Кингчесс

Да, он помнил об английских миссионерах и их обещаниях его вечной власти над народом Буганды, а также расширении территорий его королевства, за счёт других. Они же обещали и помощь в борьбе с его врагами. Но где сейчас эти миссионеры, и где сейчас вся английская армия. То же и немцы.

Он стал уже слишком стар, для подобных интриг, и больше задумывался о прохладном питье, чем о горячем теле молодой наложницы или жены. Пусть они ищут другого кандидата на эту незавидную роль. Мамба один раз его простил и второй раз прощать уже не будет. А умирать без души и в безумии, так он не хотел.

Но на пристань идти придётся, и даже придётся встретиться. Но об этом непременно узнает Мамба, он прямо сейчас пригласит человека Палача и всё ему перескажет, а там… Он сделает так, как скажет ему Иоанн Тёмный. Если надо будет умереть, он умрёт, если надо будет вести игру с англичанами, он будет её вести, чувствуя за своей спиной поддержку всесильного вождя.

Ещё раз вздохнув и уже пожалев, что поддался секундному порыву и уничтожил письмо, он послал за человеком Ката, этого бездушного безумца на службе императора. Но, что поделать, если текст письма оказался столь непредсказуемым. Но Мамба узнает о нём вовремя и не накажет преданного ему катикиро! И бывший король Буганды успокоился и стал ждать.

Я находился на прогулке, когда мне доложили, что прибыл гонец от Мванги, причём, этот гонец принес не обычную почту, а экстренную и секретную, которой пользовались лишь только чёрные эмиссары.

— Ко мне его! Быстро!

Прибежал запыхавшейся гонец, высокий и сухощавый юноша, из племени масаев, либо иного, но имеющего своим отличительным признаком умение очень быстро и долго бежать. Поклонившись, он вручил мне кожаный тубус, который я тут же передал охраннику, тот вскрыл его и с поклоном показал, что ничего опасного нет. А в футляре есть только письмо, и ничего, кроме письма.

Я не боялся змей или бомбы, но бережёного, как известно, и Бог бережёт, а потому, лишние меры предосторожности никогда не будут лишними. Развернув письмо, я бегло его просмотрел. Затем прочитал еще раз и задумался.

Получается, Мванги не предатель, и в тёмную его не удастся использовать. Остаётся третий вариант. И, раз он оказался настолько умным и преданным, надо раскрыть ему часть своих карт, указать цель и линию, которую он должен вести, а там будет видно, что из этого получится, и в каком направлении действовать.

И даже, если ничего не получится, то это тоже плюс. Будем пробовать другие варианты. Главное, что есть цель, а исполнителей мы найдём. И, достав бензиновую американскую зажигалку Зиппо, я сжёг полученное письмо, растоптав сандалией пепел от него.

Несмотря на нестерпимый зной, во дворце было прохладно, но это даже мешало думать о будущем. Мванги и Саид. Я задумчиво расставил на шахматной доске различные фигуры. Значит, Саид… и чёрная пешка сделала ход вперёд. Мванги, это уже конь, но белого цвета, он пока остался на своём месте. Но конь ходит буквой Г, и этот конь ещё сыграет свою роль, пусть он даже и не думает сейчас о ней.

Пусть он не думает, думать предстоит мне. Что у нас будет дальше, а главное, кто. Не так много людей было ко мне приближено, но вот стоит ли их всех иметь в виду. А как у нас поживает внебрачный сын Иоханныса? Тоже ведь фигура, но пусть она будет пока пешкой, а белой или чёрной, время покажет.

Французы и англичане, итальянцы и немцы, и где-то далеко португальцы, а за ними опять англичане, а есть ещё и интересы Турции, и интересы САСШ. Моя шахматная партия грозила перерасти в целое сражение, и будет ли гамбит, пат или шах, зависело от многих условий, и не только от моего предвидения или ума. Главное, не получить себе мат. А уж от шаха мы уйдём.

Да, но кто я? Император Африки? Не до конца, совсем нет. А что такое Африка? Промышленности нет, сельское хозяйство примитивное, полезные ископаемые есть, но не разработаны, населена неграми! Школы работают, мулаты подрастают, делая очевидные успехи, но вся остальная часть населения ощутимо тянет развитие назад.

Дикари, что с них взять. Родину не выбирают, но и любить не заставляют. А я не расист, я материалист. Плохое мне не нужно, а хорошее, да, давайте, и как можно больше. Переселение идёт, но поток мигрантов уменьшается, климат не тот. Ладно, что у нас там дальше.

А пока стоило поразмыслить над этой шахматной партией. Может быть, Бедлам? Нет, слишком он прост и действительно предан мне, об этом говорили многие, но без дополнительных фигур партию начинать нельзя. Тогда Осман Дигна, мусульманин, почти египтянин, чем не привлекателен для Турции? Ещё один конь.

А ещё есть Луиш! Но нет, это слишком жестоко! На святое не надо покушаться. Тогда Аксис Мехрис, очень интересный человек и любит сына Иоханныса, точнее, чувствует вину перед ним за то, что не уберёг отца. Тогда пусть это будет башня, или тура. Так, а кто же будет ферзём или королевой.

Да, тут становится всё интереснее и интереснее, и, взяв королеву в руки, я стал смотреть на неё. К чёрным или к белым! К чёрным или, всё же, к белым. Дилемма! Королева тщеславна, королева обижена на свой народ, королева любит мужа, но власть, или отголоски власти, это очень и очень заманчиво, как для мужчины, так и для женщины, а значит, пусть будет пока белой королевой. Так спокойнее.

Но, всё же, ферзём ей не быть. Тогда кто станет чёрным ферзём? И тут следует обратить свой взор на американцев, а точнее, даже не на них, а на своих приближённых. Фима? Отметается, он финансист, и всё! Не знаковая фигура, не потянет, погибнет уже на начальном этапе. Леон? Хорошо, но не то!

Патрик Джозеф Кеннеди, там и так всё на волоске, это проходная пешка. Но если ей помочь, то она может превратиться и в ферзя. А вот, как там поживает в тюрьме наш старый товарищ, Лёня Шнеерзон? Пожалуй, это самая знаковая и неоднозначная фигура! Слоник ты мой, ненаглядный.

Но тут всё сложнее. Его ещё нужно из тюрьмы вызволять, организовать ему побег. А что потом, куда он кинется, и к кому. Ко мне? В Америку, или ещё куда? Сложно всё продумать и предсказать его реакцию. Здесь без Вествуда не разберёшься, это он у нас истинный британец. Распишет и вист, и преферанс. А то и глядишь, ва-банк пойдёт.

Надо подкинуть свежую мысль Ричарду, пусть продумает, как все поставить в нужное нам положение. Там и Россия недалеко, а каша заваривается уже жуткая, ну, да посмотрим, посмотрим. Шнеерзон идеально под революцию подходит. А кто там из евреев ближе всего к кормушке окажется? Троцкий? Весьма, весьма хорошо.

А где он сейчас? В Вене! И вроде как, и не Германская империя, а Австро-Венгерская, но разница только в подходе. А что он там делает? Это мне докладывает товарищ Кудрявский, выходец из бывших революционеров, осевших у меня.

Товарищ Троцкий издаёт «Правду». Вот как! В Вене и «Правду» о России, как это знакомо, как знакомо. И товарищ Ленин тоже будет издавать «Правду», но уже позже, и в России, а пока ограничился «Искрой», из которой возгорелось пламя. Но не будем о грустном. Был Шнеерзон фальшивомонетчиком, игроком, растратчиком и налётчиком, станет революционэром. А мы поможем ему, и кадрами, и деньгами.

Как говорится, не можешь прекратить пьянку, возглавь её! Кадров, сосланных из России, у меня хватает. Но это всё больше мелкие сошки, вся верхушка, все эти Плехановы, Милюковы, Черновы и прочие, осели в Европе. Ну, так из искры возгорится пламя, а мы свои искорки и направим туда. Пустим пал навстречу пожару и посмотрим, что выйдет.

Так, так, так, а шахматных фигур становится все больше и больше. Кто у меня остался из пешек. Мммм. Семён Кнут! Христопродавец, разбойник, битюк и охальник. Прошёл и Каир, и Джибути, грабил и убивал, но ведь ценный же кадр, и почти не востребован сейчас. Грех такому пропадать. Всех в топку, в топку, полешки вы мои.

Можно подумать, что я циничен. Ничуть, история, которую никто не учит и не знает, тем не менее, говорит лишь об одном. Если не ты, то тебя! Всё в этом мире не ново, и когда-нибудь уже происходило. Разврат сменяется подъёмом моральных устоев, и наоборот. Упадок сменяется подъёмом. Лишь только дураки — вечны!