Тёмная Ангел

<<Я шибко много прошу…>>.

Конечно, много, особенно если учесть, как он недавно избегал Эда. Смешно: у него столько новых друзей, однако в трудную минуту он интуитивно обратился к Эду. В Эде было что-то надёжное, настоящее, доброе. И Дью знал: Эд приедет. <<Джип>> вылетел из-за угла, визжа тормозами и остановился, пройдя пол-улицы юзом. Типичная манера вождения Эда-без-очков. Мальчик выпрыгнул из авто и встревоженно кинулся навстречу Дью. Его широко открытые синие глаза слезились. Они обнялись и похлопали друг друга по спинам.

— Мне так жаль. Я вёл себя омерзительно на прошлой неделе…

— А я раньше вёл себя омерзительно…

— Мне стыдно. Ты в полном праве сердиться на меня.

— Я слышал про аварию, я переживал…

Дью отступил на шаг.

— Нельзя медлить ни минуты. У меня нет времени. Я понимаю, как это звучит в устах того, кто прошлой ночью врезался в фонарный столб… но мне нужен твой автомобиль. Для одного дела — я должен увидеть Джиллиан.

Эд кивнул:

— Можешь не говорить больше ничего.

— Я мог бы закинуть тебя домой…

— Это в другую сторону. Мне не повредит маленько пройтись. Я обожаю гулять.

Дью едва не рассмеялся. Вид Эда, наматывающего на шею шарф и постукивающего подошвой ботинок по обледенелой дороге, решительно собиравшегося идти пешком, согрел его сердце. Он порывисто обнял друга.

— Спасибо. Я никогда этого не забуду. И я никогда больше не буду вести себя так ужасно, по крайней мере…

Он осёкся, едва было не произнеся: <<по крайней мере, если останусь жив>>, и вскочил в авто. Он вовсе не был уверен, что выживет. Итак, сначала нужно добраться до Джиллиан. Он должен был увидеть её своими глазами. Убедиться, что с ней всё хорошо… и что она — это она. Повернув ключ зажигания, он поехал в Хьютон.

Глава 14

В приёмном покое он узнал номер палаты Джиллиан и, не спрашивая, пускают ли к ней посетителей, пошёл по коридору.

Он про себя твердил одно слово:

<<Пожалуйста!>>

Пожалуйста! Только бы с Джиллиан всё было хорошо, тогда у него имеется шанс всё исправить. Перед дверью он остановился и замер. Воображение рисовало ему всевозможные картины. Джиллиан в коме, подключённая к трубочкам и проводкам, изменившим её до неузнаваемости. И гораздо страшнее: Джиллиан жива, здорова и улыбается, смотря на него…голубыми глазами. Он догадался, в чём состоял план Ангела. По крайней мере, он думал, что догадался. Вопрос в том — удался ли ей этот план? Он затаил дыхание и заглянул в палату.

Джиллиан сидела на постели. Никаких проводков… Лишь к локтю тянулась трубочка капельницы. В палате была ещё одна кровать.

Пустая. Повернувшись в сторону двери, она увидела его. Дью медленно пошёл к ней. Его лицо застыло и не выражало никаких чувств, глаза были прикованы к её лицу. Светлые волосы. Тонкое лицо с ещё сохранившимся летним загаром. Скулы — умереть, да и только… глаза — утонуть… Вот только улыбка, полунасмешливая-полудружеская, куда-то пропала. Она смотрела на него таким же непроницаемым взглядом, как и он.

Раскрытая книга незаметно соскользнула с её колен. Дью приблизился к краю больничной кровати. Они продолжали неотрывно смотреть в глаза друг другу.

<<Что мне сказать?! Спросить: Джиллиан, это действительно ты? Я не могу. Очень глупо. И что, собственно, она скажет мне в ответ? Нет, Кузнечик, это — не она, это — я?>>

Молчание становилось неловким.

Наконец очень тихо девушка на кровати спросила:

— Ты как?

— Нормально, — ответил он и, запинаясь, повторил вопрос: — А… ты как?

— Да ничего… мне повезло… Сегодня ты выглядишь по-другому…

— А ты выглядишь… равнодушной.

В её глазах промелькнуло смущение. Затем — обида.

— Я…э, ты вошёл сюда с таким безразличным видом, таким холодным… — Она было опустила голову, но опять впилась в него глазами. — Дью, что я сделала?.. За что ты влепил меня в тот столб?

— Я ведь не нарочно! — Он кинулся к ней и взял её за руку.

Она пожала плечами:

— Хорошо…

— Джиллиан, я не нарочно. Я делал всё, что мог, чтобы не врезаться. Я никогда не причиню тебе вреда. Разве ты не знаешь?

Её лицо просветлело. А глаза у неё светло-серые и взгляд спокойный.

— Да, я знаю, — сказала она просто. — Я верю тебе.

Странно, она действительно ему верила.

Пусть все факты говорят против него — она всё равно ему верила. Они держались за руки, не в силах отвести друг от друга влюблённых глаз. Им казалось, что они приближаются друг к другу, хотя никто из них и не сдвинулся с места. И тут – свершилось!.. то, что должно было произойти по крайней мере уже два раза. Его захлестнуло сильное сладостное чувство, он едва мог вынести это.

Неожиданное счастье… потрясение от чувства, что ты кому-то принадлежишь…

Глаза Дью сами собою закрылись, и Джиллиан поцеловала его. Он ощутил тепло её губ. И всё вокруг стало светлым и замечательным…будто завеса, разделявшая двух людей, вдруг растаяла. Дью вдруг поразила мысль, что именно об этом и говорила ему Ангел. Интуиция ему подсказала, хотя он никогда не знал таких слов раньше, что у них с Джиллиан одна, общая душа. Он нашёл свою половинку. Свою единственную любовь на этой земле.

Человека, которому он предназначен.

Человека, с которым его никто не сможет разлучить. И им была не Ангел. Им была Джиллиан. И ещё одно он знал с непоколебимой уверенностью: это была Джиллиан, настоящая Джиллиан. Она держала его в своих объятиях, целовала его.

Его — обыкновенного Дью, одетого в старую чёрную толстовку и небритого. Раньше он был уверен, что всё дело во внешнем виде.

Абсурд! Ну какое это имеет значение?

Джиллиан была жива, и это единственное, что имело значение. Дью не смог бы вынести ответственности за её гибель. И если им удастся остаться в живых после всего, что им предстояло сделать, они станут счастливее, чем можно себе вообразить. Устав от поцелуев, они держали друг друга в объятиях.

И это тоже было замечательно.

Дью вдруг отстранился:

— Джиллиан…

— Дью, знаешь… я, кажется, люблю тебя, — сказала она удивлённо.

— Я знаю.

Дью понимал, что ведёт себя недостаточно романтично, но ему было некогда. Настало время решительных действий.

— Джиллиан, я должен кое-что тебе рассказать. Возможно, ты не сможешь мне поверить. Но ты всё же попытайся.

— Дью, я ведь сказала: я люблю тебя. Я действительно люблю тебя. Мы… — Она замолчала на полуслове, будто впервые увидев его лицо. Казалось, она заметила в нём нечто такое, что заставило её засомневаться. И затем она повторила совсем другим тоном: — Я люблю тебя, поэтому я поверю тебе.

— Прежде всего, я совсем не такой, как ты обо мне думаешь. Я не смелый, я не благородный, не остроумный и… ничего подобного. Всё было подстроено. Вот, ты только послушай.

И он стал рассказывать. Всё с самого начала, с того дня, когда он услышал в лесу плач и пошёл искать ребёнка, и умер, и нашёл Ангела. Он рассказал ей о том, как Ангел ночью появилась в его спальне и как она изменила всю его жизнь. О шёпоте, который с тех пор руководил его действиями. И о самых плохих вещах. О его ведьмовском наследстве. О порче, которую он навёл на Тана и Кима. О Ночном Мире. Обо всём, вплоть до дорожного происшествия тем вечером.

Завершив, он сел на край кровати и вопросительно посмотрел на неё:

— Ну?

— Ну… мне, вероятно, полагается думать, что ты спятил. Однако я так не думаю. Может, это я спятила. Дело в том, что однажды я тоже умерла…

— Да, ты начала рассказывать… Помнишь, когда подобрала меня в лесу?.. А что с тобой произошло?

— Когда мне было восемь лет, у меня начался приступ аппендицита. И я умерла на операционном столе. Затем я попала в похожее на твою поляну место. И странная вещь: я тоже чувствовала, что на меня надвигается большая крылатая тень, — ты говорил, что видел её, покидая поляну. Но меня она настигла. И оказалась вовсе не тёмной и не страшной. Она была белой — прекрасной и сияющей — и с великолепными крыльями за спиной.