Страница 4 из 6
– Что Вы имеете в виду, Англия нападет, отымет? – Бриллиантов рассмеялся.
– Хуже. Да, тише Вы, соседи спят.
– Шотландцы? – Филипп Модестович подмигнул. – И где Вас только Авдотья выискивает? Одна юродивая, в исподнем, юбка короче ног, другая из Шотландии. А Вы мне нравитесь. Я б на Вас женился, если б не Авдотья и не разница в возрасте.
Цветочек поперхнулась, да разница великовата.Надо выпить воды.
Жизель вскочила с кровати. Икеевский будильник мирно тикал. Глубокая ночь. Декабрь досыпал последние дни.Не всем, но многим казалось, вот-вот придёт счастье. Население необъятной страны мечтало. Следующий год будет лучше предыдущего! Мечты улетали в Небо. Климат в этой части суши очень капризный, сложный. Мечтам пробиться, не представляется возможным.Пару лет и повысят пенсионный возраст.
А так мечтали бы о другом, о старом.
– Никаких часов, никакого маятника, фух! Значит, всё приснилось? – Жизель прошла на кухню, – Жаль. Годы-то идут… – она осеклась.
На добротном столе, привезённом из Лондона правдами и неправдами, стояла тарелка, рядом валялись хвостики от клубники.
– Что это?! – Цветочек потёрла глаза.
Клубника к завтраку. Придёт Виолетта, сварим кофе, закусим клубничкой, покупала втридорога. Дело к праздникам. В нашем царстве-государстве так: праздник равно цены, умножить на два. Правило ОбдираньЕ. Цветочку и Виолетте что надо? Самую малость. Не будешь же в клубнике себе отказывать и в чёрной икре. Цветочек распахнула холодильник. Банка черной икры… ну, вот пустая!
– Поганец! – воскликнула Цветочек.
Жизель схватила луивитоновский платок, и как есть в пижаме и тапочках помчалась к Виви в соседний подъезд.
Но в три часа ночи писательница всегда видит сны.
Глава 5
Сон Виолетты.
Горько у окна плачет девушка.
Снова эти лишние комнаты, думает Виолетта. Громко бьют часы, девушка поднимает голову.
– Аня? – изумляется Виви, узнавв девушке бывшую хозяйку квартиры, – Ты как здесь?
– А, это ты, – отвечает «Аня», поднимается с места, утирает слёзы. – Есть хочешь? Сейчас Дуню позову.
– Не хочу. Ты тоже здесь, Аня?
– Меня Натальей зовут, – уверенно,уже без слёз отвечает девушка.
– На… как? Анечка, не бойся, нам всё снится.
– Ой, странная ты. Маменька говорила, – Наташа с ног до головы оглядела Виолетту. – Дядю жалко. Царство Небесное.Зря всё. Зря ты к нам пришла. Папеньке порт достанется, ко мнетеперь Вася на шагне подойдет.
Девушка вздохнула.
– Дуня, накорми странницу! – повелительно крикнула папина дочь.
Виолетта перевернулась на другой бок. Сон продолжился.
Филипп Модестович вышел от поверенного, готовый растерзать львов в клетке. Первый, кто попадётся, превратится в котлету по-киевски, жизнь, как масло, вытечет. На счастье всех и каждого, улица была пуста. Бриллиантов поднял голову, нотариус не без злорадствасмотрел в окно. Филипп Модестович поднял было кулак, но опустил и прищурился. Навстречу двигалась потенциальная «котлета» – юродивая Авдотьи.
Бриллиантов сплюнул, махнул Митьке, кучеру, сани подкатили к крыльцу соседней конторы.
– Садись, жалкая! – приказал Филипп Модестович.
Виолетта уселась напротив Бриллиантова. Снежная мостовая, с деревьев на шубу купца первой гильдии сыпется иней, на худенькое пальтишко Виви ложатся снежинки.
– Что делать прикажешь? Этот дурак, – Филипп Модестович выругался, – жены-детей не нажил, всю жизнь мне завидовал, теперь назло порт, не знамо, кому, отписал. Михрютке! Ваське! Приказчику моему, змею подколодному. Влез Модесту в душу, обдувало. Убил бы покойничка. А Ваську сейчас убивать буду!
Виви стучала зубами от холода. Всё-таки в Prada в России холодновато, думала Виолетта Фиалковская. На каком она свете, на том или этом?
– Мордофиля, шинора, обдувало! Убью! – долетало до Виви.
– А что он натворил, Филипп Мо-мо-дестович? – Виви синела от тридцатиградусного мороза.
Разве во сне мёрзнут, пронеслось вголове?
– Что натворил? Ты еще спрашиваешь! Модест порт на михрютку отписал. Нет, точномне назло! С того света мстит.
– А Василий о завещании знает?
Филипп Модестович аж подскочил, как-будто сейчас Виви и заметил.
– А ну, Митька, стой, – закричал он кучеру.
Лошади замерли на месте, пар повалил из ноздрей, Митяй укутался в тулуп, Филипп Модестович прищурился.
– Замерзла? Носишь на плечах на копейку, жидкое.
Бриллиантов снял с себя шубу и накинул на Виолетту.
– Ты Авдотье сказала, что Модест помрет? Я посмеялся, братец мой живее живых, а он возьми и помри. А заветное: порт мой будет? Так-так… А порт Модестушка за неимением мозгов взял, да и на Василия записал. Будь они оба неладны! Так-так. А Васька давно с Наташки глаз не сводит. А та урюпа…
– Какая она урюпа? Наталья красавица, насмотреться не могу.
– Красавица? Насмешила! Дылда худющая, одни глазищи. Дочку я люблю, за нее миллион дам. Капусты ты переела на постесвоём, Виолетта, мозги у тебя овощные, все красавицами кажутся.
Не скажи, Филипп Модестович, подумала Виви, в наше время… Веса мало, роста много, лицоособенное, черты идеальные.
– Еще какая красавица, – подтвердила Виолетта, согревшись в бриллиантовской шубе, отороченной соболями. – Василия не видела я пока…
– А что там видеть? Мордофиля и есть. Правда, красивый гад. Наташка и засматривается. И он дурак на неё с придыханием.
– А ты их, Филипп Модестович, пожени, а про порт потом скажешь.
Бриллиантов выпятил глаза.
– Как тебя?
– Всё ещё Виолетта.
– Тьфу ты! Разве это имя? Вот что, Виолетта, мысли наши сошлись. Теперь никому ни слова. Ни барыне, никому, поняла?
– Поняла.
– Домой, пошёл! – заорал Модестович Митяю.
Кучер резко тронулся, два раза не повторять. На повороте тряхнуло, Виви выпала в снег, сани помчались дальше.
– Филипп Модестович! Филипп Модестович, я здесь!..
Снег, снег, снег…
– Рыбонька моя, снова сон? – Жизель теребила Виви.
Хорошо, ключ всегда под ковриком.
– Где я? – писательница раскрыла ладошку.
Цветочек со страхом глядела, как тает снежок в руке Виви.
Какие там хвостики от клубники, какая чёрная икра? Впору очередь занимать. И к психиатру ли?
Глава 6
Наташа? Наталья Бриллиантова? Виолетта протерла глаза.
– А! Так это та самая Наташа, дочка Бриллиантова. А как на Анечку похожа. Вот сходство-то!
Жизельмолча глядела на Виви.
– Он съел мою клубнику. Он существует.
Ненормальным много слов не надо. Через десять минут Виви с Цветочком мчались вниз.
Если интересно, лифтов в таких домах нет. Дома существуют вне времени и пространства, пусть имеется центральное отопление, газ, но пушкинские дома – сплошь памятники архитектуры. А памятникам прощается всё. Тем более кованые элементы на лестницах, возможно, помнят самого господина Бриллиантова.
Да-да, Бриллиантова. Его конечно, в квартире Цветочка не оказалось. Стол был, хвостики от клубники были, купца не было и чёрной икры тоже.
– Он предлагал замуж. В кои-то веки начальник ростовского порта зовёт под венец! А потом оказывается – сон, – Жизель развела руками. – Такого богатого жениха не хватало мне всю мою жизнь.
– Нам всё приснилось, Цветочек.
– Как же приснилось! А ночная ваза? А телятина? А хвостики от клубники?
– Да…
– Пиши!
– Что?
– Книгу. А сейчас давай спать. Стели на диване. Оставайся, не бежать же снова на третий этаж. Завтра подумаем, какую пользу извлечь из этого дельца.
– Дельца?
– Ой, Виолетта, всему тебя надо учить. Ты напишешь книгу, а я… – Жизель Львовна закусила губку и пошла в спальню.
Жизель Львовна никогда не задергивала шторы, может, звезды звала в гости, может еще что.
Только звезды заняты бесконечными звездными делами. Могли бы отправить звездный свет вместо себя. Пока свет дойдет, многие из нихпогаснут. Полезно отправлять вместо себя что-то. Глядишь, за это время утихнут страсти, ненависть превратится в любовь и так далее, и так далее.