Страница 10 из 15
– Алька, – сказала она устало. – Мой мир – это ты. Будешь мелкой – мне будет тесно. Хочешь для меня свободы – стань великой.
Боже, как все просто!
Вы не подумайте, будто я стараюсь рассказать вам в точности, каково мне было. Это бесполезно, к тому же я не настолько жестокая.
Я не могу передать вам мир, в котором жила, и вы тоже этого не познаете, просто походив с повязкой на глазах. Даже если вас при этом хватит на несколько лет, вы будете постоянно помнить, что можете в любой момент эту повязку снять.
И не думайте, что ко мне эта повязка приклеилась намертво – нет. Ее на мне просто не было.
Вот и вся разница.
* * *
Я проколола бровь. Приблизительно выяснила, как это будет выглядеть. И правильно, а то уже казалась сама себе слишком однообразной, и начинала думать, что никогда не повзрослею. Хотела еще проколоть язык, но стало боязно, и я передумала. А то было бы так классно во сне стрекотать серьгой по зубам.
Хотелось внешних изменений. Я люблю наряжаться. Гардероб обновляли каждый раз, когда случалось попасть на толкучку. Оденешься во все новое и красивое, и на улицу. Понимаете, я очень хорошо чувствую взгляды и заложенный в них посыл. Приятно общаться с людьми на более высоком уровне, чем слова. На словах у меня получалось не очень хорошо. А так выйдем с Женькой в коротких юбках и дарим ослепительные улыбки. Да, я каждое утро чищу зубы. И еще не ношу чулки, никогда. Точнее, уже лет пять. Позвольте не объяснять, почему.
Дома мне становилось тесно. Гулять мы с Боженой не переставали, но мне хотелось чувствовать себя частью общества. Вот только про общество я знала не так уж много. Слушала новости по телевизору каждый вечер, и они из года в год были жутко однообразными. Я уже не слышала текст, а сходу вникала в смысл: кто чем недоволен, кто с кем вступил в союз и с кем поссорился. Мир меняется очень медленно. Но я все равно старалась не пропускать ни одного выпуска: так мне было проще переживать мысль о том, что не одна я медленно меняюсь.
* * *
А затем наступила весна. Не та, которая в Темноте не отличается от осени, а особенная. Такая, какая наступает раз в жизни и запоминается надолго. Когда в душе зажигаются гирлянды и начинает жужжать маленький моторчик.
Именно той весной, четыре месяца назад, все и случилось.
Простите меня за волнение, но я не могу без дрожи вспоминать про тот удивительный день.
День, когда наступило зрительное чудо.
Глава 4
Вспомнить все – для меня вопрос чести. И это самое сложное. Для меня воспоминание о любом событии, случившемся с момента удара, это всего лишь смесь того, что произошло на самом деле, и того, как я это восприняла. Но даже если отбросить в сторону мою фантазию, то объективные факты, которые останутся, просто не укладываются в голове. По крайней мере, в моей.
Постараюсь передать все максимально точно.
Был выходной день, и мы традиционно пошли гулять. Жара еще не наступила, хотя вот-вот могла свалиться с небес, знаменуя скорое пришествие лета. Дул прохладный ветерок, приятно щекоча кожу. На небе не было ни облачка, так что дождя мы не опасались. Мой встроенный барометр не ошибается.
Я топала по асфальтовой дорожке, Божена держала меня под локоть, как обычно. Наша тихая, ухоженная улочка в спальном районе была из тех, на которых почти никогда не увидишь машин. Кроме отдельных, которые всегда припаркованы у подъездов своих хозяев на одном и том же месте, со временем становясь частью пейзажа, и никто не замечает, когда же они успевают куда-то уезжать и возвращаться. Мне было хорошо известно, где стоят эти памятники цивилизации, чем пахнут, и на какой высоте о них можно стукнуться коленкой.
За пару кварталов к северу находилась трасса, простиравшаяся через весь город. Я так привыкла к реву машин, что уже не замечала их, когда хотела. Из года в год звуки двигателей приобретали новые оттенки – верный признак того, что скорости увеличиваются. Мир постоянно торопится, не зная, что кто спешит, тот не успеет.
Дома были залиты нежно греющими меня лучами заходящего солнца. По четным дням солнце принадлежало Боженке, по нечетным мне. Такой был у нас договор. Хотя на самом деле это все шутка, конечно. Солнце всегда было только моим. И я честно делилась им со всеми.
На танцующей листве дерева щебетали воробьи, чуть дальше тусовались голуби. На дороге играли дети – три девочки и два мальчика, заново рисуя «классики» цветными мелками. Справа слышалось хлопанье мяча о землю. Из кустов вышел пес, скромно молчавший о том, что он там делал. Породу я не разобрала, но, судя по дыханию, веса он был приличного.
Я люблю прогулки на дальнее расстояние по прямой дороге. Поначалу немного боязно, ведь приходится запоминать каждый шаг. Но затем в уме вырисовывается маленькая тропинка. Она состоит из участков, в которых я уверена – вот тут ямка, там кочка, а здесь ступеньки. Чем чаще по ней ходишь, тем больше деталей запоминаются. Тропинка обрастает границами, полотном, становится ухоженной дорожкой в моей голове. Она только моя, и я могу гулять по ней, сколько вздумается. Я веду с собой Божену, которая держит меня за руку – ведь она не видит этой дорожки. Можно понастроить любых декораций, которые, конечно, окажутся лучше невидимых стен. Раньше у меня стояли аккуратные домики со ставнями, у каждого были деревянный забор, крыльцо и труба, из которой шел гостеприимный дым. Сейчас я заменила их на ровные ряды лесных елок и сосен. Через каждые сто шагов между стволов деревьев показываются олень, или барсук, или белка свесится с ветки, взмахнув пушистым хвостом и показав мне путь. А когда через дорожку проскачет заяц, значит, мы пришли на полянку – основной пятачок нашего района, где полукругом стоят ларьки со всякой всячиной.
* * *
Помнится, пару лет назад мне захотелось прокатиться в этом месте на роликах. Вот приспичило, и все тут. А что – погода стояла чудесная, голова не болела совсем, и я желала мчаться сквозь пустоту, рассекать воздух, чувствовать движение и скорость, азарт и освобождение. Конечно, я понимала, что без глаз буду на роликах как корова на льду. Но мне было плевать, я устала от однообразия. Я уже напридумывала кучу всяких способов, как можно сделать это с минимальными потерями – то есть ограничиться синяками, ссадинами и расстроенными нервами окружающих, а также сбить не более семидесяти процентов встречных строений. В общем, от трости я отказалась сразу, от вьючной собаки – по причине ее отсутствия, и пришла к тому, с чего и следовала начинать. С запрашивания совета у Божены.
К моему изумлению, она согласилась.
– Давай, – сказала она. – Только я буду держать тебя за руку.
– Конечно! – закивала я. – Можешь хоть на цепь посадить! Я на все готова!
На том и порешили.
Когда пришли в парк, я уже находилась на вершине эйфории. Если и говорят, что предвкушение это всегда половина наслаждения, то в моем случае – полтора.
Прокат роликов стоил денег, но, к моему радостному визгу, их нам уступили бесплатно, хотя и предупредили, что снимают с себя всю ответственность. Я сидела на пластиковом стуле, стараясь не болтать ногами, так как Женька надевала мне ролики.
– Теперь перестегни их сама, – велела она. – Чтобы было удобно.
Когда с приготовлениями покончили, я осторожно встала и тут же мягко наехала на фонарный столб. Обхватив его руками, я чуть не задохнулась от восторга.
– Далеко не укатывай, – предупредила Божена. – А то я тебя не догоню.
Дождавшись, когда сестра возьмет меня за руку, я медленно оттолкнулась и покатила по дороге. Колеса почти гасили колебания, однако я все же чувствовала приятную вибрацию, идущую от асфальта.
– Вперед, – довольно сказала Божена. – Смелее!