Страница 3 из 7
– Привет, Сорано. Я Хидео, и мне тоже нравится твой голос. А этого пижона зовут Ким.
С этими словами Хидео поднялся и отвесил Сорано галантный поклон.
Третья, ладони которой вспотели, как на экзамене, просияла. Поднимающийся вслед за другом Ким вдруг застыл в смешной позе на полусогнутых. Парк замер, и в воздухе повисла тишина. Приближался кто-то из них, поняла она. «Пускай это будет Гаша», – подумала Сорано.
– Прости, что помешал твоему уединению, – извинился Второй, – но у нас мало времени. – Он казался обеспокоенным ее видом – нос у Сорано покраснел, а один глаз распух больше другого и едва виднелся меж раздраженных век.
– Так это ты остановил время у меня дома? – спросила она, не отрывая взгляда от замерших парней.
– Да. Но остальные интервенты тоже умеют это делать, – ответил он. – Жаль, что такая штука не работает во время интервенции.
Сорано, у которой, с языка уже был готов сорваться наиболее волнующий ее вопрос, почти не заинтересовалась услышанным.
– Что будет с моей семьей? Я не успела проститься с отцом и друзьями, – сказала она, вперив взгляд в застывшего Хидео.
– Не волнуйся, с ними все будет в порядке. Для твоей семьи сепарация прошла совершенно безболезненно. А после интервенции ты сможешь наведаться домой, – добавил Гаша.
– Где меня даже не вспомнят, – с горечью констатировала Сорано.
– Это, к сожалению, так. Но я думаю, что ты всё равно захочешь увидеть семью и родные места.
– Если я помогу вам, вы гарантируете им защиту?
Гаша усмехнулся.
– Ты будешь помогать не нам, а себе. А жизнь не даёт никому никаких гарантий. Я думаю, то, что твоё исчезновение не принесёт им боли, и есть лучшей защитой.
– Но почему я ничего не помню? Вы ведь помните. «А может, зачем-то пытаетесь навязать мне то, чего не было», – подумала Сорано, и по коже у неё пробежал холодок.
Гавриил замялся, подыскивая слова.
– Понимаешь, кое-что пошло не по плану в прошлый раз, – начал он. – Ты по неосторожности явила себя людям, потому в наказание твой дар обернули против тебя.
– У меня есть ощущение, что я знала вас с Первым раньше, – сказала Сорано. – Но то, что ты говоришь, звучит так невероятно, что мне кажется, будто я схожу с ума. Кроме вас с Первым я смутно помню парня, увлекающегося опиумом.
– Это один из наших. Ты сразу его узнаешь, он вечно чем-то увлекается, – ответил Второй.
– Так что же мы такое? Это как-то связано с реинкарнацией? И что ты зовёшь интервенцией? – в голове у неё роился миллион вопросов.
– Разве культура, в которой ты воспитывалась последние семнадцать лет, отрицает возможность реинкарнации? Если обобщить, то наша задача состоит в том, чтобы возвращаться в переломные для мира события и вмешиваться в них или даже предотвращать. Но, честно говоря, случаев последнего было довольно мало, потому что время обычно сопротивляется переменам. С этими словами он обнял ее за плечи и притянул к себе.
– Ты только представь, семьдесят пять лет назад мы с тобой стояли на этом самом месте среди американских казарм, два солдата воюющих между собой стран, чтобы сегодня оно стало оазисом благости для миллионов людей.
– Да ты шутишь! – выпалила Сорано, переводя взгляд с прудов на своего чудного собеседника. – Говоришь, я тоже имела какое-то влияние на ход событий?
– Самое непосредственное влияние, – заверил ее Второй. – Первый покажет тебе хроники, и ты сможешь сама в этом убедиться. Каждый из семи членов нашей команды обладает определенными способностями. Но главная наша ценность не в этом, а в умении быстро ассимилироваться. Все мы – звенья одной цепочки, передающие тайное знание бережно, из рук в руки, и сейчас мы просим тебя выступить проводником между нами и Четвёртым.
– Но что, если я никогда не буду готова заглянуть в хроники и стать проводником? – обеспокоено спросила Сорано.
– Ты будешь, поверь мне. Потому что это правильно и важно. И потом, разве не каждый мечтает ловить детей над пропастью во ржи?
Сорано не могла с ним не согласиться. То, о чем говорил Гаша, казалось и вправду очень важным. А ещё нереальным.
– Значит, в прошлой жизни я была мужчиной? – с сомнением в голосе переспросила Сорано.
– Да, бравым бойцом войск США, – с улыбкой подтвердил Гавриил.
– 君は日本兵だった?[5] – переспросила Сорано. – Я могу представить тебя японцем, – сказала она. – И, подумав, мрачно добавила:
– Как, впрочем, немцем и финном. Или австралийцем.
– Я и вправду неплох в своём деле, – с улыбкой ответил Второй. – Но и тебе недолго осталось определять себя маленькой, потерявшей ориентиры школьницей.
С этими словами он увлёк Сорано по тропинке вдоль прудов. Она с грустью взглянула на Хидео и его друга Кима, вздохнула и послушно последовала за Вторым. Потому что, похоже, ничего другого ей не оставалось.
3
Ни один посетитель парка ни за что не догадался бы, какие странные разговоры вели эти двое молодых людей, парень в военной форме и заплаканная девушка, подобно многим другим прогуливающиеся у прудов.
– Мне всегда трудно отвечать на зов, потому что я привязываюсь к семье и окружению. Но с другой стороны тем лучше я понимаю, что мне есть что защищать.
– Кажется, Первый не испытывает ничего подобного, – шепотом сказала Сорано, будто опасаясь, что тот мог ее услышать.
– Не всё так однозначно, как тебе может представляться. Первый не живёт среди людей до призыва. Этим и объясняется некоторая его отчуждённость.
Сорано вздрогнула, перебирая в голове одно за другим нелепые предположения, кем же может являться Первый да и все они. Ничего экстраординарного в себе она не наблюдала, и тем тяжелее ей было принимать все происходящее. Тряхнув головой, словно пытаясь выкинуть оттуда эти мысли, она спросила:
– Кем ещё тебе довелось побывать и чем приходилось заниматься?
– В прошлую миссию, как ты уже знаешь, я родился в Японии. После средней школы очень кстати поступил в военную академию, а затем грянула Вторая мировая, и нас направили в жилые комплексы США Вашингтон-Хайтс. Это был один из самых интересных опытов для меня. До него мне ни разу не приходилось рождаться в Японии. А одной из самых запоминающихся интервенций я назвал бы форсирование Днепра в 1943. – Гавриил на минуту умолк, и Сорано поняла, что ему трудно об этом вспоминать. – Чтож, время не ждёт. Нам нужно подобрать Урию. Я уже слышу его бурчание, – нарочито весело сказал он, и Сорано снова стало неловко из-за собственного любопытства.
– А откуда нам нужно его забирать? – осторожно осведомилась она.
– Из одного чопорного английского поместья.
Услышав ответ, Сорано продолжала испытующе глядеть на своего спутника.
– А, ты имеешь ввиду, откуда? 1886 год. Королева Виктория, постмортем, Керрол, Крафт-Эбинг.
Сорано поймала себя на мысли, что осведомлена и о правлении королевы Виктории, и о Рихарде фон Крафт-Эбинге, хотя могла поклясться, что вряд ли могла бы припомнить хоть что-то с ними связанное ещё с утра.
– И как мы там окажемся? Снова квантово скакнем? – предположила она.
Гавриил улыбнулся.
– Как обычно. То есть, через дверь.
– Через какую-то волшебную дверь?
– Любая дверь волшебная, если ты можешь допустить такую возможность. Что скажешь по поводу этой? – указал он на дверь администрации парка. – Я бы посоветовал тебе расслабиться – так вторжение пройдёт значительно легче. Готова?
Сорано нервно кивнула и схватилась за его руку.
– 1868 год от Рождеста Христова, Англия, графство Ланкашир, детская комната Урии Данэма Третьего.
4
Третья взглянула на своего спутника, как на диковинную зверушку, настолько странными показались ей его слова. Она хотела было переспросить, как именно они попадут в Ланкашир из Японии, но встретившись взглядом с удивленными администраторами парка, чью трапезу они с Гашей нарушили, Сорано почти сразу почувствовала, как её желудок резко ухнул вниз, а голову стало невыносимо тяжело держать на плечах. Она сучила конечностями в надежде отыскать хоть какую-то опору и успокоилась лишь тогда, когда ее схватили за руку. Сорано молила всех богов, чтобы это была Гашина рука. Обнаружив себя вцепившейся в испачканные сапоги Второго, она прижала ладони к полу, пытаясь утихомирить желудок.
5
А ты был японским солдатом?