Страница 105 из 141
На НТВ тогда лежала особая ответственность – миллионы доверчивых зрителей. И НТВ не подкачало – Ельцин в исполнении Независимого телевидения был бодр, свеж, румян, голосист. Репортажи безбожно монтировались. Кто знает, не будь Евгения Киселева, удалось бы Борису Николаевичу опять стать президентом или нет».
То есть существовало как бы два совершенно разных Ельцина: Ельцин – телевизионный, виртуальный, одно слово – клон. И Ельцин – настоящий, так сказать, для служебного пользования.
Причем чем румянее выглядел клон, тем безжизненнее делался Ельцин-ДСП.
«Правда ли, что мое здоровье никуда не годится?» – задавал он вопрос сам себе на страницах агитационной брошюры. И сам же отвечал:
«В прошлом году действительно из-за больших эмоциональных и физических нагрузок попал в больницу, но врачи быстро поставили на ноги. А теперь и вспоминать о “болячках” некогда – каждый день с пяти утра до глубокой ночи кипит работа».
А в то время, пока Ельцин-клон в кипучих буднях и не вспоминал о «болячках», Ельцину-ДСП становилось с каждым месяцем все хуже и хуже; даже лошадиные дозы транквилизаторов не способны были вернуть его в чувства.
20 мая встревоженные президентские лекари вынуждены были написать письмо Коржакову – пока еще самому близкому к их пациенту человеку:
«За последние две недели в состоянии здоровья Президента РФ Б. Н. Ельцина произошли изменения отрицательного характера. Все эти изменения напрямую связаны с резко возросшим уровнем нагрузок, как в физическом, так и в эмоциональном плане.
Существенную роль играет частая смена климатических и часовых поясов при перелетах на большие расстояния. Время сна сокращено до предела – около 3–4 часов в сутки. Подобный режим работы представляет реальную угрозу здоровью и жизни Президента».
Этот взволнованный документ подписали гендиректор президентского Медцентра Миронов, главные терапевт и гастроэнтеролог Медцентра Воробьев и Минушкин, зам.главного невропатолога МЦ Шмырев, научные руководители ЦКБ Мартынов и Гогин, лечащие врачи Вторушин, Григорьев, Котов, Ионкин – всего 10 подписей…
Мне не раз уже приходилось обращаться к последним мемуарам Ельцина «Президентский марафон» – по степени лживости и исторических подтяжек они превосходят даже знаменитую работу Берии «Об истории революционного движения в Закавказье».
Вот и пассаж касательно этого врачебного письма явно расходится с реальной действительностью.
В своей книге Ельцин утверждает:
«Мне это письмо не показали, семье тоже. Прочитал я его много позже».
Сами врачи, однако, говорили мне, что письмо до семьи дошло, им даже пришлось выслушать в свой адрес немало «лестных» слов. Семья обвинила медиков в нагнетании страстей и в том, что идут они на поводу у врагов демократии.
Но кто такие враги, станет понятно уже очень скоро…
23 июня Ельцин прилетел в Калининград. Накануне он был в Белоруссии, где встречался с Лукашенко. Как рассказывают очевидцы саммита , в самолет российского президента пришлось буквально заносить.
Вот уж когда семья пожалела, что нет больше рядом верного Коржакова. «Кто же теперь будет это безобразие прекращать», – причитала в голос Дьяченко. Ан поздно. Отныне некому стало отбирать у Бориса Николаевича чарку .
При подлете к Балтийску президента разбил четвертый по счету инфаркт. Прямо в вертолете личному врачу Вторушину пришлось откачивать его, вводить наркотики. Собравшаяся на площади толпа недоумевала: уже 40 минут как Ельцин должен был приземлиться, а его все нет и нет.
А через три дня, 26 июня, случился новый, теперь уже пятый инфаркт. Это произошло вечером, в Барвихе, когда присел он в кресло передохнуть, прежде чем подняться на второй этаж (даже это ему давалось теперь с трудом). Прямо в кресле Ельцин начал терять сознание.
Он был практически обездвижен и лишь на следующий день сумел кое-как приподняться, сидя в постели.
Кардиограмма и лабораторные исследование подтвердили диагноз с ужасающей отчетливостью.
Что делать? До второго тура выборов оставалась ровно неделя. Окажись кандидат сейчас в больнице, победа коммунистам стопроцентно была бы обеспечена.
И семья решает в очередной раз рискнуть. Вопреки требованиям врачей, Ельцина везут не в лечебницу, а оставляют на даче, в Барвихе, наспех переоборудовав гостиную под больничную палату. Из ЦКБ доставляется необходимая техника, аппаратура.
При этом препараты, которые вводились Ельцину (например, фибринолитики, растворяющие тромбы) применяться могли исключительно в стационарных условиях. Но в тот момент это мало кого тревожило.
«Кроме семьи, об инфаркте, разумеется, знали только лечащие врачи, несколько человек из охраны и персонала, – откровенно пишет в мемуарах Ельцин. – Не то что ближний круг – ближайший!
Буквально на следующий день после приступа, 27 июня, Таня и Чубайс встретились в “Президент-отеле”, там, где работал штаб. Весь график встреч между первым и вторым туром, все акции, поездки на предприятия пришлось отменить под благовидным предлогом – изменение тактики: президент, мол, уверен в успехе. И ни в коем случае не допустить утечки информации о болезни.
Конечно, я и мои помощники ходили по лезвию бритвы: позволительно ли было скрывать такую информацию от общества? Но я до сих пор уверен в том, что отдавать победу Зюганову или переносить выборы было бы во много раз большим, наихудшим злом».
Вот так, ни больше ни меньше. Ложь во спасение – разве ж это ложь?
Вновь, как бывало уже не раз, народ принялись потчевать небылицами о том, что президент всего лишь переутомился и решил отдохнуть.
Его пресс-секретарь Медведев громогласно заявил, что у шефа «сел голос в связи с многочисленными публичными выступлениями». Аналогичную сказку поведали Черномырдин, Илюшин, Лебедь.
«На второй тур выборов президенту хватит сил, – бодро врал журналистам министр спорта Шамиль Тарпищев. – Он здоровее всех нас, вместе взятых».
Именно в эти дни родилась, кстати, легендарная фраза о крепком президентском рукопожатии…
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ
В последние годы жизни состояние здоровья императора Александра III было крайне тяжелым. Неумеренность в питье и последствия ранее перенесенной травмы (в 1883 году царский поезд потерпел крушение, и самодержец был вытащен из-под обломков вагона) привели к расстройству рассудка. Окружение фактически удалило Александра от управления страной и перевезло в крымскую резиденцию в Ливадии. Однако самодержец полностью игнорировал советы врачей.
Опасаясь смуты, царский двор скрывал от народа истинное состояние царя. Даже после кончины Александра 20 октября 1894 года во всех храмах империи еще продолжали служить молебны о его выздоровлении. Впоследствии в смерти императора был обвинен врач Григорий Захарьин, который якобы осуществлял «злонамеренное лечение»; возбужденная толпа разгромила дом Захарьина.
Согласно официальному заключению, причиной смерти царя стал хронический интерстициальный нефрит с последовательным поражением сердца и сосудов, геморрагический инфаркт в левом легком, с последовательным воспалением.
Но никакие, даже самые звонкие убеждения соратников не могли заменить собой живого Ельцина. Его исчезновение с телеэкранов мгновенно породили вереницу самых страшных слухов и домыслов.
Чтобы окончательно успокоить страну, нужно было предъявить народу целого и невредимого президента.
Идею эту подсказал ельцинскому пресс-секретарю Медведеву кремлевский фотограф Дмитрий Соколов, в чем откровенно и винится сегодня. И Медведев, а точнее – семья ухватились за нее двумя руками.
В авральном порядке спальня, где Ельцин лежал недвижим, была задекорирована в кремлевский кабинет. Несмотря на строгие запреты врачей, Бориса Николаевича подняли с кровати, отмыли, причесали. Сложнее всего было его мумифицировать – как раз накануне у президента случился жесточайший сердечный приступ: самый серьезный за последнее время. Но телевидение вкупе с гримом способно творить и не такие чудеса.