Душа и краски

– Кажется, это окуни, – предположила Лила.

Мы немного постояли и посмотрели на них, а потом сели обратно в фургон и продолжили поездку, которая закончилась через час, когда мы припарковались у фермерских владений. Лила вышла, к ней сразу же подошел пожилой мужчина в синей кепке.

– Добрый день, вы привезли наши коробки? – спросил он, охрипшим голосом.

– Здравствуйте, да. Мне нужен Стефан, – сказала Лила.

– Это мой сын, он сейчас подойдет.

Пока Стефан шел, мы трое успели разгрузить фургон. Я подавала коробки, стоя внутри. В них оказались какие-то трубы и детали, но для чего они, я так и не поняла.

В фургоне не осталось коробок, Лила его закрыла. Подошел Стефан, который рассчитался с ней. Он был высоким и худым мужчиной с длинными русыми волосами, собранными в хвост. На нем были старые голубые джинсы и серая футболка, а пахло от него травой и еще чем-то неизвестным мне.

– Не хотите ли посмотреть на наши владения? – предложил нам его отец.

– Почему бы и нет. Пойдем, Луна, – ответила Лила.

Мы прошли сквозь небольшую калитку и оказались на ферме, где разводили лошадей и кроликов. Под навесом оказались десятки клеток с ушастыми созданиями, а в другой части владений был загон для лошадей. Мы с Лилой сразу же подошли к кроликам, от которых нас отделяла только решетка. Они были милыми, особенно небольшие особи. Нам разрешили погладить одного из них, отец Стефана специально вытащил одного для нас. Он был таким теплым и мягким, сквозь его шерсть чувствовалось, как быстро бьется его крохотное сердце.

Как оказалось клетки были размещены по породам, отдельно сидели белые, серые, черепаховые, с пятнами и представители особо крупных размеров, чьи клетки немного отличались ввиду их немалого веса. Мы ходили среди этих клеток некоторое время, столько эмоций у меня еще не было до этого момента, а потом нас отвели в загон с лошадьми.

Это было еще одно мое потрясение за этот день, существа, которые были больше меня, бегали по кругу, топая копытами. Их гривы развивались, сквозь короткую шерсть было видно каждый мускул. Их было всего трое, все были черными, их грация не переставала отпускать мой взгляд.

– Не хотите в седло залезть? – послышалось еще одно предложение от отца Стефана.

– Спасибо, но нет. Я боюсь, – сказала Лила.

– Да, – коротко ответила я.

Лила же с озадаченным взглядом посмотрела на меня, не догадываясь о моих скудных знаниях об этом мире. А я с помощью Стефана аккуратно залезала на лошадь, не показывая тревоги, которой у меня и так не было. Тревога была у Лилы, по чьим округлившимся глазам все было видно.

Когда я оказалась в седле, у меня возникло такое приятное ощущение. Я словно была единым целым с этим существом, которое мирно стояло подо мной.

– Ты понравилась самой Тьме, – сказал старик, который тоже удивился спокойствию коня.

У Тьмы же был непростой характер, но мы с ней как-то поладили с первого взгляда. Стефан немного покатал меня, я держалась за седло и наблюдала за другими лошадьми. Они ходили рядом со мной и смотрели так, словно были чему-то удивлены. Мне же было хорошо, все мое тело расслабилось, подстроилось под шаги Тьмы.

Расставаться с Тьмой мне не хотелось, но я слезла с седла и снова оказалась на земле. Лошадь же потянулась ко мне и понюхала мои волосы, моя кожа почувствовала ее дыхание, было немного щекотно. Я погладила ее, посмотрела в большие глаза, полные спокойствия, и мы мысленно попрощались.

Нам надо было ехать назад, Стефан с отцом проводил нас до фургона. Двигатель снова завелся не с первой попытки, но мы снова были в пути. Лила еще долго удивлялась, сама она страшно боялась лошадей, а я просто поразила ее своим решением. Просто немного перевернула ее мир. Я и сама была поражена происходящим со мной, почти все было впервые, но что-то подсказывало мне, что надо было делать.

Стало еще жарче, в окно дул горячий поток воздуха, по нашим спинам бежали струи пота. Хотелось пить, но магазинов поблизости не наблюдалось, оставалось терпеть все эти неудобства. Лила ускорилась и сделала музыку громче, а я наблюдала за тем, что проносилось мимо меня за окном. Мы ехали тем же путем, но транспорта стало в разы больше, что раздражало Лилу. Но, когда мы снова оказались на трассе, стало спокойнее, даже прохладнее от теней.

Мы остановились на первой встретившейся заправке, Лила снова отправилась оплачивать бензин. Вернулась в фургон она на этот раз с двумя бутылками холодной воды, которая почти сразу и почти вся была выпита.

Фургон снова тронулся, но на этот раз рев немного отличался. Мы проехали несколько километров и заглохли прямо у моста. Лила в панике вылезла и пошла посмотреть, что под капотом, откуда вырывались облака дыма. Судя по запасу ненормативных фраз, которые вырвались с ее уст, все было плохо. Я тоже вышла, чтобы взглянуть на то, что у фургона внутри. Все, что находилось под капотом, я видела впервые. Детали, приборы, трубки, что-то шипело, но дыма уже не было. Лила не знала, что делать, она просто позвонила кому-то и стала невнятно объяснять происходящее.

Трасса была слишком пустой, чтобы найти помощь, а остановились мы словно прямо под потоком палящего солнца. Я спустилась к реке, где было не так жарко, сняла ботинки и зашла по колено. Мои пятки почувствовали песок и водоросли, а мне снова хотелось увидеть рыб. Я продолжала всматриваться в воду, но видела только дно и растительность.

– Я позвонила бабушкину соседу, он нам поможет, но придется долго ждать. Как жарко, – произнесла Лила, стоя на берегу.

Мы застряли на пекле без еды и воды, у нас были только деньги, на которые нечего было купить. Ближайший магазин был на заправке, но до нее надо было долго идти по трассе, которая плавилась от солнечных лучей, или через лесную зону, где явно не было троп, сплошные дикие заросли.

Лила уже стояла рядом, тоже смотрела на воду, а по ее лицу было видно, что она переживает. Она так незаметно подошла, юбка ее была высоко натянута, а потная майка осталась в фургоне, кеды лежали рядом с моими ботинками в траве. Она тяжело выдохнула и вернулась на берег, где сняла с себя юбку и кинула ее в траву. На ней остался только розовый комплект белья, в нем она прошла мимо меня, погрузившись по голову в реку.

– Плавать умеешь? – спросила она меня, оторвав ноги от дна.

Я видела, как она движется, взмахи рук и ног, которые помогали ей не тонуть. Я просто улыбнулась ей в ответ и вышла на берег, чтобы скинуть с себя одежду. Нормы приличия меня в данный момент не волновали, то, что на мне только то, что прикрывает мою пятую точку, меня не смущало. Я шла в воду, ощущая кожей течение и водоросли. Лицо Лилы за этот день снова приобрело удивленное выражение, а я плыла к ней. В первый раз плыла, даже толком не разобравшись, как это надо делать. Я просто каким-то образом делала это, мое тело само во всем разобралось.

Тело остыло от жары, оно под водой иначе ощущалось. Казалось невесомым, но чтобы двигаться, надо было приложить больше усилий. Я не ощущала своего веса, даже не плыла, это был полет, бескрылый полет меж двух небес. Точнее, одно небо отражалось в другом.

– Мне кажется, тебе конкретно голову напекло, – сказала Лила, когда я доплыла до нее, и мы уже плыли вместе.

Мы просто плыли, добрались до камышей, а потом Лила нырнула на несколько секунд, чтобы остудить голову. Когда ее голова всплыла, на губах была улыбка. Я тоже погрузилась с головой под воду, пытаясь понять, что она испытала. Мои глаза открылись, я задержала дыхание, чтобы не захлебнуться.

Свет под водой был другим, все выглядело иначе. Теперь поверхность воды была надо мной, те же солнечные блики на волнах только с другой стороны. А сквозь них пробивались лучи, доставая до самого дна, где на песке от них расстилался мерцающий узор. Я погрузилась глубже, чтобы лучше рассмотреть весь этот мир.

Водоросли безмолвно трепало подводное течение, их движения были подобны самой воде. Струящиеся и плавные. А среди этой растительности кипела жизнь, неторопливо, иногда даже медленно, но кипела. Плавали мальки, прятались раки, ползали моллюски. Я всматривалась сквозь эти темно-зеленые лианы, но у меня кончался кислород. Вдруг у меня перед глазами возникла Лила, мое отсутствие ее немного встревожило. Мы всплыли вместе.