Страница 32 из 43
«Но обрати внимание и вот на что, священнейший человече, – пишет император. – Из столь многих бывших Соборов, на которых сходились все архиерейски председательствующие в церквах, ни один Собор не произошел по повелению когонибудь из таковых архиереев: ни блаженнейшего папы старейшего Рима, ни патриарха Константинопольского, ни папы Александрийского, ни Иерусалимского, ни иного кого, но все Соборы собирались по царским повелениям. Ибо царь был имеющим власть их созыва, и без царского приказа ничего такого не совершалось. Ведь и издержки делались царем. И созыв, и собрание в нужном месте и, еще важнее, то, что когда освященные разногласили о догматах, кто кроме самого царя мог бы отличить глаголющих истину? Ибо он сидел среди них с избранными сенаторами и выдающимися чиновниками, и они выносили суждение, вроде: “Эти говорят истину, а те расположены противно истине”. Случалось, что и царь, причастный образованности, сам по себе познавал того, кто истинствует. Если же царь был не таковой, недостаток восполнялся изрядными мужами из сенаторов. Ибо без такового судии и различителя, который нес силу начальства и был препоясан мощью власти, как возможно было бы одних принимать как мыслящих истину, а других отсылать осужденными как еретичествующих и истину не догматствующих? Ибо он был царем не более тех, чем этих; царь существует равно для всех и равно всеми и именуется, и чтится, и с равным расположением относится ко всем. Пусть не боятся единоязычия или иноязычия. Царь не угождает в большей степени единоязычным, но он ко всем равен и подобным образом расположен ко всем подчиненным и есть судия истины и отличитель акривии. Ибо некогда еретичествующих грекоязычных царь, будучи им единоязычен, осуждал как еретиков и высылал, и иноязычных, исповедующих истину, принимал, и наоборот. Так что и вновь, если необходимо созвать Собор для исследования истины, должно быть так, и царскими указами сойтись в том месте, где он прикажет, так что и средства туда будут собираться, и все необходимое. И царь воссядет посреди, чтобы по старому тому обыкновению рассуживать говорящих. Если сие так произойдет, истина, наверное, будет легчайше установлена силой лучшего, и ложь отражена благодатью Духа. Ибо иначе не может произойти исправления мнения»276.
Папа Александр IV не являлся прирожденным дипломатом, а потому, получив такое письмо, категорически отказался от дальнейших переговоров. Хотя, очевидно, император занимал более традиционную позицию277.
Помимо уже известных по предыдущим векам двигателей истории в это время все активнее проявлял себя новый народ, о котором писалось выше, – монголотатары. После смерти 11 декабря 1241 г. Великого хана Угедея регентство в империи монголов получила его вдова Туракинехатум (1242—1246), чей сын Гуюк (1246—1248) был возведен на ханский трон курултаем (24 августа 1246 г.).
Как и многие лица из числа монгольской высшей аристократии, хан Гуюк открыто благоволил несторианцам, которые нередко служили мессу прямо напротив его шатра. Более того, все его главные министры, советник Хадак и канцлер Чинкай также являлись несторианами. Более того, принадлежность верхушки монгольской аристократии к христианству становилась фактором, существенно влияющим на самые сложные политические вопросы. В частности, король Киликийской Армении Хетум I (1226—1270) направил в 1248 г. к хану послом своего брата, признал себя вассалом Великого хана, заключил договор и был освобожден от всех податей и дани. «Восточные христиане, – писал он, – стали под покровительство Великого хана, который принял их с великой честью и объявил, что запрещает чинить им обиды».
В ближайшее время союзникамивассалами татар стали христиане Ближнего Востока, ассирийцы и греки, видевшие в них своих освободителей, а также князь Антиохии Боэмунд VI (1251—1275). Более того, при монголах резко упрочили свои позиции христиане Грузии, также ставшие верными вассалами Великого хана278.
Однако, как выяснилось, религиозная толерантность, в целом присущая монголам, не мешала Гуюку оставаться настоящим Чингизидом и мечтать о завоевании всего мира. По счастью для Европы, в скором времени хан вступил в борьбу с родственниками боковых ветвей, в действиях которых небезосновательно замечал сепаратистские мотивы. Выступив против них в поход, Великий хан внезапно умер в возрасте 43 лет 24 апреля 1248 г. – полагают, что его организм, истощенный частым возлиянием алкоголя и женщинами, просто не выдержал физических нагрузок279.
Здесь вполне уместно открыть ответ на вопрос, почему христианство было столь широко распространено среди монгольской элиты? А дело заключается в том, что некогда гонимые официальными властями Византии, несториане устремились на Восток, в земли, где еще не закрепился Ислам. Монголы и подчиненные им тюркские народы, пребывавшие в язычестве, оказались чрезвычайно податливыми влиянию несторианских миссионеров. Кроме того, позднее, в походах на Запад, монголы взяли в плен множество ремесленниковхристиан из Руси и стран Западной Европы. И, будучи весьма толерантными, быстро поддались прямому или косвенному миссионерству с их стороны.
Поэтому не удивительно, что среди монголотатарской знати было много христиан, в становищах отстраивались храмы, звонили колокола, стояли кресты. Причем среди монголотатар оказались не только несториане, но и ортодоксальные христиане, число которых быстро пополнялось за счет захваченных русских пленных, перешедших на татарскую службу. Правда, при этом среди монголов уже было довольно много мусульман и буддистов.
При всем том не только толерантность, но и врожденное любопытство заставляли монголов выяснить для себя далеко немаловажный вопрос: какая вера лучше? В мае 1254 г. Великий хан даже организовал диспут между послом Французского короля францисканским монахом Гийомом (Вильгельмом) де Рубруком, буддистами и мусульманами. Но ничего путного из этого не получилось: мусульмане цитировали Коран, буддисты медитировали, монах безуспешно рассуждал о Боге. Закончилось в традиционном для монголов духе: все участники и зрители перепились и завершили диспут уверениями о всеобщей и вечной дружбе280.
Тем не менее связь христиан с монгольской верхушкой укреплялась. В скором времени католикос несторианцев и другие клирики стали видными лицами среди монголов. Они располагали целыми селениями, доходы с которых шли на их содержание, монастыри и духовные школы. А попутно умело действовали через членов ханской семьи, всегда готовых защитить католикоса в случае опасности. К чести несторианцев, они всегда охотно поддерживали представителей других ветвей христианства, если тем угрожала опасность. Однако неопределенность и резкие колебания в отношениях с ханским дворцом создавали для христиан постоянную тревогу281.
Разумеется, Римская курия также не могла остаться в стороне от дипломатических сношений с Великим ханом, однако, в силу субъективных обстоятельств, они получили далеко не позитивный характер. В 1242 г. понтифик направил к Чормакану посольство, однако к тому времени тот вследствие инсульта был парализован и вынужден был оставить свой пост. Впрочем, и его преемник испытывал самые добрые чувства к христианам – до приезда папского посольства, возглавляемого неким доминиканцем Асцелином. На свою беду, доминиканец разрешил присоединиться к ним своему собрату по ордену Гишару Кремонтскому, с которым вместе прибыли в ставку полководца Байджу (1201—1260), наместника Великого хана в Малой Азии, Азербайджане и Закавказье.
Не обладая дипломатическими талантами, Гишар без обиняков потребовал (!) от монгольского военачальника прекратить убийства мирных жителей во время войны и подчиниться Римскому епископу. В довершение всего он категорически отказался выполнять монгольский этикет и трижды поклониться в ноги монгольскому военачальнику. Конечно же, эти дипломатические гримасы могли родить в душе у Байджу только желание немедленно казнить все посольство целиком. По счастью, в эти же дни к нему прибыл специальный посланец Великого хана Элджигитай, который сумел микшировать скандал. В результате посланец отвез Великому хану Гуюку донесение от Байджу, которое трансформировалось позднее в официальный ответ Римскому папе. Разумеется, кроме желания поставить его на место и четко указать, кто является владыкой Вселенной, в нем ничего не было282.