Страница 65 из 113
Мы замерли, напряженно прислушиваясь к тому, что происходило на улице.
— Серый, — едва слышно прошептала герцогиня, отпрянула от окна и спряталась за шторой.
Мэри охнула и тут же зажала себе рот руками. Несколько минут прошли в напряженной, наполненной густым запахом раскаленного железа и нашим сиплым дыханием комнате. Не знаю, как остальные, а я перебирала в уме варианты того, что делать, если серый пес все же проявит интерес к оружейной. Прорываться с боем? А потом мрачные мысли нашей групповой казни вытеснило совершенно несвоевременное желание прижаться к Крису и хоть на миг закрыть глаза и не думать. Ни о чем.
Дженнет сноваотвела штору и с облегчением выдохнула.
— Ушел, — констатировала она.
— Это пока, — покачала головой Цецилия, и, посмотрев на Альберта, спросила: — Что вы говорили о разломе? Его можно закрыть?
— Ни за что не поверю, что никто не знал об этом, что никто и никогда не пытался его закрыть, — добавила герцогиня.
— Почему не пытался? — Альбер даже удивился. — Пытались, но у них ничего не вышло.
— Почему? — едва слышно спросила Мэри.
— Потому что сделать это можно отнюдь не в любой день, потому что требуются усилия не одного человека, желание как Аэрцев, так и Тиэрцев, а еще потому, что эти, — он пнул лежащего одержимого, — всеми силами этому мешали.
Мы услышали тихое шипение и обернулись. Мистер Тилон извиняющее улыбнулся и поставил чашку, из которой он только что выплеснул остатки какой-то жидкости на угли в камин, на полку. Запах горячего металла усилился. Мэри кашлянула.
— Назови хоть одного пытавшегося? — вернулась к разговору с кузеном Дженнет.
— Изволь. Вы все его знаете и знаете, чем он поплатился за свою попытку и связь с отступниками. Мой… — Альберт посмотрел на меня. — Наш предок — первый змей.
— Что? — чувствуя, как пересохло во рту, произнесла я.
— А как ты думаешь, за что его сослали?
— За запретную магию, — ответила я, снова почувствовала прикосновение ладони Криса и едва подавила желание схватиться за нее
— А по конкретнее? За то, что он на собаках экспериментировал? Или паре крестьян к рукам тяпки приделал? Ивидель, — кузен произнес мое имя с жалостью, — он был младшим братом правителя, да он мог хоть магических змей выводить, ничего бы ему не было. Но он… да и не он один, пытался закрыть разлом. Неудачно.
— Так за что же его ссылать, — уточнил Крис, — раз благое дело делал?
На миг в оружейной воцарилась тишина, наполненная почти осязаемым ожиданием. Пламя качнулось, стоящему у стены ящику заплясали тени. Мистер Тилон поправил плафон, пламя снова стало послушным, в основном от того, что я разжала ладони.
— А ни за что, — Альберт улыбнулся, снова становясь похожим на умалишенного. — Слухи о его ссылке сильно преувеличены. Он уехал сам, а поскольку князь никак это не прокомментировал, думаю, решили, будто его сослали неофициально, объявили персоной «нон грата».
— А как же… как же… — Мэри посмотрела на Мэрдока. — За что же тогда зашили рот его предку? Если он не доносил на змея?
— Увы, это история его рода, а не моего, — пожал плечами Альберт, а Хоторн, казалось, побледнел еще больше.
— Занятно у вас предки развлекались, — резюмировал Кристофер, и я все же схватила его за руку. Схватила, потому что мне нужно было задать кузену вопрос. Всего один, но очень важный.
— Откуда ты все это знаешь?
— Мне рассказал отец.
— Отец? Дядя Витольд?
— Да. Есть вещи, которые в роду змея передавались только от отца к старшему сыну.
— Какие вещи? — спросила я и тут же поняла, что он имел в виду.
— Илистая нора, например, а еще… история рода. История того, что случилось сразу после образования разлома.
— Но почему тебе, ты же бастард? — спросила герцогиня.
— Потому что мой отец был младшим сыном и не должен был наследовать графство. Потому что дядя собирался признать Альберта наследником, — ответила я ей. — Но не успел.
— Да, — горько подтвердил кузен. — Отец многое не успел. Его убили.
— Что?
— Крушение дирижаблей — их рук дело, — Альберт снова пнул Этьена, тот захрипел и стукнул кистью об пол. Скоро к нему вернется подвижность. — Никого из Астеров не должно было быть на той княжеской прогулке. Отец изменил решение и поехал в последнюю минуту. Иначе эти, — еще один удар мыском сапога по плечу Этьена, — не посмели бы устроить ту аварию, договор с первым змеем до сих пор действует и за его смерть один из них поплатился жизнью, но отца мне это не вернуло. Так же как и ему, — он посмотрел на Мэрдока, — не вернуло родителей. Так же не вернуло князю лицо. — Я услышала, как выдохнула Цецилия. — Так же как не вернуло барона Стентона и еще сотню людей, что погибли при столкновении гондол десять лет назад.
— Что за договор? — спросила Мэри, но ее перебил Мэрдок.
— Ты… — начал сокурсник, замолчал, а потом заставил себя продолжать: — Ты уверен, что за аварией стоят демоны?
— Нет, — нехотя ответил кузен. — Но, видишь ли, на протяжении столетий выходцы из разлома пытаются уничтожить шесть первых родов. Их наследники гибнут в боях, травятся вином, давятся воскресными куропатками, остаются лежать под завалами пещер. Ни один из родов не страдает от странных случаев смерти так, как первые шесть, ты разве не замечал? Сколько у них наследников? Раз, два и обчелся.
— Почему только эти шестеро? — спросила Гэли. — Что в них особенного?
— Фредерик Оуэн, Демиан Муньер, Арно Астер, — начал перечислять железнорукий старые, почти забытые имена, — Гийом Хоторн, Оберон Трид — все они участвовали в ритуале, они пытались…
— Закрыть разлом, — закончила я, поняв, наконец, что объединяло фамилии, которые назвал мне магистр Виттерн, фамилии, которое носили те, что нередко вместе со мной попадали в неприятности. — Змей был не один.
— Да, — согласился Альберт. — Они что-то сделали, провели какой-то ритуал. Отец не успел рассказать мне все… Они хотели убрать разлом, язву с тела нашего мира, — он говорил все быстрее и быстрее, словно боясь, не успеть, словно боясь, что ему не поверят, — но не успели. Не закончили начатое, не знаю почему. Они зарядили метатель, взвели курок, но не нажали спусковой крючок. Но я уверен этот метатель все еще там, — кузен посмотрел в окно, — и все еще заряжен. И мы с вами еще можем сделать это. Можем закрыть разлом в ночь, когда глаза Дев выстроятся в ряд.
— Не верю, что об этом никто не знает, — замотала головой Гэли. — Кто-нибудь обязательно бы проговорился. Да вспомните, сколько слухов было, когда маркиза Оберли продала фамильное колье, чтобы выкупить из долговой тюрьмы брата, а ведь это тайна за семью печатями, об этом не говорят в обществе и, тем не менее, все знают.
— А еще все знают, что Элиза Миэр сбежала от мужа с любовником, бросив свою малолетнюю дочь, — высказалась Дженнет, Гэли покраснела сжала кулаки, но не дав подруге вставить и слово, герцогиня продолжила: — Так что она права, об этом бы знали.
— Нет, если прямое наследование было прервано, — сказала я, а Альберт кивнул, — Роды уничтожались, зачастую титул переходил к побочной ветви, пусть и кровной, но все равно не основной. Иногда титул наследовался маленьким ребенком, а тому многого не расскажешь. Если историю передавали от отца к старшему сыну, то она давно уже утрачена потомками всех, кто участвовал в том ритуале.
— За исключением Астеров, — согласился Мэрдок, — Рода, который никогда не прерывался.
— Наше упущение, — раздался тихий шепот, и мы посмотрели на Этьена.
— Очухался? Ну-ка, — Железнорукий наклонился, схватил одержимого за ворот куртки, словно нашкодившего котенка и попытался поставить на ноги, но не преуспел. Этьен неловко упал обратно на пол, но на этот раз остался сидеть. Руки рыцаря все еще были стянуты ремнем за спиной. Закрывавший глаза кусок ткани висел на шее, словно своеобразная удавка.
— Он же нас видит, — всплеснула руками Гэли. — Он доложит своим, где мы и что делаем.
Крис тут же бросился к двери, а Дженнет снова выглянула в окно, но, судя по всему, дорожка перед оружейной была пуста.