёрдой как камень челюсти. Я не помню, чтобы когда-нибудь в своей жизни била кого-нибудь. Я понятия не имела, насколько это будет больно.

Я думала, что не узнаю Джейка, думала, что он будет совсем другим. Так оно и есть, но не так, как я себе представляла. Он возмужал, как и Хантер, и покрыт татуировками, в том числе на шее и голове, хотя его лицо осталось нетронутым. У человека, который оставил меня, не было чернил на коже. В моих ослеплённых подростковых глазах он был совершенством.

Его внешность изменилась, но он по-прежнему смотрел на меня так, как всегда. Как будто я какая-то сверкающая игрушка, которую он хочет, но никогда не должен иметь, потому что он может сломать меня. Как будто я стояла прямо перед ним, но всё ещё была вне досягаемости.

Чёрт бы его побрал!

Я сажусь на кровать в комнате, которую Хантер предложил для меня, сжимая свою быстро опухающую руку. Я оглядываю серые стены, на которых нет ни фотографий, ни картин. Есть следы от скотча, указывающие на то, что когда-то на стене висели плакаты, но их, должно быть, сорвали ещё до моего приезда. В дальнем углу стоит маленький письменный стол и кровать, но это единственная мебель. Хантер заверил меня, что это только временно, и я могу располагаться как мне удобно.

Я думаю о той небольшой сумме денег, которую пожертвовала мне церковь, и понимаю, что этого недостаточно, чтобы снять собственное жилье. Если я смогу убедить Хантера отпустить меня обратно в Брютон, к моей работе, я смогу накопить достаточно денег для своего собственного небольшого дома в ближайшее время. У них так же есть дешевые квартиры, на которые я могу претендовать, пока буду искать свой поддержанный домик. Всё происходит слишком быстро, сначала похороны, а теперь Хантер привёз меня сюда. У меня даже не было времени переварить смерть отца.

— Как ты тут? Устраиваешься? — спрашивает меня Джейк, без стука заглядывая в дверь.

— Чувствую себя как дома, — говорю я и закатываю глаза.

— Тут не так плохо. Твои вещи скоро будут здесь, — отвечает он и входит в комнату с пакетом льда в руке. — Я подумал, тебе это пригодится.

Он протягивает руку, пакет со льдом слегка капает на пол. Я беру его и осторожно кладу на ладонь.

— Спасибо, но теперь ты можешь идти.

— Скайлар, просто позволь мне…

— Объяснить? Это ты собираешься сказать? — с горечью спрашиваю я. — Потому что здесь абсолютно нечего объяснять. Мой брат позвонил, и ты ответил, вот и всё, верно?

— Что-то вроде этого, — тихо отвечает он. — Я никогда не хотел причинить тебе боль.

— А что именно ты хотел сделать, Джейк? Ты оставил меня одну, не имея ни малейшего представления о том, куда идёшь и увижу ли я тебя когда-нибудь снова. Неужели ты всерьёз думал, что это не опустошит меня?

— Ты не понимаешь, — говорит он со вздохом.

— Нет, я ни хрена не понимаю! — кричу я, бросая пакет со льдом на кровать и подходя к нему. Хотя моя рука всё ещё болит, я толкаю его. — Я не понимаю, как ты мог трахнуть меня, а потом бросить!

— Скайлар, говори тише, — предупреждает Джейк, но я не останавливаюсь.

Я снова толкаю его, мой голос становится громче.

— Я была девственницей, и ты трахнул меня прямо там, на моей кровати, забрав то, что невозможно вернуть, а потом ушёл! И всё потому, что тебе позвонил мой брат! Он всегда был важнее для тебя! Даже после того, что произошло между нами!

В одно мгновение Джейк закрывает мне рот рукой и прижимает меня спиной к стене, его твёрдое тело неподвижно удерживает меня.

— Чёрт возьми, заткнись, ладно? — шипит он.

Мои глаза расширяются, и он опускает руку.

— Хантер не знает.

Джейк сглатывает.

— И он, бл*дь, не должен узнать, так что хватит уже возиться с этим драматическим грёбаным дерьмом, — твёрдо говорит он. — Это было пять лет назад, приношу свои извинения, так что двигайся, нахрен, дальше, ради всего святого!