Мертвый

– В общем, так, – уже почти спокойно продолжила она, после того, как успокоилась, дважды попытавшись что-то найти в своей сумке и бросив ее на стол, очевидно, не найдя искомого, – грех на вас обоих, но на ней без смягчающих обстоятельств, а на тебе – со смягчающими. И нечего тут благородство свое показывать, Верховный суд судит праведно и никогда не ошибается!

Последнее предложение она произнесла почти как символ веры, преданно глядя куда-то вверх, в сферический потолок.

– За грех любодеяния со смягчающими обстоятельствами Дмитриев Артем Игоревич приговорен к исправительным работам, либо, в случае такого его выбора, к перерождению без сохранения воспоминаний. Приговор окончательный и пересмотру не подлежит.

В кабинете повисла тишина.

Глава 7

– Что выбираешь? – с видимым равнодушием спросила Марина Сергеевна, прищурившись на Артема.

– Хотелось бы иметь больше представления о том и другом варианте, – осторожно поинтересовался Артем.

– Желание законное, – кивнула начальница в ответ. – В случае выбора исправительных работ, ты немедленно отправляешься в хозблок, там тебя поставят на довольствие и ты будешь выполнять то послушание, которое для тебя определят.

Она замолчала и посмотрела на Артема, ожидая дальнейших вопросов. И они последовали:

– И сколько мне там отбывать это послушание?

– Вопрос некорректный, поскольку понятие «сколько» относится к категории времени, а здесь времени нет. Оно идет только для тех, кто получает временное служебное тело, как, например, я – в течение исполнения своего послушания. Короче, будешь отбывать до тех пор, пока Управляющий хозблоком не решит, что срок твоего послушания подошел к концу.

Ага, подумал Артем, она, выходит, тоже тут «сидит». Персонал они, значит, набирают из местных «зэков». Разумно.

Они помолчали, скорее всего, думая об одном и том же: жизнь прошла, они умерли, но и здесь ничего не закончилось. Артем еще подумал о том, что местные порядки чем-то напоминают тюрьму, там тоже хозобслуга из зеков набирается. О чем еще подумала Марина Сергеевна осталось неизвестным.

– А можно еще спросить? – Артем замялся, но, увидев поощрительный кивок начальницы, все же продолжил:

– А где мы сейчас вообще? Что это такое? Это ад, рай или что?

Марина Сергеевна вздохнула и ответила:

– Конечно, это не рай, но и не ад. Это что-то типа Чистилища у католиков. Ну, по крайней мере такое сравнения я сама слышала… Отличие в том, что в Чистилище попадают исключительно души, при жизни веровавшие в Бога и покаявшиеся в грехах, но не искупившие их. В Чистилище они проходят окончательное очищение и потом идут в рай. Ну и, наверное, условия там получше, – задумчиво протянула она и тут же добавила, – я так думаю. Ясно?

Артем неуверенно кивнул.

– А здесь у нас все остальные, – продолжила объяснение товарищ начальница. – Мы называем это место «Дырой». Но это неофициально, хотя те, кто служат здесь, говорят именно так. Официально наше учреждение называется «ЦРБ», – она улыбнулась, – не путать с «Центральной районной больницей»! ЦРБ в данном случае расшифровывается как «Центр реабилитации безбожников». Сюда попадают души людей, в Бога при жизни не веровавших, но грехи которых признаны недостаточными для ада, согласно Закону Божественной Справедливости. Поскольку ни в рай, ни в даже Чистилище неверующий в Бога человек попасть не может никаким образом, а в ад попадают только сознательные грешники и богоборцы, то все остальные отправляются к нам, в Дыру.

– А сознательные грешники и богоборцы – это кто? – не выдержав, перебил ее Артем.

Но Марина Сергеевна не разозлилась и спокойно пояснила:

– Сознательные грешники и богоборцы – это те верующие и неверующие люди, которые пропагандировали безбожие, а также те, которые понимали, что совершают грех или, в случае с атеистами – преступление, либо иное деяние, не предусмотренное Уголовным кодексом, но при этом осуждаемое их совестью, но, несмотря на это, грешили сознательно и без какого-либо принуждения со стороны.

– Разве все преступники страдают муками совести? – с сомнением вставил Артем.

– Я не сказала, что страдают, – спокойно поправила его Марина Сергеевна. – Но каждый из них, совершая преступление, знает, что он совершает преступление и понимает, что с точки зрения закона и/или тех норм поведения, которые приняты в данном конкретном обществе, это нехорошо и неправильно. И такое понимание порождает в них именно совесть, пусть они сами так и не считают. Даже самых отъявленных злодеев совесть тем или иным способом пытается отвратить от преступления – через внушение им страха наказания, например. Или как-то иначе – это неважно. Важно, что с точки зрения Высшего суда они сознательно идут против своей совести, которая является критерием для определения наказания для тех, в ком отсутствует вера в Бога. Это ясно?

– Ясно, – кивнул Артем, хотя про себя решил, что над этим еще стоит как следует поразмышлять. – А в Дыру, значит, как вы сказали, попадают все остальные?

– Примерно, так, – согласилась Марина Сергеевна. – В Дыре нет душ людей, веровавших в Бога при жизни, но нет и сознательных, скажем так, агитаторов против Бога и веры в Бога. Здесь нет тех, кто сознательно поступал против своей совести, внушавшей ему воздержаться от того или иного преступного деяния. Можно сказать, что здесь группируется то меньшинство человеческих душ, которые при жизни были хотя и неверующими, но в целом неплохими людьми, жившими по совести и в соответствии с правилами и законами, принятыми в окружающем их обществе.

– И в чем будет заключаться моя работа здесь, если я приму такое решение?

– Этого я сказать не могу, работа здесь есть разная. Я вот тоже отбываю здесь свой срок, как ты, вероятно, уже понял. Например, вполне можешь стать моим коллегой. Или кем-то еще. Решает Управляющий.

– А Управляющий – он кто? – осторожно поинтересовался Артем.

– Управляющие меняются. Насколько я понимаю, место управляющего – это одно из послушаний для тех, кто проходит очищение в Чистилище.

– То есть, это тоже обычный человек?

– Ну, во-первых, не человек, а душа. Человек – это когда тело и душа вместе. Однако, в отличие от служащих здесь душ, Управляющий никогда не пользуется служебным телом. Уж не знаю, почему, нам этого никто не объясняет. Видимо, правило у них такое. Хотя, и души у них даже внешне отличается от наших душ, как, скажем, спелый ананас от гнилого яблока. Впрочем, если здесь останешься, сам увидишь.

Артем, наконец, решился задать вопрос, мучивший его все это время:

– А назад, в свое тело, вернуться уже никак нельзя?

– Господи, Артем, какой ты еще ребенок, – чисто по-женски вздохнула Марина Сергеевна, – ну, какое тело? Ты же сам видел, во что оно превратилось. Да и, извини за прямоту, сгнило твое тело уже давно, наверное. Никто не знает, сколько там времени прошло.

– А что будет, когда Управляющий решит, что я исправился и отбыл наказание?

– Я и сама хотела бы это знать, – тихо ответила начальница. – Такие души просто исчезают отсюда. Но куда, думаю, тебе никто здесь не скажет. Не потому что секрет, а потому что никто просто не знает.

Артем поерзал на табуретке и продолжил опрос:

– А второй вариант, перерождение – это как?

– Ну, это вообще просто, – почему-то помрачнела собеседница с другой стороны стола, – пойдешь душой в какого-то еще не рожденного младенца. Но, как сказано – без сохранения воспоминаний о прошлой жизни. Это стандартная процедура, не знаю, зачем они всегда это уточняют. Хотя, если есть такая формулировка, вполне могут быть и исключения.

Она было задумалась, но быстро тряхнула головой и продолжила:

– Поскольку душа бессмертна, то при определенных обстоятельствах – как, например, у тебя сейчас, – она может воплотиться в новом теле. Обычно всегда без сохранения воспоминаний о прошлой жизни. По факту это будет означать, что где-то на Земле родится новый человек – мальчик или девочка – и душа, которую ты сейчас ощущаешь как душу Артема Дмитриева, станет душой этого нового человека. Говоря образно, Артем Дмитриев исчезнет и появится какой-нибудь Фриц Тайлинг или, скажем, Ануджа Бхаттар. И этот условный Фриц или условная Ануджа не будет иметь ни малейшего представления о том, что где-то в России когда-то жил человек, которого звали Артем и их душа до них принадлежала ему. Говоря еще проще – на этом твое существование как Артема Дмитриева полностью и окончательно прекратится. Ты исчезнешь как личность, но бессмертная душа продолжит свое существование, и в соединении с другим телом создаст совершенно новую личность.