Страница 11 из 15
И вел себя достойно, ничего я не добился,
По всем законам жил Небес, и не был горделивым.
Каков же результат? Всё жизнь я бедствовал, был ниже
Посредственностей всех. Лежала пропасть между нами.
Зачем ты нужен нам? Зачем же к Небесам быть ближе,
Когда ум с глупостью всегда меняются местами?
И если б правил я, не допустил б несправедливость»!
Яньло сказал ему презрительно, как бы нарочно:
– «Содеянное Небеса оценивают точно,
Хочу добавить, что не к месту твоя говорливость,
Произойти может расплата раньше иль позднее,
Она бывает часто как открытой, так и скрытой,
Как в прошлом, так и в будущей, но нынешней – скорее,
В твоей жизни, теперешней, голодной или сытой.
Вот, например, живёт какой-нибудь богач и скряга,
Построено на бедах лиц других его богатство,
Возможно, в прошлой жизни, а другой же бедолага
Концы с концами сводит, пополняя нищих братство.
Если теперь скупец не делится добром с другими,
Не сеет их, подобно, как бросают зерно в поле,
В грядущей жизни непременно будет нищ по воле
Небес, голодных бесов встретит с палками, большими.
И точно так же, нынешний какой-то бедолага
Стал тем кем, кем есть он, из-за прошлых своих преступлений,
Как видно, в прошлом был он богачом, не знал лишений,
Недобрыми путями накопил свои все блага,
И вот он мыкается в бедности и денег ищет.
Всем помнить надо, с волею небес сообразуясь:
Творишь добро, то хватит в будущем одежды, пищи,
С женой-красавицей жизнь проживёшь, ею любуясь.
Отсюда следует, что человек, жестокосердный,
Хоть ныне радуется здесь богатству и почёту,
Но краха в будущем не минет, бед без пересчёта,
Какой бы не был он в своих делах потом усердный.
Наоборот, добропорядочный и бескорыстный
Прославится, и станет почитаем, непременно,
Хоть будет и унижен, но всё ж образ его, чистый,
Запечатлеет Небо в памяти всех незабвенно.
Всё, что сказал тебе, есть истина, не сомневайся:
Простой ведь смертный видит то лишь, что есть пред глазами,
Взор Неба устремлён вдаль, что раскинулась над вами.
Не забывай ты это, и запомнить постарайся,
О том, что Небо ведает, знать не дано всем людям,
Сумбурны твои речи, мысли путаны и мелки,
А знанья слабые, не знаешь то, что потом будет,
Ты в жизни замечаешь бесов лишь проделки».
Сказал Сыма: «Владыка, говоришь о воздаянье,
Которые свершаются всегда в Тёмном Приказе,
Что всё в них безупречно, и неужто в каждом разе
Ошибок нет в них, как, исправить в них что, нет желанья?
Обиженных душ в Преисподней разве не бывает?
Дай мне дела эти проверить, если не боишься,
Коль всё по справедливости, ты местью насладишься,
За лживые слова ведь, головы всем отрубают».
– «Владыка Яшмовый велел тебя на трон поставить
На день один, чтоб ты в суде в делах всех разобрался,
Не справишься, придётся мир тебе живых оставить,-
Сказал Яньло, – навечно в аду Фэнду оказаться.
А если суд твой, при разборе, справедливым будет,
То в жизни, будущей, ты станешь знатным и богатым,
В истории за это всё прославят тебя люди,
Расплатою воздастся всем злодеям, виноватым».
– «Приказ Владыки совпадает и с моим желаньем», -
Сказал сюцай. Яньло повёл его в залу другую,
Надел где шляпу он судьи при переодеванье
С полями вровень с небом (17), как Вселенную большую.
В халат с расшитыми драконами он облачился,
Надел пояс, нефритовый, с окрашенным в кровь краем,
Как будто сам он во Владыку Яньло превратился.
Забили барабаны, о Суде всем возвещая.
– «Новый Владыка Яньло шествует»! – все завопили,
По сторонам стояли все чиновники приказов,
Которые суд добрых и злых дел всех проводили,
Все писари, как и глашатаи царских указов.
С нефритовой табличкой (18) Сына на помост поднялся,
Поклоны принял он, чиновники что совершили,
Потребовал, чтоб о делах всех в царстве доложили,
Разбором с приговорами он табеля занялся.
Подумал он: «Чудес и удивительных деяний
Рождается здесь много в этих бесовских пределах,
Владыка для судебного дал день лишь заседанья,
И если в срок я не уложусь, не закончу дела,
Ничтожеством меня он посчитает и накажет,
Вот будет-то позор! Тогда мне нужно постараться
Решить дел несколько, чтоб победителем остаться,
«Он молодец», – тогда Небесный Царь всем слугам скажет.
И он сказал: «Владыка дал мне день для рассмотренья
Судебных дел. Мне трудные несите (будь, что будет),
Которые лежат уже лет сотни без решенья,
Пусть приговоры станут образцом для ваших судей».
– «Лежат четыре дела, и прошло уже лет триста,
Они валяются, и их решить никто не может, -
Сказали судьи, – а мы ждём все умного юриста,
Быть может, его разум нам решить дела поможет (19).
Одно: «О казни верноподданных, несправедливой».
Одно: «О каре, злой, её повлёк добрый поступок».
Ещё два: «О захвате власти без всяких уступок»,
«О вынужденной смерти в миг опасности, незримой».
Сюцай все свитки просмотрел и тут расхохотался,
Сказав: «А почему не приняты были решенья?
Виновник до сих пор ведь ненаказанным остался,
Видать, Яньло долго тянул простых дел исполненье».
Он страже приказал всех привести в зал заседанья –
Истцов, ответчиков, кто в тех делах упоминались,
Приказ переполох вызвал у всех, кто там собрались,
По Преисподней сразу разнеслось это воззванье:
«Как исстари заведено, Суд Тайный совершался,
А аду и в светлом мире равновесие царило,
За дело Сыма Мао взялся, мир сразу смешался,
На тысячу лет жалобами всё заполонило».
– «Доставлены все в суд»! – Владыке стража доложила,
– «Подайте дело, первое»! – судьи распорядились.
Истцы: Хань Син (20), Пэн Юэ, Ин Бу в зале появились,
Ответчики: Лю Бан (21), царица Люй свой лик явила.
Сыма позвал Хань Синя, молвил: «Ты служил Сянь Юю,
Имея чин ланчжуна (23), но не следовал приказам,
Затем Лю Бана встретил, и последовал указам
Его, стал полководцем, в его армии воюя,
Лю Бан стал основателем династии Хань позже
Толкал вперёд, как говорят, его ты колесницу
И в руки подавал ему, когда садился, вожжи,
За что и князем стал, как приближённые все лица.
Но почему поднял мятеж, и казнен был за это?
И отчего подал ты жалобу на господина?
Ведь он тебя благотворил, как собственного сына,
Ты выгоду ещё искал на стороне там где-то».
– «Ваше величество, владыка Яньло, уповаю
На вас я, так как ждал три сотни лет я с вами встречи,
О том, что было между нами, я вам объясняю,
С нижайше просьбой призываю вникнуть в мои речи.
Действительно, став, полководцем, милости добился,
Служил ему верой и правдой я, путь пролагая
В горах, где незаметно в Чэньцан (24) войско продвигая,
Я трижды усмирил там царство Цин, как лев там бился.
В Жунъяне князю спас жизнь, взял в плен вэйского Ванбао,
В жестокой битве разгромил войска, большие, Дая
Потом Сэ полонил, удельного владыки Чжао,
Ему прокладывал я путь, врагов всех побеждая.
На севере Ян княжество я усмирил в мгновенье,
Ци – на востоке, семьдесят где городов всех пало,
На юге армии же Чу нанёс я пораженье,
Которая из двести тысяч солдат состояла.
Убил Лун Цэ я, знаменитого там полководца,
Дорогу среди неприступных скал войскам проложил,
В горах Цзюлишань, засады у десяти колодцев
Устроив, чускую я армию всю уничтожил.
Послал после чего шесть генералов за Сян Юем,
И принудил его принять смерть возле переправы
Уцзян – Чёрной реки, так он погиб, со мной воюя,
Жесткое то было время, и такие нравы.