Страница 1 из 7
Борзова
Инженеры и мистики. История не о корабле
Invitation
If you are a dreamer come in
If you are a dreamer a wisher a liar
A hoper a prayer a magic-bean-buyer
If you're a pretender come sit by my fire
For we have some flax golden tales to spin
Come in!
Come in!
1
Жажда – самое убедительное доказательство существования воды.
Сорано испытывала щемящую грусть, стоя в коридоре кафе, который жадно ловил отзвуки болтовни посетителей. Ощущение конца всего терзало её много месяцев, и теперь Сорано отчётливо понимала: пришло время прощаться. Но что же ей предстояло потерять? И как она справится с грядущими переменами? Прислонившись спиной к прохладной стене, она ждала того, кто мог бы внести ясность в её странное положение. Человек этот не заставил долго себя ждать, и Сорано почувствовала облегчение, завидев его знакомые, вечно улыбающиеся глаза. Он был светел и спокоен, как тогда, когда они виделись в последний раз. Но когда же это было и было ли вообще? Она потупилась – сущность этого человека всегда необъяснимым образом сказывалось на его облике. Улыбнувшись своим мыслям, девушка приветствовала приближающегося к ней молодого человека в защитном. Высокие сапоги его были измазаны засохшей грязью, как и колени брюк-галифе. На правой штанине у колена зияла дыра.
– Милитари? – просто спросила она, окинув взглядом его одежду.
Здравый смысл подсказывал ей, что подобный вопрос вторичен для первого за много лет её к нему обращения, но Сорано чувствовала, что ее нынешнее состояние вряд ли можно измерить такими категориями, как порядок и нормальность.
– Оданго? – парировал собеседник, прикасаясь к её собранным в два пучка волосам, из которых торчали выбившиеся прядки.
Они еще с минуту вглядывались в лица друг друга, пытаясь отыскать то знакомое, что оба сразу распознали друг в друге. Затем Второй наклонился к Сорано с высоты своего внушительного роста и коснулся теплыми губами её губ. От него пахнуло травой и мокрой землей.
– Привет, Третья. Признаться, из тебя получилась симпатичная девчонка, – сказал он, почти не отстранившись, так что она могла чувствовать его дыхание у себя на лице.
Это не было поцелуем любовников, может, потому Сорано совершенно не смутилась. Затем они обнялись, тоже без всякой неловкости. Подобные человеческие радости нечасто случались с Сорано – она очень опасалась быть неверно понятой. В особенности её заботило мнение симпатичных молодых людей, каковым и представлялся ей сейчас Второй.
– Вот так идиллия. Здравствуй, Третий, – услышала Сорано.
Обернувшись на голос, она увидела долговязого мужчину в отлично подогнанном костюме-тройке и затейливой маске кролика. Кроличьи уши торчали в разные стороны, а край одного из них, видимо, обгорел. Обут мужчина был в блестящие черные туфли невероятно большого размера. Сложив руки на груди, он оценивающе глядел на Сорано сквозь прорези маски холодными, почти бесцветными глазами. У неё отчего-то не вызвало никакого сомнения то, что такое поведение было вполне в его репертуаре, поэтому она даже не подумала обидеться.
– Третья, Первый, – исправил Второй человека в маске. – Но вообще-то, мы можем звать её Сорано. По-моему, красивое имя. Как думаешь?
Долговязый хмыкнул.
– 名前は… スタ—ショフ ガブリル?[1] – имя Второго, вдруг возникшее в её голове, показалось ей странным. Раньше его звали иначе, подумала она. Как, впрочем, и ее.
– うん, そうだよ[2], – кивнув, ответил тот. – Но семья и друзья звали меня Гаша. Значит, и ты можешь.
При встрече Сорано не придала значения тому, на каком языке они с Гашей приветствовали друг друга. Сейчас же она озадачилась тем, что Второй без всяких проблем ответил на родном ей японском языке. Язык, на котором изъяснялся Первый, не был японским. И английским также не был. Но она его все же понимала. Или у неё в голове помутилось. Это наблюдение не на шутку встревожило Сорано, и место грусти заняло неприятное чувство неизбежности чего-то для себя нежеланного.
– 死んだ, みんな?[3] – переводя взгляд с одного мужчины на другого спросила она, причем вопрос этот стал полной неожиданностью для неё самой. Если ее предположение и было правдой, то она совсем не так представляла себе умирание.
– Ничего нового который век, – устало вздохнул Первый, окинув Сорано скучающим взглядом.
– Я, кажется, рада вас видеть, – сказала Сорано. – Но кто вы, все же, такие? そして、どうしていちさんの名前を思い出せない?[4]
– Точнее было бы спросить, кто такие мы, – поправил Второй. – Но, должен предупредить, что Первый не любит этот вопрос. Можешь звать его Первым, кстати.
Мимо них пронеслась стайка школьниц, изо всех сил старающихся не выказывать любопытства. Ребята, с которыми она пришла сюда отмечать выпускной, наверное, заждались ее. И еще не поздно позвать их на помощь, подумала Сорано.
– Во избежание бессмысленных телодвижений нам лучше сразу кое-что тебе прояснить, – сказал Первый, мрачно провожая девушек взглядом. Казалось, будто он вынужден был произносить эту фразу слишком часто и изрядно от неё устал.
– А как же мои друзья? – встревоженно спросила она, вглядываясь в зал кафе.
– Более не твоими, чем сейчас, они не были никогда, уж поверь – ответил Первый.
Сорано умолкла, сбитая с толку ответом. Ее спутники тем временем молча направились вдоль по коридору прочь от зала кафе. Сорано подумала, что они движутся к выходу, но Первый и Второй остановились у двери комнаты персонала. Вопросительно взглянув на невозмутимого Гашу, она присоединилась к мужчинам. Соседство Первого оказалось для Сорано дискомфортным. Она подумала, что находиться настолько близко от него – все равно что ехать на спине у директора ее школы господина Аоки. Распахнув дверь, Сорано и ее спутники оказались в кромешной темноте, но прежде, чем она успела испытать страх или удивление, перед ними забрезжил теплый свет. Сорано попятилась вперед и вскоре поняла, что свет привёл их в ее собственную гостиную. Никогда еще она так не радовалась домашним.
– Мам! Шинго! – воскликнула Сорано, обращаясь к снующим туда-сюда родным. Брат остановился, услышав её голос.
– Здравствуйте. Маа! – крикнул он, – у нас, кажется, гости.
Сорано в недоумении переводила взгляд с Шинго на Первого и Гашу, ожидая услышать объяснение странному поведению брата. Её мать появилась из-за ширмы-фусумы, отделявшей кухню от гостиной, с полотенцем в руках. Меж ее бровей залегла складка – она явно была озадачена их приходом.
– Мама, я… – начала Сорано, протягивая руки к женщине. Та инстинктивно отступила. Что-то было не так. Что-то изменилось.
– Чем могу помочь? – настороженно спросила госпожа Мидзуно, кидая многозначительные взгляды на долговязого мужчину в нелепой маске, удобно растянувшегося на полу возле котацу. Заметив, что он ко всему прочему проявляет интерес к стоящей у котацу напольной вазе, она было направилась убрать ее подальше, но на полпути к цели у неё вдруг закончилось время. Сорано посмотрела на Шинго. Тот тоже застыл.
– Что это с ними?! – истерично спросила Сорано, теряя самообладание.
Она рванулась к окну – с улицы продолжали доноситься голоса соседей, а легкий ветерок по-прежнему играл с листвой кедров, росших во дворе. Судя по всему, чертовщина происходила только в доме Мидзуно.
– С ними все в порядке, – поспешил заверить ее Гаша. – Видишь ли, ты теперь вне времени, тогда как твоя семья осталась ему подвластна, – объяснил Второй, обходя её застывшую с озадаченным выражением лица мать.
1
Твоё имя – Гавриил Старшов?
2
Ага
3
Я что, умерла, ребята?
4
И ещё: почему я не помню имени Первого?