Научи меня любить

— Люблю? Да всегда, кажется, любила. С первого взгляда. Как только рядом присела на его ужасный огромный мотоцикл, а он накинул мне на плечи свою тяжеленую куртку. А я все вдыхала, растворяясь в запахе, в ощущениях. Нет, конечно я не сразу себе призналась в этом. Но влюбилась сразу. Люблю и сейчас. Хоть и больно, и страшно... 
— Простите, ради бога. А для вас существуют другие мужчины? Вообще хоть раз оглядывались, сравнивали? 

Яна вскипела, вскочила, опрокинув табурет. 

— Что за идиотский вопрос, Вера! Что вы хотите этим сказать?
— Можете не отвечать, я увидела то, что хотела. И я объяснюсь. Еще раз простите, ради бога. 
Понимаете, Яна. Я все последние годы считала, что больше жизни Александра люблю. И он для меня самый лучший, избранный, единственный. Моя половинка. Я сама, будучи раненым птенчиком, решила, что не достойна внимания хороших парней. А Александр, он идеальный. В моих мечтах. И ничего не требует взамен. Легко так любить, не правда ли? Просто когда лежала там, в больнице, когда неожиданно стало плохо после операции, и пришла я в себя уже снова в реанимационном отделении... Лежала, пялилась в белый потолок, думала. Обо всем в своей жизни. О мужчинах, которыми я пыталась заменить Александра, а они отчего-то постоянно не дотягивали до него, идеального. О том, что как сурок, пряталась от жизни, от правды, от боли. Но окончательно поняла, что придумала себе все сама, что понятия ничего не имею о чужом для меня мужчине, что любила все это время какой-то образ, созданный мной. Только лишь бы не принимать реальность, не смотреть с другой стороны на свою жизнь. Я фантазерка, та еще, честно. Я поняла, что не любила ни разу. И на вашего мужа, поймите Яна, не собираюсь претендовать. Думаю, что меня ждет полное разочарование, и он, настоящий, так же далек от моего идеала. 

Вера вздохнула. Словно груз скинула с плеч. Неловко улыбнулась, теперь уже сама боясь поднять глаза на Яну. Вскочила, схватила заварочник. 
— А давайте еще чайку? 
— Спасибо, мне достаточно. И что вы теперь собираетесь делать, Вера? 
— Знаете, жить! На всю катушку радоваться каждому отпущенному дню, так хочется всё успеть... Сына растить, готовится к школе. На работу выйду, меня звали в библиотеку. Не большая зарплата, но в деревне, со своим хозяйством немного нужно. Я еще бухгалтерские курсы заканчивала. Удаленно работаю, заполняю декларации. На жизнь нам с Лешкой всегда хватало, даже когда в городе жили. Но ему там не нравится. Хочет остаться в деревне. Если Александр захочет общаться с сыном, против не буду. Конечно, это значит, что мы будем видеться. Но я поняла, что чувств у меня к нему и нет никаких. И потом, я не знаю... Но мне кажется, я влюбилась. По-настоящему... 

Вера всхлипнула, покраснела, закрыла лицо руками, стыдясь слов, что вырвались сами собой. 
Яна удивленно посмотрела на эту еще совсем молодую женщину, пытаясь найти хоть какие-то признаки фальши. Но нет, Вера действительно была смущена и растеряна. Догадка пришла моментально.

— Николай?

Вера кивнула. И тут же спросила :

— Вы не расскажете, что он за человек? Вы, наверное, его лучше знаете. 
— Не думаю, видела всего пару раз, но знаю, что они дружат с моим мужем, работают вместе. И у Сашки нет плохих друзей. Не могу сказать ничего определённого, решать вам. Я не советчик в таком вопросе. 
— Он сам стал приходить ко мне, знаете... С цветами. Мы разговаривали подолгу, бродили по скверу возле больницы. Нет, Николай совсем не настаивает ни на чем, и даже разговор не заводит. Но взялся помогать. Вернул деньги Саше, разорвав договор с больницей по моей просьбе, я бы сама не сумела. А домой так хотелось. Он просто заверил, что проводит, отвезет, как принцессу доставит. И тут все дела уладит. Созвонился с Сашкой и за один день там все решил. Купил за свой счет билеты. А я знаете, Яна, поверить боюсь. Вдруг, открою глаза, а это все сон. 
— Ну, я точно вам говорю, Вера, сейчас уже не сон. Мы сидим и вместе пьем чай. Лешка в зале уже, наверное, попой дырку в диване протер. Я не могу вам советовать, как в магазине. Брать или не брать. Это ваша жизнь. 

— Спасибо. Спасибо, что выслушали. Мне хоть чуточку внимания и я уже готова все отдать. Как была наивной, так и осталась. Только теперь и на бабу-то не похожа. Сердце просит, трепыхается, когда он рядом. Хочется и ласки, и любви. Но стыдно мне, и горько. Что, баб на свете мало? Зачем я ему, калека.
— Вера, сердце не спрашивает. Оно просто любит. Я тоже многое поняла за эти месяцы. И то, что не умела ценить, что имею, и то, что муж, пусть даже будет калекой, но нужен мне весь, только он, и никто другой. И даже если придётся работать за двоих и жить хуже, все равно я его люблю. Николай, если он хочет быть рядом с вами уже сейчас, с такой вот калекой, неприглядной, потерянной... Простите меня... Но это дорогого стоит. Значит, он полюбит вас и другую. Живую, выздоровевшую. Сейчас уже не проблема даже с грудью. Делают пластику. Но это уже, конечно, нужно решать вместе. Я думаю, что все у вас в жизни наладится. Главное, не бояться.

Вера смущенно кивнула, задумавшись, жевала бутерброд, сделанный сыном. И, кажется, мыслями была далеко отсюда.
Яна встала, вышла из кухни и прошла на балкон. 

Бросила взгляд на пустеющий двор, на жавшихся на детских качелях продрогших котов. На солнечные блики на макушках высоченных парковых елей. Поежилась. Вдохнула полной грудью, судорожно, разрывая засевшую застарелую боль. 
Утро. Оно только настало, даря свежесть, легкую прохладу... И надежду, что все наконец-то наладится.