514

Мы вышли из учебного здания, куда нас обоих по странным обстоятельствам занесла судьба. Меня мясники пристроили, Сыщика – любовь. Историю его любви я узнал, не пройдя и трети пути до БК. Я не спрашивал, но ему и не нужны были вопросы. Он говорил и говорил, хотя с момента нашей встречи я и представиться-то ему не успел. Мне не казалось чем-то особенно важным знать имя или фамилию, или род занятий человека, повстречавшегося на пути. Видимо и его это не особо волновало.

– Тебя ведь Серым зовут, – на полуслове рассказа спросил он.

– Да, – ответил я.

– Как считаешь, если она, общаясь с подругами, смотрит на меня и смеется, это хороший знак?

– Наверняка не плохой, – ответил я.

– Точно так и есть что не плохой, это уж как минимум, – ответил он.

– Парни, что рядом стояли, сказали, что она смеется надо мной, над моим видом, что, мол, мне не светит.

– Им-то откуда знать, – сказал я.

– Точно что неоткуда, да там особенно голубой выступал, остальные так, дополняли, – ответил Сыщик.

– Кто выступал? – удивился я.

– Голубой, у него куртка голубая с рекламой какого-то футбольного клуба. Куртка красивая, только цвет слишком яркий, даже смотреть слегка больно. Мне куртка очень нравится, но я бы такую куртку не стал носить, цвет не мой. Я черный люблю и серебряный. Вот смотри, какой у меня шарф красивый – черный. Мне не нравится немного черный, мне нравится такой черный, чтоб глаза резало, как у голубого куртка, – смеялся он.

Мы продолжали двигаться в сторону БК, тем для разговоров прибавлялось с каждым шагом. Сыщик говорил быстро, постоянно меняя темы. Поначалу меня удивляла его особенность общения, но уже на полпути я привык к быстрой смене тем. Мы шли по улице, где располагалисьмагазины. Слушая Сыщика, я увидел его отражение в стеклах витрин4 и поразился увиденной картиной. Точнее сказать, кадром. Будто режиссер, просматривая отснятыйматериал,остановился на одном из тысячи кадров и представил его зрителям на осознание. Кино, в котором актер исполняет роль сценариста и главного героя одновременно. Он видит сюжет своего сценария с каждым новым событием жизни актера, которого ему предстоит сыграть. Сценарий ненаписанного фильма начинается с мгновения, как игра актера, события, сценария и жизнисценариста5Я остановился, и Сыщикостановился, проследив мой взгляд, он посмотрел на наше отражение в витринах, ничего не сказав, он громко рассмеялся и мы двинулись дальше.Он продолжил рассказывать очередную историю, а я думал об увиденном.Сыщик отчетливо выделялся среди других людей. Большинство людей, проходящих мимо нас, выглядели намного лучше Сыщика, одеждой, прической, вдумчивым выражением лица.Но при этом, рядом идущие терялись в смене картинки так же незаметно, как и появлялись в ней. Моего нового знакомого не заметить было невозможно. Он светился энергией и с открытой наивностью дарил ее каждому.

Родник

Некоторое время тому назад добрый знакомый показал мне в лесу родник. Он рассказал, что в нем течет чистейшая вода, и что много лет сюда приходят деревенские жители. Не так давно кто-то не поленился и отвез ту воду на проверку в соответствующую организацию. Там подтвердили, что вода чистая, без вредных опасных примесей и что она разрешена для питья. Родник находился далеко от проезжей дороги и деревень. Вытекал ручьем из-под деревьев, в овраге глубиной около десяти метров. Спуск к роднику в овраг довольно крутой, и в темное время суток можно с тропы сорваться, зацепив ногой могучие корни елей.Деревенских жителей не останавливала ни опасная тропа, ни долгая дорога к роднику. Люди приходили к источнику напиться чистой воды, они не искали чего-то особенного, ни чуда, не наличия в нем серебра или мистической силы. Они пили воду из источника утоляя жажду, умывая лица, ощущали свежесть и покой.Покой с тех мест ушел с появлением дарующих правду и откровение. Тропу расширили путем порубки леса, родник облагородили, перекопав его вдоль и поперек. Создали возможность набирать воду сразу одновременно десяткам людей. Вдоль дороги к ручью прибили на деревья таблички с указанием родника. Возле места, где родник вытекал из земли, поставили некое сооружение с иконами. Врыли скамейки и стол. Стоя в очереди за водой, деревенские жители услышали от паломников, что Родник, из которого они десятилетиями набирали воду, называется Святым.

БК

Мы продолжали двигаться в сторону БК. Общаясь, Сыщик прыгал с темына тему, задавая при этом вопросы. Его интересовало практически все. Он хотел знать то, о чем я готов был рассказать, при этом, его совершенно не волновало то, о чем я не готов был рассказать. Чувство такта в нем отсутствовало, но и навязчивым его нельзя было назвать. Он общался с наивностью ребенка и с участием близкого человека. Его открытость была столь естественна и гармонична, что напрочь прогоняла сдержанность в общении с малознакомым человеком. За разговором дошли до БК.

– Всем здорово, – громко произнес Сыщик. Вокруг потухшего костра находилось человек десять – пятнадцать. Одни сидели на земле, подложив под себя что нашлось, другие, на сломанных скамейках. По обветренным неумытым лицам можно было предположить, что сидят они там давно.

– Здорово, Сыщик, – произнес человек неопределенного мной пола. Он мог быть и девушкой, и парнем. С толку сбивали волосы, закрывающие лицо. Голос также не вносил ясности, не напоминал этот голос раскаты грома, но и звенящим ручейком его не окрестишь.

– Что за чувак с тобой рядом стоит? – спросил человек.

– Это Серый, – ответил Сыщик.

– Здорово, Серый, меня Гоголем зовут, – поздоровался со мной Гоголь. Он встал с земли, на которой лежал, заложил за уши волосы и,улыбаясь, протянул мне руку.

– Здорово, Гоголь, рад знакомству с тобой, много о тебе наслышан, – протягивая руку, ответил я.

Гоголь оказался парнем. Выдающийся нос и лукавая улыбка напрочь лишали обоснованности споров о его имени. По мере своего небыстрого движения он представлял мне окружающих. Среди прочих я запомнил Святого, Мишу Однопалого, Птицу и Иришку.Иришкабыла еще одним аргументом в определение половой принадлежности Гоголя. Приветливо кивнув мне, она широко раскрыла руки, желая обнять Гоголя. Тот не сопротивлялся и,обнявшись с Иришкой, остался лежать на земле.

– Пойдем за дровами, наша очередь, – сказал,улыбаясь,Сыщик.

– Пойдем, – ответил я.

Мы покинули границы территории и оказались в негустом лесу.

– Надо сухого хвороста набрать, от сырого столько дыма, того и гляди что безумцы из мастеровых на дымок подтянутся, –проговорил Сыщик.

– Ты заметил, что дым привлекает внимание? – спросил он, – Причем вот что странно, – тут он перебил себя и уточнил, – Я сделал открытие! – гордо сказал Сыщик.

– Огонь в одинаковой мере интересен как безумцам, так и добрым людям! – с вычурной помпезностью произнес он, – Видимо надежда всем нужна, – все также весело, но уже без помпезности, добавил Сыщик.

– И много безумцев среди мастеровых? – спросил я.

– Больше в несколько раз6, – нараспев ответил он.

– Не знаю, кто их станет считать… Скажем, решил бы я вести подсчет, так мне для этого стоило бы начать раскрашивать безумцев в разные цвета, одному, скажем, руку покрасить, другому ногу. Одного в один цвет, другого в другой и так далее. Откуда мне столько краски взять, – удивлялся Сыщик.

– Вот если бы Гоголяуболтать, чтобы он у мамы попросил краски достать, она у него в торговле работает,наверняка смогла бы помочь. Но уболтать Гоголя будет тяжело, если пива нет, а пива нет, – подытожил он.

– О ком ты говоришь? Кто они, эти безумцы из мастеровых, которых больше в несколько раз? – спросил я.

– Те, которые желают разрушать, их призвали строить, а им по душе разрушать. Если есть время и задержишься на ночь, то сам сможешь у них спросить, кто они такие,– с грустной усмешкой произнес Сыщик.

4

«Жизнь в стёклах» – песня рок-группы «Кино» из альбома «Ночь» (1985).

5

«8½» («Восемь с половиной», итал. «Otto e mezzo») – фильм Федерико Феллини, мировая премьера которой состоялась 13 февраля 1963 года в Риме.

6

«Муравейник» – песня рок-группы «Кино», альбом безымянный, известен под народным названием «Чёрный альбом», в большинстве изданий имеет наименование «Кино», последний студийный альбом рок-группы «Кино».